Третья сила - Михаил Костин

— Вставай. Стась проводит.

Молодой маг не заставил себя ждать. Поднялся быстро, собрался суетливо. Вот только настроение с утра не задалось, серело под цвет погоды. И хотя ждал этого дня всю неделю, радости отчего-то не было. Прощание тоже вышло поспешным и скомканным. Кшишта пожелала счастливого пути и здоровья. Махнула рукой вслед. За порог не вышла. Пантор чувствовал во всем этом какую-то недомолвку, недосказанность, но понять не мог, а спросить постеснялся. Стась при матери тоже не отличался разговорчивостью, смотрел сычом. Впрочем, язык у него развязался, как только хибара Кшишты скрылась за деревьями и молодой маг с юным проводником вышли на большую дорогу.

— Ты не всегда ее слушай, — говорил он топая рядом. — Она умная, только прошлым умом, а в современной жизни ничего не понимает.

— А ты думаешь, современная жизнь во многом отличается от жизни двадцатилетней давности?

— Во-первых, отличается. Сегодня совершенно все по-другому. Двадцать лет назад мы, к примеру, с Объединенными Территориями воевали. А сейчас… кому нужны эти ОТК? Мир меняется. Раньше глобальные проблемы решались в узком кругу, пара-тройка человек, и всё, а сейчас в каждой дыре свои сложности, которые и десять голов не решат.

— Выходит, мир обмелел и измельчал, — улыбнулся Пантор. Максималистский настрой Стася вытащил его из хмурого раздумья, отвлек от мрачных мыслей и забавлял.

Парень махнул рукой.

— Да как ни назови. Только раньше ОТК интересовали проблемы от границы и до границы, да и на нашу кухню они постоянно заглядывались. А сейчас вашему Консорциуму на все наплевать. Они в Веролле с проблемами разобраться толком не могут. Ну а про нас и вовсе позабыли, что, кстати, очень даже хорошо.

Стась призадумался и спустя пару минут добавил:

— Ох уж эта Веролла! Одни проблемы!

— Сам-то бывал в Веролле?

— Сам не был. Но шериф так говорит. А шериф зря не скажет. Кшишта его не любит, но это только потому, что она живет позавчерашним днем. А шериф чует веяние времени. А Кшишта сегодняшние тенденции оценить не способна. Оно и понятно, ей сто лет в обед.

— То есть? — не понял Пантор.

— Да так и есть. Она древнее, чем ее хибара.

Маг невольно оглянулся на невидимый уже домик у моря. Ветхой лачуге и в самом деле было никак не меньше полувека. А то и больше.

— Сколько ж ей лет?

— Понятия не имею.

Пантор чуть не остановился от такого признания.

— То есть ты не знаешь, сколько лет твоей матери?

— А что такого? — пожал плечами Стась. — Здесь никто этого не знает. Может, сто, а может, вся тыща. И вообще она мне не мать. Она меня к себе взяла, когда мне три года стукнуло. Мой отец рыбаком был. Уплыл как-то утром и сгинул. На третий день лодку к берегу прибило, а отца нет. Даже тела не нашли. Мать погоревала, а потом взяла и с серой скалы с тоски кинулась. Я один остался, меня Кшишта к себе и забрала. У нее вообще, говорят, своих детей нет и не было. Все приемные. Только это не важно, я ее все равно люблю.

Пантор не ответил. Какое-то время шагали молча. Берег скрылся далеко за спиной, дорога шла теперь через лес. Сперва виляла, затем вытянулась в прямую линию. Маг подумал, что столько времени прожил в доме у тетки, а толком о ней ничего и не знает. Странная тетка. Очень непростая.

— А старшие твои… ну, братья? — спросил наконец.

— Я их не знаю, — легко отозвался Стась. — Один как-то приезжал погостить на два дня. Бородища седая, вот такенная.

Мальчишка рубанул ребром ладони по груди, показывая длину бороды.

— Сам лысый, сморщенный. Со стороны посмотришь — лет девяносто. Матери с виду в дедушки годится. А она с ним как с ребенком. А других я никогда не видел даже. Слышал только, что их то ли восемь было, то ли семь. Какие-то, кажись, померли уже.

— Удивительно, — восхитился маг. — А Кшишта молодо выглядит.

— Не удивительно, — отмахнулся Стась. — Она с такими силами знается, дядя, что тут уж ничему удивляться не приходится.

Мальчишка замедлил ход и всмотрелся вдаль, куда убегала дорога.

— Она говорит, что и в тебе есть сила. Только ты ею не владеешь.

Пантор запутался в силах и заинтересованно поглядел на мальчишку.

— А еще что говорила?

— Еще-то? Говорила, что сила в тебе есть, но тебя с детства приучали ее сдерживать. Ограничивали. Потому ты ее не понимаешь. Учишься какой-то ерунде, вместо того чтобы научиться управлять тем, что ты есть. Говорит, это плохо, но для вас нормально. Консорциум всегда боялся сильных и силу контролировал и сдерживал. Не только у тебя, у всех…

Мальчишка шел и говорил все медленнее. Взгляд его теперь не отрывался от той точки горизонта, в которую сходилась дорога. Он щурился, пытаясь рассмотреть что-то. Пантор проследил направление, но ничего не увидел.

