Вас снимает скрытая камера! - Наталья Александрова

Надежда ахнула: такой поворот событий ее ошарашил.

– И накатала она такую статью, что хоть сейчас кино снимай. Будто это я по дому в неприличном виде расхаживала, чтобы мужика соблазнить, и чуть ли не сама его подбила с матерью расправиться!

Лицо девушки от волнения пошло пятнами.

– Вы понимаете, что такое – маленький городок? – продолжила она. – Все друг друга знают! Я после той статьи на улицу выйти боялась, а уж в школе – вовсе страшно вспомнить! Буквально проходу мне не давали, каких только слов в спину не кричали! Тетрадку на уроке раскрою, а там – красным написано: «Шлюха! Родную мать убила!»

Главное, в той статье вроде бы прямо ничего не говорится, все только туманные намеки да недомолвки… «по словам соседки, которая просила не называть своего имени»… «по имеющимся у нас сведениям»… Попробуй придраться! Тетка моя к редактору пришла, хотела правды добиться, а тот ей ответил, что прямых обвинений в статье не содержится, так что не о чем говорить… и вообще, говорит, хотите с нами судиться – флаг, как говорится, в руки! Потом, правда, дал маленькую заметочку с извинениями, да только кто же ее читал? А статью в центре заметили, добилась стерва наша, создала себе имя! «Ах, это Горностаева? Как же, читали, читали!» Помелькала еще немножко наша звезда на провинциальном небосклоне и нашла работу в большом городе.

В общем, и мне после той статьи в Заборске оставаться никак нельзя было. Кое-как аттестат получила да и уехала в Питер. Тут у меня родственница есть, хорошо, пустила к себе жить, да только тоже не сахар…

Надежда сочувственно кивнула: она видела убогий угол за шкафом у Раисы Облаевой.

– Что же тебе спонсор твой квартирку-то не купит? – ехидно вступила в разговор молчавшая до этого Нина. – Или не заслужила еще?

Вика перевела на нее взгляд, но сразу не ответила.

– Думаешь, не видели, на каком «Мерседесе» ты в институт приехала? – продолжила Нина.

– Я не содержанка и не собираюсь ею становиться! – зло бросила Вика. – Павел Павлович обещал мне с работой помочь – это другое дело, а квартиру я от него не приняла бы, и он это знает! Мне хорошая работа важнее, не век же в продавщицах оставаться и у Раисы за печкой жить…

– Не ссорьтесь! – остановила разгорающуюся ссору Надежда. – Нам делить нечего, мы здесь собрались, чтобы с общей бедой разобраться! А ты молодец, – повернулась она к Вике, – главное – образование и хорошая работа, остальное приложится…

– Вам легко говорить, – вспылила Вика. – Когда оно все приложится? С таким трудом добилась всего, что сейчас имею, – в академию поступила и вообще.

– Вот именно – вообще! – не утерпела Нина. – Видели мы это твое «вообще» на «Мерседесе»! Зачем тогда Витьке голову морочила?

– Ничего я ему не морочила! – огрызнулась Вика. – Витька парень, может, и неплохой, только шалопай он, и ветер в голове, хоть и лет уже ему не так чтобы мало. Возятся со своими велосипедами, как дети, честное слово! И я ничего ему не обещала, потому так и разозлилась, когда он права свои на меня заявлять начал!

– Что теперь об этом говорить! – напомнила Надежда. – Нет уже Витьки на свете, так что и вопрос снимается…

– Я в его смерти не виновата! – твердо сказала Вика, заметив, что Нина снова порывается что-то сказать ехидное.

– Ну ладно. – Надежда незаметно взглянула на часы и заметила, что стрелки неумолимо бегут к семи.

Это ее очень расстроило, поскольку муж скоро вернется с работы, а жены, то есть ее, Надежды, дома нет, и никто не ждет его с тарелкой дымящихся щей и блюдом картофельных котлет под грибным соусом. Дома только голодный кот, и этот вопиющий факт еще больше рассердит мужа. Надежда поерзала на месте и нервно сказала:

– Вот что, Вика, всем нам время дорого, так что давай рассказывай, что там случилось на даче, когда Горностаеву убили.

– Я ее не убивала! – вскинулась Вика. – Хоть не скрою, чесались руки трепку ей хорошую задать.

Нина с Надеждой переглянулись: да, мотив у Вики тоже был отменный. Только-только девушка, можно сказать, отряхнула прах Заборска со своих ног и решила начать новую жизнь, как вдруг, как призрак прошлого, является перед ней давняя знакомая Ирина Горностаева, которую Вика ненавидит и вовсе не жаждет лицезреть.

– Мы уже решили, что ты ее не убивала, потому что ты не трогала Витю, – невпопад сказала Надежда, но Вика поняла.

– Ну ладно, значит, мы приехали позже всех. – Вика поглядела на Нину, и та согласно кивнула. – А все Витька, как увидел утром, что погода хорошая, так и завелся – поехали, мол, к дяде Илье на дачу. Я – неудобно без приглашения. А он – да запросто, все равно Илья все время на участке сидит, никуда не уезжает… Ну мы и поехали, да, видно, не в добрый час Витьке та мысль в голову пришла.

