Гулы - Сергей Кириенко

— Голос? — Неожиданно мышцы на лице Аз Гохара стали похожи на камень. Он подался над столом к священнику, глядя на него горящими, словно раскаленные угли, глазами.

— Да, он сказал именно так… Но голос этот был совершенно необычный. Он звучал как бы не снаружи, а внутри его головы, и был похож на звон ледяного колокольчика. Смотритель почувствовал, что этот голос лишает его воли, нашептывая ему абсолютно дикие вещи…

«Нет! — мысленно прошептал Аз Гохар. — Только не это!»

— …заставляет его взять лопату, — говорил между тем священник, — разрыть могилы и раскидать кости по кладбищу.

— Он сделал это? — Внезапно мысли Аз Гохара превратились в ледяной комок,

— Нет. У него хватило сил вернуться к воротам, дождаться сменщика и уйти с кладбища… — Отец Федерико потер виски. — До утра он не мог уснуть. Ему казалось, что голос продолжает звать его. Когда же он уснул, ему приснился кошмар. На следующий день он пошел на кладбище. Но уже на подходе к нему в его голове прозвучал тот же голос. Он понял, что если сделает еще шаг в сторону кладбища, случится одно из двух: либо он сойдет с ума, сопротивляясь этому голосу, либо схватит лопату и начнет разрывать могилы…

— Он ушел?

— Да… Он больше не появился на кладбище, хотя последние двадцать лет приходил туда каждый день. Теперь при одной лишь мысли о кладбище он испытывал ужас. Несколько бессонных ночей привели к тому, что он оказался на грани безумия, — ему постоянно чудился этот голос, зовущий его… В конце концов, он пришел ко мне.

— Вы выслушали его и отпустили?

— Нет. Я посоветовал ему поговорить с моим знакомым психиатром.

— И он согласился?

— Он сказал, что подумает.

— С того дня прошло две недели, — медленно проговорил Аз Гохар. — За это время вы его видели?

— Да, — кивнул отец Федерико. — Он приходил ко мне в этот понедельник.

— Как вам показалось, он успокоился?

— Частично. Он сказал, что перестал слышать голос, хотя кладбище по-прежнему вызывает у него ужас, и он не согласился бы пойти туда ни за какие сокровища в мире… И еще он сказал, что стал слышать шорох прибоя.

— Шорох прибоя? — медленно повторил Аз Гохар, чувствуя, как на спине выступает пот.

— Он сказал, что однажды в детстве побывал на море и навсегда запомнил шорох прибоя — незабываемый звук, когда морские волны трутся о прибрежную гальку. Теперь этот звук он услышал в Террено.

Аз Гохар молча закрыл глаза.

«Это случилось, — тупо запульсировало у него в голове, — Мы старались не допустить этого, но это случилось…»

— У вас есть адрес этого человека? — спросил он, стараясь не выказать священнику всей глубины охватившего его ужаса.

— Да.

— Вы должны дать мне его.

— Хорошо, — священник кивнул. Он хотел было подняться, чтобы взять бумагу и ручку, но Аз Гохар остановил его:

— Подождите!.. Закончите сначала то, что начали, отец Федерико. Что еще произошло в этом городе?

Священник помедлил.

— В Террено начали пропадать люди, — протянул он. — В одной из семей моего прихода исчез молодой человек. Двадцать шесть лет, женат, двое детей… Полторы недели назад он не вернулся с работы. В приходе отца Винченцо пропали двое мужчин примерно тридцати лет. Никто не знает, куда они могли деться. Родственники заявили в полицию, но результатов пока нет.

— Они не могли просто уехать из города?

— Нет, у всех троих были семьи. Пропавший человек из моего прихода был любящим отцом. Он не мог бросить детей…

Слова священника заставили Аз Гохара задуматься. С одной стороны, исчезновение людей могло не иметь ровным счетом никакого отношения к истории смотрителя чимитеро ди Джованни, с другой, оно могло иметь к ней самое непосредственное отношение, и тогда… На мгновение он прикрыл глаза, чувствуя, как страх серой кошкой скребется по позвоночнику.

Тем временем отец Федерико встал из-за стола, подошел к шкафу с книгами и, достав из него потрепанную Библию, сказал:

— А неделю назад кто-то исписал краской двери церкви. Красной краской из аэрозольного баллончика написали четыре слова… Я закрасил надпись, но перед этим ее сфотографировал.

Священник раскрыл Библию и вытащил из нее фотографию.

— Я не знаю, что означают эти слова, хотя сделаны они на латыни… — Он протянул снимок Аз Гохару — Может быть, вам они что-то скажут?

Бен Аз Гохар взял протянутую ему фотографию и, перевернув ее, увидел двери главного входа церкви Сант-Антонио ди Франчезе.

В следующую секунду он почувствовал, как земля выскользнула у него из-под ног, а сердце остановилось. На мгновение ему захотелось закричать и стать маленьким, вернуться в свое детство и не знать этого кошмара, кровью алеющего на дверях церкви.

«Винсет гоаль Вассах Гул…» — кричали ярко-красные буквы на снимке, Аз Гохар знал продолжение этой фразы, И знал, что она означает для этого города…

Без пятнадцати час Доминик Пальоли подъехал к своему дому в южной части Вилладжо-Верде, заехав в гараж, заглушил двигатель, выбрался из машины и через внутреннюю дверь гаража прошел в дом.

Из глубины квартиры до него донеслись звуки открывающейся дверцы духовки, звон кастрюль и обрывки веселой неаполитанской песни — жена готовила обед.

Доминик прошел по длинному коридору, ведущему из гаража внутрь дома, и оказался на кухне. Жена стояла лицом к плите и перекладывала пышущие жаром пончики с противня на поднос.

— Сара, мне кто-нибудь звонил?

Подойдя к столу, Доминик взял стоящий на нем графин с морсом, налил полную кружку и осушил ее несколькими глотками.

— Чертова жара, — проворчал он, подхватывая один из пончиков с противня. Пальцы словно огнем обожгло, и он бросил пончик на тарелку.

Жена несильно ударила Доминика ладонью по пальцам.

— Сорок лет уже, а все, как ребенок, с плиты хватаешь… Сейчас будем обедать.

— Сара, мне кто-нибудь звонил? — повторил Доминик, не обращая внимания на слова жены.

Налив еще одну кружку, он принялся есть обжигающий губы пончик, запивая его кисло-сладким морсом.

— Звонили, — ответила Сара. — За последний час — раз пять или шесть.

— Кто?

— Не знаю.

— Просили что-нибудь передать?

— Нет. Сказали только, чтобы ты им перезвонил, если появишься. Я записала номер.

— Где он?

— На столе, рядом с телефоном. Бросив на тарелку еще один пончик, Доминик вышел из кухни.

— Они сказали, что будут звонить через каждые пять минут, — прокричала Сара, выглядывая в коридор.

— Когда звонили последний раз? — спросил Доминик, останавливаясь у телефона, стоящего на маленьком столике в прихожей.