Белорусский апокалипсис - Виктор Любчанский

— По компромату или вообще? — уточнил чепэшник.

— И то и другое. Сейчас только кажется, что время играет на нас, на самом деле с каждым часом Каялович всё сильнее сжимает окружение, да и Россия не позволит превратить восточный Минск в Западный Берлин. Выход один, сосредоточить все силы на неожиданный удар.

— Проползём под огнём не больше трёхсот метров, только до стен резиденции сил хватит, а Каялович уже в дом правительства перебрался, подальше от линии фронта, — попытался остудить Алеся радикал.

— Знаю, что перебрался, и знаю, что по кварталам пробиваться бессмысленно.

— А как ты это представляешь, опять через Литву или подкоп делать? — не унимался радикал.

— Подкоп уже сделан, — Алесь многозначительно поднял палец вверх и все с удивлением уставились на него, — метро.

— Да ты что! — хлопнул по столу радикал, — они же первые об этом догадались, три раза атаковали, мы в тоннеле три баррикады сделали, сорок бойцов поставили и вагон со взрывчаткой на всякий случай готовим, метро сейчас непроходимо не для них, не для нас.

— Так вот, — продолжил Алесь, — это для меня не секрет, а то что вагон готовим, вполне вписывается в мой план. Итак, линия фронта проходит по Свислочи, с их стороны станция метро Октябрьская, с нашей Площадь Победы, расстояние между станциями около 700–800 метров, тоннель между станциями слегка изогнут вниз, т. е. метров триста вагоны едут под малым углом в глубину, метров сто ровно и метров триста под малым углом вверх. Причиной тому река, которая протекает примерно посередине перегона на два метра выше железобетонной обшивки тоннеля. Если в том месте тоннеля, где над ним протекает река, рвануть вагон со взрывчаткой, то через трещины вода хлынет в метро и затопит всё пространство между двумя станциями.

— И это снимет нам головную по обороне метро, — согласился радикал, — но…

— Но! — прервал его Алесь, — это не главное. Головная боль по охране метро снимется и у карателей. Нам необходимо раздобыть несколько комплектов снаряжения аквалангистов и с их помощью переправить на тот неохраняемый берег тоннеля как можно больше наших людей с оружием. Вода к платформе Октябрьской не подступит вплотную, а остановиться за метров сто пятьдесят, т. к. станция с той стороны расположена выше уровня реки на пять-шесть метров. Таким образом, даже если каратели будут продолжать использовать платформу для безопасного сообщения далее по незатопленному тоннелю с домом правительства, мы всё равно сумеем незаметно сконцентрировать на стометровом участке с нашей стороны свыше сотни гвардейцев. Далее, бойцы через платформу вырываются на проспект и пробиваются к Дому Правительства, до которого будет метров 800. Учитывая неожиданность, можно половину этого расстояния можно пробежать почти без боя, а вторую половину уж как получится.

— Нестандартный план, — задумчиво сказал Кирута, продолжая чертить на листке бумаги какие-то бессмысленные стрелки, — и этим интересный. А что если спецназовцы вообще уйдут с платформы?

— Маловероятно, но если так, то наш «водолазный» отряд пойдёт по тоннелю дальше и выскочит на платформе Площадь Союза, прямо у входа в дом правительства.

К Сергею Сергеевичу подошёл офицер связи.

— Три срочных сообщения, — начал он тихим голосом, наклонившись ближе к Кируте, — первое: нас полностью окружили, приток добровольцев из вне Минска прекратился, на северной стороне города двадцать минут назад противник пошёл в наступление и занял район Новинки, на остальных направлениях пока спокойно, второе: наша особая группа прошлась по адресам чиновников и генералов, удалось арестовать прокурора Минской губернии и начальника собственной безопасности столичного КГБ, и третье: в здании Академии Наук Вас ждёт сотрудник посольства США.

— Что будем делать с арестованными прокурорами и КГБэшниками? — посоветовался Кирута с радикалом.

— На кол, всех на кол, — отмахнулся тот, не отрываясь от разговора с Алесем.

— В подвал, под замок и вытянуть с них всю информацию о реальных адресах хранения компромата на власти, — приказал Кирута офицеру связи, — но, главное, нужен адрес проживания генерального прокурора.

Обсуждение подводного прорыва затянулось, не дожидаясь его результатов, Сергей Сергеевич в сопровождении пяти охранников и переводчика направился на встречу с американцами.

Американец был один. Представился как ответственный представитель посольства США в Беларуси по связям с общественностью. Говорил по-русски почти без акцента.

