Волк. Молодость. - Виктория Гетто

— Это!!!

Тот осеняет себя знаком Высочайшего:

— Там чудовище, сьере барон! Настоящее чудовище!

— Что ты мелешь?!

Тут в наш диалог вмешивается молодая служанка, или кто она там. Судя по внешнему сходству — либо старшая сестра парнишки, либо близкая родственница. Но и она испугана не меньше пацана.

— Арк правду сказал, там чудовище! Её в лесу охотники поймали! По людски не говорит, шипит, царапается. Сьере маркиз распорядился её в клетку посадить, чтобы народ пугать. Она две недели там уже…

Твою ж мать… Оборачиваюсь к ребятам:

— Снимите клетку!

Хвала Богам, повторять дважды ничего не нужно. Через минуту жуткая вещь уже на земле. Проклятье — дверь заклёпана! Но я вижу изломанное тело внутри, напоминающее груду грязных тряпок. Оглядываюсь по сторонам — вот она, кузня! В четыре прыжка оказываюсь внутри, срываю со стены молот, и раз! И — два! Дзинь! Здоровенная клёпка вылетает из петли, и дверца вываливается наружу. Рву на себя, та подаётся, и я выдёргиваю жертву наружу. Тело ощущается как тёплое. Значит, несчастный, или несчастная, ещё жива. Подношу на руках к колодцу, там кто‑то догадливый уже вытягивает ведро наружу. Вот и вода!

— Тряпку!

Недолго думая, один из бойцов охраны взмахом ножа отхватывает кусок юбки и старшей из женщин. Та ахает, но мне сейчас не до неё. Опускаю тряпку в воду, затем начинаю осторожно раздвигать спутанные грязные волосы неопределённого цвета с лица, и на мгновение застываю. Это — саури…

Глава 11.

…Я просыпаюсь рывком и первое мгновение не могу понять, где я и что с мной. Осматриваюсь по сторонам — это мой командирский шатёр. Встаю с кровати, шлёпаю босыми ногами по земле к стоящему у входа на полке ведру с водой. Та ледяная, даже зубы сводит, но она прочищает мне мозги, и я усаживаюсь на лавочку, смахиваю неожиданно пробивший меня холодный пот. Приснится же такое! Уф… Хвала Богам, отпустило… Взгляд на здоровенные часы, полученные мной под расписку — почти шесть утра. Сейчас будет подъём. И верно — из‑за полотняных стен звучит звук горна. Вначале первого, потом разом начинают петь остальные. Быстро одеваю форму, обувь, умываюсь, затем натягиваю китель. Итак, сьере капитан, продолжим службу. Те двадцать тысяч рёсцев мы уничтожили месяц назад, и после этой мясорубки было много чего ещё. Но задача, поставленная мне Императором, почти выполнена. До границы осталось порядка ста километров, и, думаю, за неделю мы их пройдём, а потом начнём запечатывать Фиори наглухо. Чтобы впредь никому было неповадно соваться на наши земли…

— Завтрак, командир?

Это дежурный. Без всякого подобострастия и наигранности. Спокойно и дружелюбно.

— Да. И натты покрепче.

Парень кивает и уходит. Слышу его зычный голос, правда, слов не разобрать. Пока присаживаюсь за вкопанный перед шатром стол, на котором мы вчера обсуждали наши дальнейшие действия. Мы, это штаб корпуса. Теперь под моей рукой уже не усиленный полк, а настоящий экспедиционный корпус. Несмотря на потери в битвах, кстати, гораздо меньшие, чем в той памятной мясорубке, наши силы возрастали. Непрерывно подходили подкрепления, и сейчас в строю около двухсот пушек, в том числе пятьдесят крупного калибра, миномётный полк в составе ста штук калибра сто миллиметров. Опять же сапёры, тоже полк, и царица полей, которой насчитывается сорок тысяч человек. Всего же — почти шесть десятков тысяч воинов. Огромная, очень мощная по нынешним временам сила. И мы успешно зачищаем землю страны от ренегатов и интервентов. У остальных наших, а конкретно, у Ролло и самого Атти, дела идут тоже успешно. Оба практически закончили, и только я ещё вожусь. Поэтому мне и перекидывают освободившиеся части. Впрочем, те враги, что остались, уже осознали, что им ничего не светит, и массово бегут. Уже два города и восемнадцать замков сдались без боя. Их владельцы сбежали в Рёко, прихватив с собой всё, что можно: ценности, деньги, людей. Наивные! Оказывается, начальник моей охраны, сержант Рорг, ходил вместе с Неукротимым в Империю Рёко, отбывать вассальный долг Фиори. Он рассказал мне достаточно из увиденного, чтобы я сразу понял — беглецы будут лишены всего. Их просто ограбят, и, в лучшем случае, убьют. В худшем же… Даже не хочу представлять, что с ними сделают подданные Ымпа. Но даже рабство покажется предателям счастьем. Впрочем, такова участь тех, кто изменяет своему народу. Но к чему же этот проклятый сон?!

