Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Когда она лежала там, ее посещали ужасные мысли. Она выздоровеет, но ради чего? Дарнли? Он даже не хотел принимать участие в судебных заседаниях, его интересовал лишь королевский титул. И теперь он находился вне досягаемости, охотился где-то на западе Шотландии. Знает ли он вообще о ее болезни? Не все ли ему равно?

Думая о нем и о том, какой глупостью было ее решение связать свою жизнь с ним, она испытывала приступы горя и бессильного гнева.

«Но есть ребенок, – напоминала она себе. – Я была обязана родить лучшего наследника для нашего трона, а потом, возможно, и для английского престола, и я это сделала. Если бы остался только неудачный брак, которого больше нет, я могла бы это вынести. Это тоже мой долг. Но есть другая мука… пытка Босуэллом.

Мне стало плохо, когда я поняла, что самая желанная вещь для меня будет залогом моей гибели. Если я выпью это зелье, которое должна отведать, чтобы остаться в живых, то предам все, что когда-то считала дорогим для себя.

О, бедная, бедная королева!» – безмолвно зарыдала она.

Желтые листья, лениво кружась, падали на землю, когда Босуэлла привезли в Джедбург. Мария сидела за маленьким столом и ела хлебный пудинг с изюмом, как вдруг увидела шеренгу приближающихся всадников и большие носилки между двумя лошадьми. На них лежал Босуэлл с левой рукой на перевязи, его туловище по-прежнему было плотно забинтовано. Но его лицо – ах, его лицо! – выглядело веселым, и краска вернулась на его щеки. Он улыбался, и ей показалось, что она слышит его смех.

Его разместили в комнате прямо под ней. Мария слышала глухой стук и скрип передвигаемой мебели. Иногда до нее как будто доносился его голос, но укрепленный дом имел толстые каменные стены и тяжелые полы, поэтому все звуки были приглушенными.

Она представляла, как он лежит внизу, и это заряжало энергией каждый ее шаг, особенно когда она воображала, что он тоже прислушивается к ней в своей комнате.

На пятый день после прибытия Босуэлла Мария пригласила его отобедать с ней. Он без труда поднялся по лестнице – его ноги остались целы – и предстал перед ней вполне окрепшим, с учетом его недавнего состояния.

– Я рада, что вы так быстро поправляетесь, – сказала она.

– Солдат не может позволить себе долго валяться в постели, – ответил он. – После первой недели раны стали быстро заживать. А вы… мне сказали, что вы внезапно заболели и едва не умерли!

Мария совсем забыла, что не разговаривала с ним после визита в замок Эрмитаж.

– Да. В темноте я упала в болото, а потом со мной произошло что-то странное.

«Но ты знаешь, что это было, не так ли?» – подумала она. Ей казалось, что он без труда мог читать ее мысли, что он незримо присутствовал рядом с ней каждую секунду после того, как она уехала из Эрмитажа. Но это была глупая фантазия.

– Печально слышать это, – он смотрел на нее, отмечая ее хрупкость.

– Все уже позади, – она поймала его взгляд и решила, что, наверное, все еще выглядит больной. – Я прочитала ваши рапорты. Правда ли, что…

За обедом она попыталась обсудить с ним дела в Приграничье и круг его обязанностей.

– В патенте сказано, что ваша должность позволяет совершать рейды против мятежников, атаковать их огнем и мечом, осаждать крепости и укрепленные дома. Там даже говорится, что вы можете под страхом смерти требовать содействия от соседей и направлять письма от моего имени.

– Да, мадам.

– Вы это делали?

– Что именно?

– Направляли письма от моего имени?

– Нет, никогда. Я не стал бы прикрываться вашим именем… так сказать, прятаться за вашими юбками.

Дарнли прибыл спустя две недели после ее болезни. Она сверху увидела его белую лошадь и голубую шляпу с перьями, поэтому у нее оставалось время, чтобы подготовиться. Она надела мантию, бархатные шлепанцы и успела привести волосы в порядок.

Дверь со скрипом приоткрылась, и Дарнли просунул голову внутрь. Его шляпа сидела на голове таким образом, что сначала в комнате появилось длинное перо, за которым последовала его голова.

– О, любовь моя, – произнес он и быстро подошел к ней. Дарнли наклонился для поцелуя, но она отвернула лицо и подставила ему щеку.

Разве он забыл, что во время последней встречи угрожал ее жизни? Как он мог надеяться, что она забудет об этом?

– Я слышал, что ты была смертельно больна, – сказал он.

– Но ты продолжал охотиться, – будничным тоном отозвалась она.

– Нет, что ты! Я узнал об этом два дня назад. Кто-то утаивал эту новость от меня! Многие по-прежнему желают нам зла!