— Добрый вечер, Сергей Сергеевич, добрый вечер, — он добродушно протянул руку Кируте.

— Здравствуйте, — ответил Кирута и сел за большой академический стол напротив американца.

— От имени госдепартамента Соединённых Штатов мне поручено провести предварительную встречу со сторонами конфликта, конечная цель которой прекращение огня и начало переговоров.

— С нашей стороны в этом вопросе не будет никаких проблем и предварительных условий, в случае согласия Каяловича на переговоры, мы сразу прекратим огонь.

— Это приятно слышать. Но Вы понимаете, что другая сторона наверняка, исходя из особенности своего положения, выдвинет какие-то условия и, может быть, ультиматумы.

— Да, полностью отдаю себе отчёт. Но какие конкретно?

— Например, для начала, что бы ваши формирования сложили оружие.

— Это невозможно.

— Принципиально невозможно?

— Сверхпринципиально.

— Даже под нейкие гарантии безопасности?

— В одностороннем порядке мы только можем на время прекратить огонь.

— Скажу прямо, мы через наших русских коллег затронули вопрос переговоров лично с Каяловичем. Он тоже очень принципиален, согласен только на переговоры о вашей полной капитуляции и при условии немедленного сложения оружия всеми гвардейцами. Если действовать, как Вы говорите, сверхпринципиально, то результатом будет неотвратимая бойня.

— Мы боремся с диктатурой, за демократические преобразования в Беларуси, — глядя в потолок кисло сказал Кирута.

— В данный момент для меня это второстепенно, вооружённый конфликт должен быть остановлен во что бы то не стало, иначе он может выйти за рамки Беларуси.

— Мы его не выводим за рамки.

— Как это не выводите, а вторжение на территорию Литвы, а подпольные лагеря в Хорватии, а бандитизм в Польше?

Кабинет переговоров внезапно вздрогнул от прогремевшего в нескольких десятках метров взрыва. Стёкла ближайшего к столу окна треснули и осыпались на подоконник. Весь двор здания Академии окутался дымом и пылью. Сергей Сергеевич с американцем тут же покинули опасное помещение и спустились в подвал.

— Так вот, — продолжал сотрудник посольства, облокотившись о трубы теплотрассы — Вы должны сделать первый ход навстречу, первую уступку, за которую можете просить какие-то гарантии у нас в том числе. Вторым уступку сделает Каялович, может быть не сразу, но мы добьемся этого.

— Хорошо, я подумаю, посоветуюсь со штабом.

— Это исключено, — отрицательно замахал головой американец, — уступок с двух сторон должно быть много, а времени у нас не больше суток, поэтому первый компромисс говорите сейчас.

— Мы на два часа прекратим огонь.

— Хоть на пять, все равно против атак будут контр атаки, это не уступка.

— Мы согласны вывести все свои формирования из Минска.

— Та-а-ак! Хорошо.

— Но взамен ввести их в район Бреста или Гродно.

— Извините, это бред. Думайте в направлении разоружения под гарантии.

— То есть об отказе борьбы за власть?

— А Вы боретесь за власть в Беларуси!? — американец с настороженным удивлением глянул на Кируту.

— А Вы думали, что достаточно уничтожить Каяловича и всё пройдёт как по маслу?

— Никого не надо уничтожать.

— Надо. Кое-кого.

— Значит на подвижки Вы не готовы?

— Оружия мы не сложим, капитулировать не собираемся.

Тем не менее американец на прощанье добродушно улыбнулся и оставил номер спутникового телефона для экстренной связи.

На улице уже стемнело. Сергей Сергеевич добрался до штаба пешком по тоннелю метро. Радикал уже спал. Алесь в подробностях пересказал Кируте план подводной атаки. Важным новшеством было то, что после того, как бойцы со снаряжением и оружием переправляются под водой на октябрьскую сторону тоннеля, то сразу же, не подходя к платформе, зажигают несколько дымовых шашек, естественно, при этом одевают специальные противогазы. Дым по ветру заполнит всю платформу Октябрьская, что заставит спецназовцев, которые будут там находиться, повыбегать вверх на улицу. Задымление каратели скорее всего примут за пожар в системе электропроводки. Такой маневр позволит незаметно миновать метро Октябрьская и далее по тоннелю выйти на платформу Площади Союза, потом сделать стометровый рывок в сторону Дома правительства и штурмом взять штаб Каяловича. Финал операции, то есть момент штурма дома правительства должен происходить в 8–9 утра, что бы Каялович наверняка был в здании.