В лабиринте времени - Миша Блэр

кашу и поднесла ко рту. Из вежливости Ксио попробовала совсем немного каши, которую проглотила с трудом. Её вкус был еще хуже, нежели запах. Для Берни эта еда была вкусной, но отложивши ложку, Ксио с улыбкой на лице потянулась за ломтиком хлеба, который лежал в корзинке для хлеба на столе. Запасы еды у дяди Берни были крайне скудны, но он с удовольствием делился ими с ними, и за это Ксио была ему очень благодарна.

Хлеба, каш, мюслей, всевозможных фруктов и овощей было вполне достаточно. Элайджа ел кашу так, словно голодал долгое время. По его аппетиту Кио поняла, что он на пути к выздоровлению, и это успокоило ее.

— Сегодня утром я слушал радио, — объявил Берни. — Марсель звонил. Он считает, что мы должны слушать радио. Крайне важно, чтобы мы это сделали.

Хлеб чуть не застрял у нее в горле. Элайджа уронил ложку. Ксио тут же включила радиоприемник на обеденном столе и вытащила из кармана мобильный телефон, который держала постоянно выключенным из соображений экономии энергии.

— Марсель сказал, что звонил тебе минимум раз десять.

На мобильном высветилось двенадцать пропущенных вызовов, пять из которых были переадресованы на голосовую почту. Все звонки были с мобильного номера Марселя. Пока Элайджа пытался найти радиостанцию, девушка проверила свою электронную почту.

— Ксио, включи радио и перезвони мне! — сказал брат взволнованным голосом.

— Я не могу словить радиостанцию! — выругался Элайджа. Он быстро схватил радио и вышел на улицу. Перед домом прием был лучше. Поскольку было начало десятого, они успели послушать новости. Качество передачи по-прежнему было плохое, радио неустанно скрипело и трещало. Но голос диктора можно было разобрать.

— …тело женщины было найдено в реке Рейн. Предположительно, жертвой является женщина, похищенная в Кобленце более трех недель назад. Но полиция сообщает, что, судя по состоянию тела, её, вероятно, убили не так давно. — После этих слов диктор переключился на новости о спорте.

Ксио выключила радиоприемник. Элайджа застыл, широко раскрыв глаза.

— Если эту женщину на самом деле убили недавно, бедняжка была в его власти три недели. — Ксио даже не хотела представлять, какие мучения ей пришлось перенести.

Черты лица Элайджи ужесточились. Если бы она не знала, как сильно его обременила эта новость, то выражение его лица напугало бы её. Ксио сделала шаг к нему, обняла его и притянула к себе.

— Мы поймаем Исаака!

***

— Мое дитя…

Ксио переносила свои вещи в машину, когда дядя Берни перехватил её по дороге в дом.

— Нам нужно поговорить. — В этот момент Берни выглядел пугающе, и тон его голоса был суров и резок. Он положил свою руку на ее правое плечо, крепко сжимая. — Я знаю, вы, думаете, что у меня поехала крыша. — С его губ сорвался хриплый смех. Дядя отпустил ее руку и погладил её по волосам. — Ошибаетесь! Я не совсем в здравом уме, но я это знаю. Моя маленькая Ксиомара, — ему действительно удалось назвать её настоящее имя, — будь осторожна! Твой друг, — Берни оглянулся через плечо на Элайджу, — я боюсь не только того, что он разобьет твое большое сердце. В нем есть что-то, чего я не могу объяснить. И, честно говоря, когда вы прячетесь в глуши у сумасшедшего старика, это вызывает вопросы. У Элайджи огнестрельное ранение, а ты постоянно таскаешь с собой пистолет Heckler & Koch P30 — служебное оружие полиции. — Он посмотрел на неё холодным взглядом. — Хочу ли я знать подробности?

Ксио была тронута его заботой. Она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить старика. — Дядя, Берни, проблема не в Элайдже.

— Нет, но они преследуют его. Моя милая, я прав?

— Он не делает это нарочно.

— Под перекрестный огонь можно попасть даже ненамеренно. — Берни схватил ее за руку и что-то положил ей на ладонь. Это был кошелек.

— Там немного денег, но они пригодятся тебе. Я положил внутрь записку с номером моего мобильного телефона. Не стесняйся звонить мне. Я приеду куда угодно, если понадоблюсь тебе! — От заботы Берни на глазах Ксио выступили слезы.

— Моя Элиза не ожидала от меня ничего другого. Это от чистого сердца. — Дядя похлопал ее по плечу. — Еще в кошелке есть номер моего старого друга. Людвиг — главный комиссар уголовной полиции на пенсии. Он поможет вам. Ты можешь ему доверять.

Поцеловав ее в щеку, Берни развернулся, чтобы уйти.

— Ах да, не забывайте про презервативы! Хотя, наверное, уже слишком поздно. — Берни кинул на Элайджу пронзительный взгляд. — Очень неблагоразумно, молодой человек!

Элайджа, конечно, понятия не имел, о чем говорил дядя, но Ксио почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

***

— Мотель на автомагистрали? Почему? — Элайджа нарушил молчание с оттенком печали. Настроение Ксио было донельзя плохим. Как только их пребывание в Берни подошло к концу, она осознала с болью в сердце, что их время с Элайджей ограничено, и расставание уже близко. Она не знала, как с этим справиться, и погрузилась в молчание.

— Марсель прислал туда для нас посылку через курьера. В мотеле есть интернет, так что мы сможем быть в курсе последних событий. — Что бы они делали без помощи Марселя. Ксио никогда не сможет его отблагодарить за то, что он сделал для нее. Она повернула машину в сторону съезда с автострады и через несколько метров остановилась на стоянке отеля.

— Где вообще твоя подмога? — Почему спустя трех недель после драки с Исааком никто из людей Элайджи так и не появился? В оторванном от жизни доме дяди Берни ей не хотелось спрашивать об этом. Три недели вдали от реальности и здравого смысла, которые сделали все еще более запутанным. Ксио не желала допускать даже единой мысли о расставании с Элайджей навсегда. Ее сердце не хотело принимать такое неизбежное будущее.

— Похоже, что действия Исаака до сих пор не повлияли на будущее. Если бы линия времени изменилась, что было бы в случае с разоблачением Исаака, они бы вмешались.

— Убийство трех женщин не имеет последствий для будущего? — Ксио толкнула его в плечо, нахмурившись. Элайджа понял ее немного грубый намек и поднял голову. Она сразу догадалась, почему он так пристально смотрел себе под ноги. Она уже знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что эта тема касается его лично.

— Никаких драматических последствий. Три женщины не играли важной роли.

— Никаких последствий?

— Не для общественности. Это огромная потеря только для их семей.

— Вторая жертва Исаака была беременна. Ребенок и дети его детей никогда не родятся. Они не важны? Они бы сыграли какую-то