– Ты главный среди них. Ты подыгрывал им своим недовольством, своими выпадами против меня, своими отлучками.

«Но смогла бы я вытерпеть тебя, если бы ты был подноготником, лебезящим передо мной?» – подумала она.

– Если бы ты только слушала меня… – он начал расхаживать по комнате. – Но вижу, даже здесь для меня не нашлось места. Мои покои занимает лорд Босуэлл!

– Он выздоравливает. Он едва не лишился жизни, когда защищал королевство. Пока ты развлекался на соколиной охоте.

– Он не имеет права жить в королевских апартаментах!

– Это не «королевские апартаменты». Да, я обязана держать отдельные комнаты для тебя. И они ожидали вас, Ваше Величество, пока я одна вершила правосудие. Они стояли пустыми, как и ваш трон, кричавший: «Короля здесь нет!» Лучше уж было поселить там кого-нибудь. Это привлекало бы меньше внимания к вашему отсутствию!

Он сердито уставился на нее:

– Вижу, мне здесь снова не рады!

– Вы всегда желанный гость, когда не пьете или не впадаете в ярость, – устало сказала она. – Но ваше прибытие немного запоздало.

Дарнли испытующе посмотрел ей в глаза. Мария поняла, что он хочет получить подтверждение своей важности для нее. «То же самое я хочу получить от Босуэлла. Но я не могу дать такого подтверждения».

– Тогда до свидания! – резко сказал он, распахнул дверь и направился к лестнице. Из окна она могла видеть, как он галопом ускакал прочь, превосходно держась в седле.

«Он всегда ценил хороших лошадей», – подумала она. Она чувствовала себя слабой и вялой, поэтому сразу же вернулась в постель.

В начале ноября Мария и Босуэлл окончательно поправились. Настало время покинуть это странное место ран и болезней всевозможного рода.

Они собрались вместе и двинулись на восток. Мария с самого начала планировала знакомство с жителями восточной части Приграничья. Она считалась самой спокойной частью трех пограничных марок, или округов вдоль границы, каждый из которых имел свой английский аналог с другой стороны. Кроме того, она служила коридором, по которому захватчики всегда вторгались в Шотландию: местность здесь была более ровной и почти лишенной болот.

В Келсо к ним присоединился отряд из тысячи конников под командованием лорда Хоума, стража Восточной Марки, чтобы придать должный вес их процессии. Они продвигались к морю, но перед тем как повернуть на север, Мария обернулась и посмотрела на юг. Англия расстилалась перед ней, как мягкое зеленое одеяло, за блистающими водами реки Твид.

– Англия, – пробормотала она, когда Мейтленд направился к ней.

Он подъехал ближе, и она осознала его присутствие.

– Я еще никогда не видела Англию, – сказала она. – Мне казалось, что граница будет чем-то осязаемым, но одна страна просто переходит в другую. В конце концов они не слишком отличаются друг от друга.

– Не заблуждайтесь, Ваше Величество, – отозвался он. – Они совершенно разные. Когда-то существовала и видимая граница – старинная римская стена, – но она находится дальше к югу. Англичане могут поздравить себя с тем, что они расширили свои границы и вторглись на нашу территорию.

– Она выглядит такой обманчивой и безобидной, – сказала Мария, глядя на юг. Она уже знала, что принц Джеймс когда-нибудь будет править там.

– Как змея, притаившаяся под зеленым листом, – раздался голос лорда Босуэлла, внезапно оказавшегося рядом с ней. Его голос был таким же звучным и уверенным, как раньше. – Поверьте, там таится опасность, в каком бы обличье она ни являлась.

Она в последний раз посмотрела на юг:

– Когда-нибудь наши королевства объединятся, и эта граница останется лишь в воспоминаниях.

– Разумеется, это произойдет не при вашей жизни, – заверил Босуэлл.

Она поморщилась, когда услышала, что он так беззаботно говорит о ее смерти.

Кавалькада повернула на север по первому снегу и направилась к Эдинбургу через замки Аймаус, Колдингэм, Данбар и Танталлон. Мария носила костюмы, которые она приготовила для такого случая: вышитые шляпы из тафты с цветными перьями, горские плащи с шелковым подбоем, одежду для верховой езды, расшитую золотом, украшенную жемчугами и топазами. Она махала рукой и улыбалась постоянно растущим толпам, собиравшимся на главной дороге.

Но она все еще испытывала слабость, поэтому после приглашения лэрда замка Крейгмиллер и по настоянию Бургойна согласилась сделать остановку в двух милях от Эдинбурга и еще немного отдохнуть среди каменных бастионов на высоком холме, откуда виднелось море.