— Стало быть, если б я родился здесь, на Севере, то мог бы стать сильным магом?

— Ты и так сильный маг. Просто установки и рамки, которые в тебя с детства вбивали, неверные. Магии нельзя научиться, она либо есть, либо нет. Сила либо есть, либо нет.

— Мне объясняли иначе.

— Так мать говорит, я ей верю. А еще говорит, что научиться можно только дешевым фокусам. Вот им вас в ваших ОТК и учат. Ты лучше не спорь, а себя слушай. Если сможешь понимать силу, которая есть в тебе, все ваши магические научения будут уже не нужны.

— А… — начал было Пантор, но мальчишка вдруг пихнул его в плечо, сталкивая с дороги в кусты.

— Ну-ка, давай отсюда, — поторопил Стась довольно грубо.

В руке у парня неведомо откуда появился знакомый пистоль. Пантор не решился спорить. Отступил с дороги. Мельком глянул в ее конец. Там на грани видимости поднималась пыль.

— Что там? — спросил, торопясь следом за мальчишкой.

Стась с треском продирался сквозь кусты, остановился у здоровенного дерева, что росло ближе к дороге. Спрятался за стволом так, чтобы видеть кусок дороги и не бросаться в глаза. Пантор замер у мальчишки за плечом. Страха не было, только волнение и непонимание ситуации.

— Четверо верхом, — едва слышно шепнул Стась. — Если начнут палить, твоя сила будет очень кстати, так что самое время начинать себя слушать и понимать.

Он посмотрел на Пантора с задорной улыбкой. Понять, шутит он или на дороге в самом деле серьезная опасность, было нельзя. Пантор вжался в дерево. Почему верхом? Почему не на мобиле? Зачем вообще лошади, если есть мобили? И как это мальчишка ухитрился разглядеть, кто там едет, с такого расстояния? Сам Пантор даже фигур не заметил. Только пыль. Вскоре послышался далекий дробный стук копыт. Усилился, приблизился. Стась, щурясь, вглядывался в дорогу сквозь ветви, прикидывал что-то. Наконец согнул руку в локте, положил на нее ствол пистоля, прицелился. Птицы молчат, почему-то вспомнилось Пантору. Птиц не слышно. Звуков, кроме боя копыт, не осталось. Всадники были уже совсем близко.

Стась плотоядно оскалился и нажал на спуск. Грянул выстрел. Сгусток энергии пролетел сквозь кусты и шваркнулся, подняв дорожную пыль перед всадниками. Мир взорвался звуками и суетой. Послышались крики, ржание, ругань, смешавшиеся в единый хаотичный гул. Лошади вставали резко, поднимались на дыбы, фыркая, топтались на месте, выбивая из дороги пыль. Люди ругались. В руках появились пистоли. Несколько обычных, один магически усовершенствованный, как у Стася. Мальчишка, тихо ругаясь под нос, выстрелил еще раз. Попал или нет, понять было невозможно. Люди на дороге среагировали мгновенно. Открыли огонь по кустам. Загрохотали выстрелы, потянуло гарью, полетели срезанные ветки.

Палили без разбора, наудачу, но высовываться из-за дерева было опасно.

Это не шутки, все серьезно, подумалось Пантору.

— Зачем ты стрелял? — спросил мальчишку, крича в самое ухо.

— Если б не стал стрелять я, начали бы они, — откликнулся мальчишка.

Пальба стихла.

— Эй, — гаркнул с дороги неприятный голос, — выходите сами. Оружие на землю. Живо! И, может быть, останетесь живы, сукины дети.

Стась не ответил, только быстро высунулся из-за ствола дерева и выстрелил неприцельно. Всхрапнула лошадь, истерично заржала вторая. Раздался грохот, вскрик и дружный хохот нескольких мужских глоток. Пантор высунул нос. Мальчишка не попал, но, вероятно, вспугнул лошадь. Та встала на дыбы и стряхнула наездника. Во всяком случае, один из всадников тяжело поднимался с земли, остальные веселились, и другого объяснения происходящему Пантор не видел.

— Выходи, урод! — зло заорал поверженный и снова начал палить по кустам.

Пантор прижался к дереву. Стась прильнул к стволу рядом. Всадники перестали веселиться и присоединились к товарищу. Захлопали выстрелы. Мысли трещали с той же частотой. Скверная ситуация. На дороге четверо вооруженных взрослых мужчин. Их двое. Один безоружен, второй сопляк с пистолем. И те, которые на дороге, уже для себя решили, что в кустах сидит один человек. Хорошо это или плохо? С одной стороны, второй человек в кустах будет для них неожиданностью. С другой — а толку? Да и пистоль все равно один на двоих.