Стальная хватка империи - Васильев Сергей Александрович

Казачки переглядывались, недоумевая, что же такого увидели их товарки в корейской деревне, испуганно переводили взгляд с Ани на Анастасию. Они знали, как иногда зверствуют хунхузы, видели результаты их бандитских налетов на хутора.

– Вся деревня, – разжала наконец побелевшие губы Юдина, – на столбы насажена и расставлена вдоль дороги… Все – и мужчины, и женщины… Кроме самых маленьких, тех на деревьях развесили, как елочные игрушки. А эту, – Анастасия кивнула в сторону девчонки, – в крайней хате, что на отшибе, пользовали… Вот мы не выдержали и нашумели…

Аня, к которой вернулся дар речи, торопливо рассказала, как они вдвоем прямо с порога расстреляли из наградных браунингов постояльцев походного публичного борделя, а затем Анастасия своим бебутом, словно косой смерти, прошла по еще барахтающимся любителям клубнички. Когда Анна вытаскивала из-под трупов тела корейских девчонок, живой, к сожалению, оказалась только одна…

– Представляете, – на глаза Костроминой опять навернулись слезы, – они же их… уже мертвых…[34]

– Прекратить истерику! – глухо рыкнула Юдина. – Слушай приказ! Анна, забирай девчонку и скачи к Янковскому, сообщи о нарушении границы России японскими войсками около озера Хасан. Судя по количеству лошадей, не менее полка при двух батареях конной артиллерии. Остальные – наметом по деревням: Новоселки, Константиновка и дальше куда успеете. Пусть бросают все и уходят немедленно! А мне оставьте запасные обоймы и это сокровище, – Юдина коротко кивнула на наследство горняков, динамитные шашки, небрежно набросанные в углу, словно поленья. – Надо их задержать, а то и наших в деревнях тоже…

– Я остаюсь с тобой! – звонко, с обидой в голосе, буквально прокричала Надя.

Вслед за ней встали плечом к плечу все остальные.

– Девоньки, не глупите, – устало махнула рукой Юдина, – если все здесь останутся, кто наших предупредит? Кто людей уведет из сел? – Потом обвела еще раз насупившиеся лица подчиненных и в первый раз за утро улыбнулась краешком губ. – Ну хорошо, со мной останутся пятеро – те, кто белку в глаз бьет. Остальные не мешкая – по коням! Сейчас они опомнятся и полезут, а нам еще динамит, хотя бы пару шашек, вкопать половчее надо…

Получив от командира бригады полковника Оно строгий приказ покарать наглецов, посмевших напасть на солдат микадо, эскадрон капитана Сато очертя голову бросился в погоню и наверняка бы преуспел, если бы в самом узком проходе между двумя сопками, Заозерной и Безымянной, перед мордами лошадей земля вдруг не встала дыбом и не превратилась в каменную картечь, а сверху с обеих сторон на всадников не покатились разновеликие каменюки.

Следующие три минуты эскадрон занимался тем, что пытался успокоить взбесившихся лошадей и увернуться от камнепада. За этим увлекательным процессом их застал перекрестный огонь со склонов двух рядом стоящих сопок. Потеряв в первые же минуты боя почти всех офицеров, непривычные к боям в горах гвардейцы божественного тэнно тем не менее вступили в перестрелку, хотя в условиях, когда противник занимает господствующие высоты, это не самая хорошая идея. Других вариантов, впрочем, вообще не было.

Через пятнадцать минут безжалостного расстрела на помощь терпящим бедствие кавалеристам прибыл в полном составе Первый пехотный батальон, и с этой минуты весы резко качнулись в сторону интервентов.

Подавить снайперов, ведущих огонь с господствующих высот, не вышло, зато удалось наглухо блокировать одну из позиций, охватив сопку Заозерную сплошным двойным кольцом. После этого можно было спокойно дожидаться, пока подтянутся британские пушки и капитан артиллерии его величества Чарльз Эдвард Хилл соизволит выполнить свои союзнические обязательства.

Вторую высоту, имеющую крайне неудобную конфигурацию, блокировать не удалось, поэтому полковник Оно с сожалением приказал не отвлекаться на преследование крошечной группы, аллюром уходящей на запад, а сосредоточиться на главном раздражителе.

