Неизвестный Янгель. Создатель «Сатаны» - Владимир Губарев

Я все-таки спросил Уткина:

– Но прежде всего вы думали об обороне?

– Да. Был строгий спрос. Но когда я позднее начинал разрабатывать новый космический комплекс «Зенит», то сразу же думал о полезной нагрузке. Челомей ранее делал «Протон», но он не «привязал» его к спутникам, и лишь позже была определена его «область применения». А ведь могло случиться иначе… Поэтому «Зенит» сдавался с «Целиной-2». Это спутник радиотехнической разведки. Председателем Государственной комиссии был Герман Степанович Титов, причем одновременно и по носителю, и по спутнику!

– В то время он был заместителем командующего космическими силами?

– Да. И мы сдали им машину в комплексе…

– В это же время шел «Буран»?

– Но Валентин Петрович Глушко полезного груза для него не собрал. Я ему несколько раз говорил: обязательно нужно четко определить, что будем помещать на аппарат… Но надо отдать ему должное – он прислал всем нам запросы, мол, можно ли «вывозить» наши спутники. Мы ответили ему уклончиво, потому что наши спутники эксплуатировались вертикально, и требовалось изменить подход к новым условиям эксплуатации… Правда, я сказал: давайте все необходимые условия, и следующее поколение спутников мы постараемся приспособить к вашим условиям, но мне нужны четкие характеристики объектов, которые пойдут на «Буран». Но жизнь распорядилась так, что пустили всего две машины и все… Если посмотреть в прошлое, то ясно – найти столько спутников просто было трудно, да и пускать их нужно было регулярно, а нет «от случая к случаю».

– Однажды я посидел в тренажере «Бурана». Инструктор дал задание: посадить его вручную. Несколько раз я пытался это сделать, но «разбивался»… По-моему, идеально посадить такую махину на столь большой скорости мог только Игорь Волк…

– Я пытался сделать нечто подобное в Центре Джонсона. Вместе с Коваленком мы заняли места в кабине «Шаттла». Я – в командирском кресле, а он – вторым пилотом. Мы все-таки посадили машину, правда, крыльями слегка задели полосу. Помню, после нас попытались совершить посадку еще двое из нашей делегации, но они даже не нашли полосу… Так что мы с Коваленком выиграли это соревнование… Но тренажер блестящий, конечно! Что мне нравилось всегда у американцев, это то, что они стараются все отработать на Земле. Поэтому они так надежно и с великой точностью вручную стыкуются на орбите. Тренировки наземные придают большую уверенность экипажам…

– Но вернемся в прошлое, не кажется ли вам, что вам «отдали» в 62-м году «малый космос», так как фирме Королева некогда было им заниматься, да и основная цель Сергея Павловича – это пилотируемые полеты. Ну а разведывательные спутники, некоторые работы по заданию Академии наук, – это не столь важно и популярно. Не обидно вам было?… Я всегда вспоминаю свои поездки на запуск первых «Интеркосмосов». Меня упрекали, мол, серьезные дела идут на Байконуре, космонавты стартуют, а ты едешь на какой-то Капустин Яр, чтобы пускать «рядовой» спутник… Разве не так было?

– Поначалу так могло показаться некоторым. Но мы сразу же начали осуществлять большую программу исследований в интересах Академии наук. Затем подключались другие организации, в том числе военные, но все-таки главное – наука. Поэтому мы «ближний космос» завоевали в соревновании, в спорах и в тесной работе с академическими институтами… Вы неверно говорите – «малый космос», более точно – «ближний»…

– Согласен. Но как вы считаете, почему вы выиграли это соревнование за него у других?

– Была заложена продуманная унификация служебных систем. И легкие переделки целевой аппаратуры дали возможность пойти широким фронтом исследований и Солнца, и ионосферы, и магнитных полей, и так далее. Это во-первых. И во-вторых, мы почувствовали необходимость международного сотрудничества, в частности, по программе «Интеркосмос», которая на первом этапе объединяла социалистические страны, а затем подключилась к ней и Индия. И так случилось, что в рамках этой программы мы стали монополистами. Итак, унификация систем спутников и возможности нашего уникального завода, где работали прекрасные специалисты. Удалось создать на заводе космическое производство, плюс энтузиазм молодежи, – это и определило успех… На мой взгляд, наше КБ довольно удачно вписалось в эту «космическую нишу» и прочно ее заняло, ведь и сегодня еще летают наши аппараты.

– Некоторые наши руководители считают одним из своих достижений конверсию военного производства…

– Она началась еще в начале шестидесятых годов! И это была конверсия продуманная, эффективная, грамотная, причем эта конверсия давала широкую дорогу науке. Причем не только в стране, но и за рубежом. Вместе с Францией мы начали создавать спутник «Аркад», который позволил впервые определить, что перед землетрясением идет возмущение ионосферы. И добавить к тем двум десяткам методов прогноза землетрясений еще один, весьма эффективный, из космоса – значит, приблизиться к разгадке одной из сложнейших проблем природы. И весьма актуальной, потому что сообщения о трагических землетрясениях приходят очень часто…Так что у нас в те годы конверсия была в чистом виде, и организовано все было великолепно!

– Не преувеличиваете?

– Обратите внимание на четкую организацию производства в Днепропетровске. Трактора выпускали по самым современным технологиям много-много лет. Они шли во многие страны мира. Затем – космос, конверсия ракетоносителей… Мы сразу же создали эскизный проект для следующей машины – Р-14. Однако сил не хватило – «задавила» боевая тематика…И тогда эту машину мы передали Михаилу Федоровичу Решетневу. И он сделал ее, и этот комплекс живет до сих пор… Так что это не кастрюли, которые нас призывало выпускать «правительство Гайдара».

– Скажите, а для запусков спутников использовали старые носители?

– По-разному. Для запуска «Целины» использовались носители, которые отстояли на боевом дежурстве. Их дорабатывали и затем уже пускали… Потом и новые делали носители. Все очень хорошо было продумано! И «Циклон» летает до сих пор…

– «Циклон»?

– Ракета «Циклон» была сделана на базе боевой 36-й машины…

«В 1971 году были разработаны обоснованные научно-технические предложения „О принципах проектирования космических аппаратов“. Это создание базовых многоцелевых космических аппаратов (КАМ). В короткое время были разработаны предложения по реализации большого количества оборонных, научных и народнохозяйственных задач космического направления на основе всего только трех модификаций – КАМ-1, КАМ-11, КАМ-111.