Лисы взрослым не игрушка (СИ) - Бегун Анна

— А что ты делал в душе? — спросила я, делая шаг вперёд.

— Имею право! — воскликнул призрак. — На меня ваши человеческие законы не распространяются, да и какое ж это непотребство, если я только и могу, что смотреть…

Мы с Толлем переглянулись.

— Он что, вуайерист? — уточнила я. Рус пожал плечами:

— А что ему остаётся?

Я застонала, ещё раз осознав, что в любой момент за мной мог подсматривать этот толстяк. А потом представила его живым — таким толстым, с жирными, лоснящимися, но редкими волосами, бегающими за стёклами круглых очков поросячьими глазками, и меня передёрнуло.

— Даже знать не хочу, в каком ты был душе и что там видел!

Призрак фыркнул.

— Простите, дамочка, вы не в моём вкусе.

Толль вдруг прыснул, с явным трудом сдерживая смех.

— Успокойся, рыжая, он вообще девочек не очень. Так что можешь его не бояться ни в душе, ни в постели.

Одувашка сложил руки на груди и демонстративно надулся.

— Ничего в этой школе не скроешь, — проворчал он. — Всё разболтают!

— Это академия, — поправила я.

— Вообще-то, раньше здесь располагалась школа общего магического назначения, — поправил меня Толль, чем заработал ещё один высунутый язык.

— Чего пришли-то? — сердито спросил призрак. — Не об основании школы же болтать.

— Верно, — сверкнул зубами Толль, и мне даже показалось, будто он пустил на волю Зверя. Принюхалась… нет, показалось. — Не так давно к тебе приходила Нэт, — он показал на меня, — и спрашивала про некоего профессора…

— Как же, помню, — перебил его Одуван. — Но ничего не изменилось, я по-прежнему не могу ничего сказать.

— И не надо, — покачал головой Сириус. — Расскажите нам о…

— Бернадет Линк, — быстро вставила я.

— Да.

Призрак на несколько мгновений задумался, потом вздохнул, сел в заваленное костюмами кресло и медленно произнёс:

— Позвольте мне рассказать вам одну историю… Может, она правдивая, а может и нет. Может, в ней выдумано только кое-что, этого я вам не скажу. Но вы всё равно послушайте…

Давным-давно училась в школе магии девочка. Звали её, скажем, Дилли. Девочка была красивая, как куколка, тихая, и голос — не голос, музыка! Характер, правда, не сахар. Себе на уме девочка была. И если уж она чего-то хотела, то добивалась любыми способами. И вот, однажды положила она глаз на учителя. Учитель был совсем молод и добр. Со всеми учениками был на ты, всем помогал, на все вопросы отвечал и даже встречался после занятий с теми, кому была нужна помощь…

Дилли положила на него глаз сразу. И сразу решила: он будет моим. Не пропускала ни одного урока, утром часами приводила себя в порядок, и предмет, который вёл этот учитель, единственный из всех, знала на отлично. Всё чаще она оставалась с ним после уроков, и, возможно, всё бы у неё получилось, если бы не два обстоятельства. Первое — это ветреный характер самой Дилли, благодаря которому не повезло ей делить одно тело с тигром. Второе — это жена учителя. Тоже молодая, красивая, умная и весёлая, да ещё и учительница в той же самой школе. Чего ещё мог пожелать молодой мужчина? Если только любовницу — прекрасную ученицу.

План у Дилли был прост: затянуть учителя в сети своего очарования, опьянить страстью и позволить тигру укусить. Ведь тогда они вместе окажутся в Питомнике. И уж тогда-то она точно сделает его своим навсегда. Дилли знала: он слишком хорош, чтобы позволить себе укусить жену…

— Ну? — подал голос Толль, когда молчание затянулось. — А потом-то что?

Одувашка вздохнул.

— А потом ничего хорошего.

— Да уж, не удивлюсь, если жена с ним развелась после этого.

— Нет, — уверенно помотал головой призрак. — Они не разводились. А Дилли…

— Ты хотел сказать, Бернадет, — уточнила я. Он обиженно выпятил нижнюю губу.

— Нет, я рассказывал про Дилли. А дальше вы, что хотите, то и думайте.

Я закатила глаза, а Толль продолжил гнуть свою линию.

— Ну, так что? Укусила она его, а потом что?

