Каньон Тираннозавра - Дуглас Престон

— Нашли что-то, не иначе.

— Наверняка.

— Лейтенант! — перепуганно звал Уитли. — Лейтенант!

Истерический собачий лай и человеческие вопли доносились до Уиллера, искажаясь в узком ущелье между склонами каньона, будто внутри гигантского тромбона.

— Да уж пора бы, — заметил Эрнандес, семеня короткими ножками.

— Черт возьми, надеюсь, Уитли справляется со своими псами.

— Помните, в прошлом году они тому старикану оттяпали левую…

— Ну ладно, ладно, — торопливо прервал его Уиллер.

Детектив миновал последний поворот и увидел, что Уитли с собаками сладить не мог. Поводок одной из них он упустил, а другую безуспешно тянул назад. Обе собаки, обезумев, норовили разрыть песчаную полоску у основания склона, в месте его резкого изгиба. Уиллер с Эрнандесом бросились вперед, схватили поводки и, оттащив собак, привязали их к камню.

Красный, запыхавшийся Уиллер огляделся по сторонам. Псы истоптали песок, но невелика беда, потому что ливень, который прошел неделю назад, все равно начисто смыл следы. Детектив рассмотрел участок, засыпанный песком. Судя по всему, там ничего не было, просто легкий ветерок приносил слабый неприятный запах. Сзади скулили собаки.

— Давайте копать.

— Копать? — переспросил Эрнандес, и на его круглом лице появилось встревоженное выражение. — А разве не надо дождаться экспертов и патологоанатома?

— Еще неизвестно, тело это или нет. Вдруг мертвый олень попался. Мы не можем гонять сюда вертолет с целой командой экспертов, пока не узнаем точно.

— Вас понял.

Уиллер снял рюкзак и, вытащив оттуда два совка, бросил один Эрнандесу.

— Скорее всего, здесь неглубоко. Времени у убийцы было в обрез.

Уиллер опустился на колени и принялся раскапывать рыхлый песок, совком снимая слой за слоем. Эрнандес проделывал то же самое с другого края песчаной полоски, ссыпая песок в две аккуратные горки, чтобы потом команда судебных экспертов просеяла и тщательно изучила его. Разгребая песок, Уиллер высматривал улики — клочки одежды или какие-нибудь предметы, — однако ничего не обнаруживалось. Яма все углублялась, сухой песок сменился мокрым. Там явно что-то есть, думал Уиллер по мере того, как запах усиливался.

На глубине трех футов его совок наткнулся на податливую массу, явно покрытую волосами. В нос тут же ударила густая, вязкая волна зловония. Уиллер, стараясь дышать ртом, копнул глубже. То, что ему попалось, пять дней лежало в сырости при 36-градусной жаре и воняло соответствующе.

— Это не человек, — сказал Эрнандес.

— Да вижу я.

— Может, олень.

Уиллер покопал еще немного. Шерсть слишком жесткая и к тому же чересчур сильно свалялась, на шкурку лани не похоже. Когда детектив попытался счистить песок и получше рассмотреть находку, шерсть и кожа начали отслаиваться кусками, обнажая скрывавшуюся под ними розовато-коричневую плоть. Не олень это, а осел. Осел разведчика-старателя, о нем еще Бродбент упоминал. Уиллер выпрямился.

— Если есть труп человека, то он где-то поблизости. Давай, ты с той стороны, я с другой.

И снова они принялись раскапывать песок, аккуратно складывая его рядом с собой. Уиллер курил, зажав сигарету в зубах и надеясь, что так зловоние хоть немного рассеется.

— Кажется, есть.

Лейтенант перешел на другую сторону, к сидевшему на корточках Эрнандесу. Тот, расчистив песок, добрался до какого-то продолговатого раздутого предмета, напоминающего вареную сосиску. Детектив не сразу сообразил, что это чье-то предплечье. Он буквально физически ощутил новую волну смрада. Здесь несло по-другому, и гораздо хуже. Уиллер набрал полные легкие дыма, но стало лишь хуже: теперь вкус мертвечины чувствовался во рту. Детектив встал и попятился, испытывая рвотные позывы.

— Ладно. Достаточно. Это труп. Что хотели, мы выяснили.

Эрнандес торопливо затрусил прочь, спеша отойти от самодельной могилы. Уиллер перешел на наветренную сторону, лихорадочно куря и с каждой затяжкой набирая полные легкие дыма, как бы стремясь выгнать оттуда дух смерти. Осмотрелся. Собаки так и стояли, привязанные к валуну, поскуливали и рвались. Куда? Подзакусить?

— Где Уитли? — спросил Эрнандес, оглядываясь по сторонам.

— Черт его знает. — Детектив заметил свежие следы кинолога, уходившие вверх. — Узнай, чем он занят, хорошо?

Эрнандес стал карабкаться по склону и вскоре исчез за выступом. Через минуту вернулся, на лице его застыла ухмылка.

— Блюет он.

6

В пятницу утром небо было безупречно голубое, стайки соек галдели и бранились среди сосен, а от тополей на луг ложились длинные прохладные тени. С утра Том в течение целого часа кормил лошадей, а теперь вел своего любимца Тука к ограде, седлать. Салли догнала их верхом на буланом мерине по кличке Сьерра. Том и Салли в молчании вычистили своих коней и, обтерев им травой копыта, оседлали их.

К тому времени, когда Бродбенты отправились в путь, в тени зеленых тополей, росших вдоль ручья, прохлады уже не было в помине. Справа от всадников вздымались склоны горы Педернал, увенчанной плоской вершиной — ее прославили картины Джорджии О’Киф[19].

Том и Салли, как обычно, не разговаривали, предпочитая ехать верхом молча: их радовало уже то, что они вместе. Приблизились к броду. Лошади, поднимая брызги, перешли неглубокий ручей, все еще студеный от таявшего в горах снега.

— Мы куда, ковбой?

— На родник Барранконес.

— Отлично.

— Шейн за всем присмотрит, — сказал Том. — Мне сегодня можно вообще не появляться в лечебнице.

Его тут же кольнула совесть. Слишком много дел перекладывает он на Шейна в последнюю неделю.

Они достигли утесов и по узкой тропинке двинулись наверх. Над головой кружил ястреб, крылья птицы с едва слышным свистом рассекали воздух. Пахло пылью и цветущими тополями.

— Черт возьми, до чего же я люблю эти места! — воскликнула Салли.

Тропинка вилась вдоль подножия столовой горы и уходила в прохладные заросли сосен-пондерос. Через полчаса Бродбенты добрались до вершины, и Том развернул коня, чтобы полюбоваться видом. Этот пейзаж никогда ему не надоедал. Слева — крутой склон горы Педернал, справа — отвесные оранжевые утесы Пуэбло Меса. Внизу, у берегов ручья Каконес, повсюду виднелись целые поля люцерны, а сразу за ручьем открывалась огромная долина Пьедра Лумбре в тысячу акров шириной. Вдали обозначились величественные очертания изрезанной каньонами Меса де Лос Вьехос. Оттуда начинается край высоких плоскогорий; где-то там лежит невиданный окаменевший тираннозавр рекс, которого разыскивает полубезумный монах. Том взглянул на Салли. Ветер играл ее медовыми волосами; она повернулась лицом к солнцу, чуть приоткрыв губы, довольная, восхищенная, смеющаяся…