Вика вздохнула и поникла головой, потом продолжала:

– Я как увидела из-за забора Иркину рожу, так сразу хотела назад повернуть. Но Витька бы вопросами потом замучил, скандал устроил… Опять же перед Ильей Константиновичем неудобно, он так хорошо нас встретил… Я думала, сделаю вид, что Ирку первый раз вижу, так она, сволочь, сразу ко мне подкатилась – мы, говорит, знакомы, как там, говорит, наша малая родина поживает? Я отвечаю тихо так, что давно в Заборске не была и не тянет меня. А она, гадюка, усмехается так ехидно и говорит: видела как-то тебя с бойфрендом твоим, интересный мужчина… Я сразу сообразила, что не Витю она в виду имеет. А Ирка свое гнет – познакомь, говорит, с Ямщиковым, уговори, чтобы он интервью мне дал эксклюзивное… Нет, вы представляете, наглости набраться, а? – закричала Вика и закурила новую сигарету. – Она же мне всю жизнь поломала и снова хочет за мой счет выдвинуться! Я, конечно, послала ее подальше, тогда она и говорит, что на моем месте потише бы себя вела, поскольку она, Ирка, запросто может мою карьеру несостоявшуюся порушить. Вот встретит Павла Ямщикова где-нибудь на фуршете и откроет ему глаза на мое темное прошлое. А там уже все равно – правда ли, неправда, он разбираться не станет, живо меня выставит. Потому что ему свою репутацию беречь нужно. Я как услышала – так разозлилась, кто, говорю, тебя слушать станет? Мало ли что было в Заборске – прошлый век! Так и то все ты наврала в газетенке своей паршивой…

– И разумеется, она все тут же натрепала твоему Вите, – вставила Надежда со вздохом, – чтобы тебя припугнуть, надо думать. Проверить, какая реакция на ее рассказ будет.

– Точно! Вернее, не все, а так все намеками, но он такое вообразил! В общем, чуть не убийцей меня представила! Этот дурачок…

– Тихо ты, он же умер! – сурово прикрикнула Нина.

– Ну да, ну, в общем, он меня поймал, глаза вытаращены, слюной брызжет – икру, в общем, мечет. И давай ругаться – да отчего я не сказала и все такое. Я, конечно, на взводе уже была, не выдержала, высказала ему все в том смысле, что знать его больше не желаю. Следовало сразу уехать, да прокопалась, а потом уж стало поздно. Ночью уже мы с Иркой поругались. Я говорю, что шантажировать себя не позволю и что лучше ей меня оставить в покое, потому что второй раз не выйдет у нее мне жизнь сломать. Она посмеялась только…

Надежда прикинула про себя – пока все совпадало с рассказами Нины и дачной соседки. Похоже, что Вика не врет, и картина вырисовывается довольно ясная.

– Что дальше было? – строго спросила она.

– Что дальше? – рассердилась Вика. – Да ничего! Разбежались мы, потому что с той стороны забора тетка какая-то ходила, подслушивала. Я еще покурила на свежем воздухе, с Ильей Константиновичем поболтала, он как раз с собакой с прогулки вернулся. Он, видно, заметил, что мы с Витькой поругались, очень беспокоился. Говорит, Витька, конечно, шалопай, но я на него положительно влияю. Я, дескать, девушка серьезная, и он нашу дружбу очень приветствует. Так и сказал про дружбу. – Вика фыркнула. – А потом я успокоилась немного и решила еще раз с Иркой поговорить, урезонить ее немного. Пошла к ней под окошко, да только не дошла, потому что вот ее увидела. – Вика ткнула пальцем в Нину. – Она как раз из окна вылезала. Ну, я и рванула через кусты к крыльцу, не хотела, чтобы меня видели.

– Не вылезала я из окна! – Нина чуть не плакала. – Я просто стояла там, и то недолго.

– Ага, на приступочке, и подслушивала…

– Девочки, не ссорьтесь, – сказала Надежда, – давайте уж будем считать, что никто из вас Ирину Горностаеву не убивал…

– Давайте! – угрюмо согласилась Вика. – В общем, наутро, как узнали мы, что Ирка умерла, я, конечно, здорово перетрусила. Думаю, на меня как раз и подумают, раз мы ссорились. Да еще если прошлое вспомнят… В то, что она сама по себе задохнулась, как милиция посчитала, я ни на секунду не поверила. Не такой она была человек, чтобы вот так просто помереть. Не тот это случай, уж я знаю… И никакая щитовидка тут ни при чем. Придушил ее кто-то ночью, только не я. Однако другие вроде поверили, что смерть естественная. С Витькой мы на эту тему не говорили, я с ним вообще не разговаривала. И разъехались все по домам. Проходит примерно неделя, и звонит мне вдруг Илья Константинович прямо на работу, в магазин. И говорит так строго, что у него есть новости. И что новости эти очень серьезные. И чтобы я непременно приходила завтра на платформу станции Купчино в семнадцать пятьдесят пять, когда его электричка подъедет. Я, конечно, сразу догадалась, что это он нас с Витькой опять свести хочет, но не стала отказываться. Славный такой дяденька был Илья Константинович, думаю, пойду поговорю с ним, а с Витькой потом разберемся.