— А потом кто-то её заложил, приехали дяди на машине с мигалками и увезли её. Больше она в академии не появлялся.

— Ты же говорил, она в школе училась.

Одувашка отмахнулся.

— В общем, на этом всё. Больше я её не видел. Это всё?

— Нет, постой. А какой предмет вёл учитель? — спросила я.

Призрак ухмыльнулся и покачал головой.

— Не могу ничего сказать. Я, знаете ли, зачарован. Расскажу — и фьють! — поводок мой станет коротким. Не в моих интересах, знаете ли.

— Вот оно что… — пробормотал себе под нос Толль. — Ладно, рыжая, идём. От него толку всё равно больше нет.

Обратно он шёл так же быстро, но теперь хмуро и молчаливо. Только в переходе между корпусами он остановился и, прислонившись спиной к стене, стукнулся об неё затылком.

— Что ж, по крайней мере, мы точно знаем, что она здесь училась.

Почесав щёку, я задумчиво покачала головой:

— Вообще-то, об этом никто не говорил. Ни Одувашка, ни сама Бернадет. Какова вероятность, что эта история про другую школу?

— Нулевая, — уверенно ответил Толль. — Одуван четко сказал: «Больше я её не видел». А видеть он мог этих двоих только здесь. Что нам ещё известно?

— Что профессор женат, — припомнила я.

— Ага, и изменял со студенткой. Не густо.

— И что его жена работает здесь же.

Сириус кивнул:

— А вот это уже что-то. Значит, нам надо найти женатую пару профессоров, которые были женаты и преподавали в то время, когда здесь училась некая Бернадет… как там?

— Линк.

— Бернадет Линк.

— И они должны быть достаточно молоды.

— Рыжая, ты начала соображать! — с наигранным восхищением сказал Толль, от чего стало одновременно и приятно и противно.

— Хорошо, сузим мы круг до четырёх-пяти профессоров, а дальше что?

— А дальше дело за малым. Узнать, кто их них преподавал у этой Линк.

— И как ты это всё планируешь узнавать?

Он долго смотрел мне в глаза, потом вскинул голову, громко зарычал, пнул стену, глубоко вдохнул и, медленно выдыхая, резко дёрнул меня за руку и прижал к себе.

— Ничего, рыжая. Мы теперь одна стая. Что-нибудь придумаем.

… «Мы теперь одна стая», — крутилось в голове. Эта фраза отодвигала сон в сторону и немножко придавала сил, несмотря на то, что часы показывали уже шесть утра. Очень хотелось выплеснуть из себя всё, что произошло, освободиться и умыться, но поговорить было решительно не с кем. Салли уехала на выходные домой, а рассказывать о происходящем через телефон было как-то боязно. Ной? Ной и так не любил Толля, да и про мою «особенность» ничего не знает. Кайл? Не смешите мои тапочки, с этим уродом делиться вообще ничем не хотелось…

С тяжёлым вздохом я перевернулась на спину и взяла в руки телефон.

Я:

Я согласна. Обсудим?

И быстро положила мобильник на грудь. Сердце бешено стучало в рёбра, словно пыталось сбежать из тюремной камеры, а руки чуть потряхивало. На что я подписываюсь? Отдаться за лекарство! А если выражаться словами Кайла, то и вообще… за наркотики. Это даже звучит так, что…

Но какой у меня выбор? Укусить ещё кого-нибудь? То, что Сириус сам оказался оборотнем — невероятное везение, настолько, что даже не верилось. На какое-то мгновение даже возникла мысль, не наврал ли он мне? Ну, просто, чтобы успокоить… И тут же сообразила, что это явно не тот человек, кто будет так врать. Да и если бы он был обычным человеком, то вряд ли смог бы сдержаться и остановить ветер.

С тяжёлым вздохом я повернулась на бок и зажмурилась, решив, что теперь-то точно надо уснуть. Но ничего не вышло: телефон радостно звякнул и засветился, показывая новое сообщение. Сон, которого и так почти не было, тут же как рукой сняло.

Кайл (техномаг):

Ты в общаге?

Глава 16. Волшебный сон

— И каковы твои условия?

Уже через двадцать минут, поставив локти на колени, я сидела напротив Кайла в его комнате и с трудом сдерживалась, чтобы не начать нервно кусать губы. Зверь выл при взгляде на обнажённый торс техномага и требовал продолжения банкета.