Только к полудню, когда солнце вошло почти в зенит, а пушки полностью расстреляли свой боекомплект, продемонстрировав всю неубедительность легкой полевой артиллерии против пехоты, занимающей долговременные земляные точки на господствующих высотах, сопка Заозерная неожиданно замолчала. Изрядно потрепанному пехотному батальону и остаткам кавалерийского эскадрона удалось ворваться на вершину и…

Торжествующие крики атакующих внезапно прервал оглушительный грохот. Даже в миле от сопки ощутимо вздрогнула земля…[35]

Историческая справка

Отделение снайперов под Сталинградом сорвало атаку пехотного полка вермахта. Такое же отделение, засевшее на господствующей высоте в дзоте, имело все шансы на успех при отражении атак пехотного батальона начала XX века.

1 мая 1902 года. Босфор

Прорыв минных заграждений напоминает вязкую и тягучую шахматную партию. Пешками защитников выступают минные заградители и истребители, снабженные рельсами для постановки мин, пешками нападающих – специально построенные и импровизированные тральщики.

Тральщики пытаются пробить проход в минных полях, а минные заградители – оный проход вновь забросать минами или, если активность противника позволяет, углубить эшелонирование позиции, выставляя дополнительные минные банки, как правило, в глубине собственной обороны.

Пешкам мешают легкие фигуры – канонерские лодки и крейсера. Обыкновенно канонерские лодки обороняющихся ведут огонь по тральщикам, а крейсера наступающей стороны пытаются им в этом помешать. Если одна из сторон получает перевес, в дело вступают тяжелые фигуры – броненосцы.

Впрочем, здесь и сейчас, на выходе из пролива Босфор в Черное море, схема боя была несколько упрощена. Командование британского флота сочло, что после потери «Террибла» рисковать оставшимися крейсерами опрометчиво, тем более что броненосный «Кресси» на замену неудачливого флагмана из метрополии еще не прибыл. И когда канонерки Черноморского флота начинали обстрел британских тральщиков, с каждым разом все более эффективно благодаря растущему опыту комендоров и дальномерщиков, на парирование русской угрозы выходили броненосцы.

Увы, канонерки московитов, перевооруженные на сорокапятикалиберные шестидюймовки с увеличенными углами вертикальной наводки, вели огонь с тех же шестидесяти кабельтовых, что и британцы. А учитывая, что броненосцы вынуждены были держаться минимум на полмили позади трального наряда, огонь русских по тральщикам был не в пример точнее атак «Маджестиков» и «Адмиралов».

Собственно говоря, огонь британских броненосцев был неэффективен вообще. Исполняющий обязанности командующего Черноморской эскадры англичан сэр Комптон Домвил второй раз запросил подкрепления взамен потопленных тральщиков и переоборудованных миноносцев, тогда как моряки безумного русского императора потерь, казалось, не имели вовсе. Даже лихой рейд британских истребителей, пытавшихся торпедировать «Терец» и «Кубанец», пройдя прямо над минами, не принес успеха: русские коварно выставили в заграждении часть мин с меньшим заглублением, чем обычно.

Новейший «Мирмидон» подорвался и мгновенно затонул, а форсировавшие заграждения «Сассекс», «Спайтфул» и «Петерел» были встречены находящимися в прикрытии новейшими минными крейсерами русских – «Алмазом» и его систершипом «Ониксом». Для только что построенных двадцатипятиузловых русских турбинных «истребителей истребителей» это был первый боевой выход. Британцам повезло, что «Сассекс» с «Петерелом» ухитрились вернуться, преодолев минные заграждения в обратном направлении. А вот «Спайтфул» стал жертвой ужасающих германских стопятимиллиметровок Круппа. Их на каждом из охотников было не менее десятка.

А потом пришел ОН.

Русский броненосец «Князь Потемкин», несмотря на серьезные дефекты башенной брони, имел возможность вести огонь на девяносто кабельтовых. Оснащенная двумя огромными дальномерами «чертова хижина» на месте фок-мачты позволила ему уже третьим залпом с этой непредставимой доселе дистанции накрыть, а седьмым, девятым и десятым – поразить корабль его величества «Энсон» почти точно между труб. В итоге старый броненосец лежал на мелководье у европейского берега пролива бессмысленной грудой железа.