— Доброе утро, сьере капитан!

…Это Льян. Мы, вроде, наладили с ней отношения. После одного случая. Во всяком случае, дружбы у нас особой нет, но, по крайней мере, теперь хоть не шипим друг на дружку, словно два кота на крыше. Поняв, что мне она просто не нравится, как женщина, девочка успокоилась. Ну не в моём она вкусе. Вот и всё. Привыкла ко всеобщему почитанию и заигрыванию из‑за своего положения и должности, а тут на неё наплевали. Обиделась. Перепутала личное с долгом перед Фиори. Вот и… Потом то сообразила, да поздно. Репутацию себе подмочила, и очень сильно. И вряд ли сможет её отмыть окончательно. Хотя дело своё знает. Столько всего полезного выцепила и разузнала, что я просто диву даюсь…

— Доброе, Льян. Завтракать будешь?

— Разумеется, сьере капитан.

Осторожно присаживается напротив. А вот и повара! Несут. И, кстати, сразу два подноса… Ох, и хитрюга! Всё уже просчитала, мелкая! Улыбаюсь, показываю на второй поднос кивком:

— Опять самая умная, да?

Льян жмурится, как сытая кошка. Потом отвечает:

— Учитывая, что произошло в Тиросе… Могу я себе иногда позволить вольность, сьере капитан?

— Можешь. Только не слишком часто.

Становлюсь серьёзным:

— Ладно. Что случилось?

Льян проглатывает ложку каши, потом лезет в нагрудный карман своей формы, кладёт передо мной крохотный кусочек тончайшей бумаги:

— Пришёл приказ по поводу вас, сьере Серг.

Читать мне лень, потому что каша моя любимая, из дроблёной пшеницы с мясом молодой говядины.

— Что там?

— Вас вызывают в столицу.

— Ганадрбу?

— Нет. Саль. Неукротимый желает с вами пообщаться. И его супруга.

Опускаю глаза в тарелку:

— Что, не могут решить, что делать со мной после победы?

— Мысли Императора мне недоступны… Но бояться вам не стоит. Неукротимый умеет ценить людей. К тому же Дож за вас костьми ляжет, но в обиду не даст. И я…

Умолкает на середине фразы. Всё. Ну, естественно. Тогда, в Тиросе, я вернулся после Совета в спальню к Ираи. Правда, пришлось чуть задержаться, поскольку Грам Торо хотел уточнить, где ему закладывать минные ловушки. Женщина уже спала, и в комнате было темно. Будить её не хотелось, но она сама зашевелилась, когда я забрался в постель… Только вот, устав от мозголомки, поскольку думать нам пришлось очень много, не обратил внимания на то, что запах и само тело как то отличаются от прежнего, точнее — предыдущего. Ну а утром, проснувшись, увидел счастливое личико Льян, обнимавшей меня… Словом, тогда я чуть не прибил её. И разговор у нас был долгий и на повышенных тонах. Хотя расстались мы нормально, прояснив всё. Правда, с той поры, естественно, больше ничего между нами не было. Да и рёсске удалось ускользнуть из спальни незаметно. Но как она умудрилась это сделать, я до сих пор не пойму. Так что никто, кроме нас двоих о случившемся не знал…