Четвертый эшелон - Эдуард Хруцкий

- Так.

- А стало быть, подранок наш к врачу пойдет. Я распорядился уже, дана команда во все поликлиники, медпункты, аптеки, больницы, госпитали, практикующим частникам сообщено, участковые сориентированы: если кто обратится с похожим ранением, звонить нам.

- Добро. - Серебровский сел на диван, закурил. - Ну как ты пока обстановку-то оцениваешь?

Данилов потянулся к коробке, взял папиросу, задумчиво начал разминать табак.

- Как оцениваю?

Он помолчал и потом сказал резко:

- Плохо дело, Сережа. План-то, продуманный в Москве, сорвался. Алтунин убит.

- Так кто же знал, что Никитин "крестника" встретит? Незапланированная случайность.

- Так в Москву и доложим?

- Ох, Ваня, тяжелый ты человек...

- Что есть, то есть. Эти двое - единственная ниточка к Круку.

- Твои соображения.

- Ждать. Усилить внимание КПП, теперь приметы точные: высокий, ранен в шею. Да пусть здешние ребята начнут чистку всех притонов, всех подозрительных мест.

МЛАДШИЙ ПРОВИЗОР

СТАСЯ ПАШКЕВИЧ

День был сухой и солнечный. Свет с улицы, пробиваясь сквозь крест-накрест забранные металлом стекла, падал на кафель пола замысловатой решеткой. Аптека была старой. Ее построили еще в годы Семилетней войны. Здесь перевязывали гусаров командующего кавалерией Фридриха Великого генерала Зейдлица, мудреным инструментом, больше похожим на пыточный, доставали пули у гренадеров Салтыкова. Окна аптеки видели затянутые копотью пушки Наполеона и польских повстанцев.

Немецкий комендант города, приехавший сюда, долго жевал сигарету, разглядывал кованый фонарь, свисающий с высокого потолка, видимо примериваясь, куда бы его можно было приспособить, но его убили партизаны ровно через неделю, и фонарь остался. Война не тронула аптеку так же, как не тронула ни одного дома на этой нарядной старинной улице.

Младший провизор Стася Пашкевич пришла на работу ровно в девять. Дежурный провизор Лазарь Моисеевич, поправив очки, сказал ей, вздохнув тяжело:

- Милая Стасенька, звонили из органов.

- Откуда? - удивилась Стася.

- Проще, из милиции. Предупредили, что, если к нам за помощью обратится человек с пулевым ранением шеи и высокий, видимо, в военной форме, немедленно позвонить в милицию, номер телефона лежит на столе управляющего.

- Хорошо, Лазарь Моисеевич. - Стася прошла за прилавок, села на высокий крутящийся табурет.

С утра посетителей почти не было. Только у рецептурного отдела стояли, что-то горячо обсуждая, две старушки из соседнего переулка. Они говорили быстро по-польски, и Стася ничего не могла разобрать, кроме бесконечных "матка боска".

Внезапно ожил репродуктор. Сначала из черного круга послышалось шипение, потом бодрый голос диктора заполнил аптеку:

"Говорит Москва, сегодня пятница, 30 марта. Передаем оперативную сводку Советского информбюро за 29 марта. Войска 3-го Белорусского фронта 29 марта завершили ликвидацию окруженной восточнопрусской группы немецких войск юго-западнее Кенигсберга. За время боев с 13 по 29 марта немцы потеряли свыше 50 тысяч убитыми, при этом войска фронта захватили следующие трофеи: самолетов - 128, танков и самоходных орудий - 605, полевых орудий свыше 3500, минометов - 1440, пулеметов - 6447, бронетранспортеров - 586, радиостанции - 247, автомашин - 35 060, тракторов и тягачей - 474, паровозов - 232, железнодорожных вагонов - 7673, складов с боеприпасами, вооружением, продовольствием и другим военным имуществом - 313".

Старший провизор Мария Петровна вышла из подсобки и внимательно выслушала сводку. Потом повернулась к Стасе сразу помолодевшим лицом и, улыбнувшись, сказала:

- Скоро войне-то конец, девочка.

Стася проводила ее взглядом и подумала о том, что Мария Петровна, видно, очень ждет своего мужа, который воюет где-то в Польше.

Взвизгнула пружина входной двери, и в аптеку вошел высокий военный в фуражке с черным околышем и кожаной куртке без погон. Шея его была обмотана грязным бинтом. Сразу же за ним вошел второй с погонами лейтенанта.

Повязка была сделана неумело, наскоро, она мешала раненому повернуть голову.

- Девушка, милая, - улыбнулся Стасе лейтенант, - у вас бинтика не найдется? Моего шофера зацепило. Бандиты из лесу обстреляли.

Он еще раз улыбнулся. Улыбка на его небритом лице была словно приклеена. Улыбались только губы, а глаза оставались пустыми и неподвижными.

- Его надо перевязать, - решительно сказала Стася, - куда вы ранены?

- В шею, - мрачно ответил "шофер".

- Проходите, - Стася показала рукой на дверь в подсобку и вдруг вспомнила разговор с Лазарем Моисеевичем: "Господи, он же предупреждал о высоком человеке с ранением шеи. Господи, что же делать?"

А "шофер" уже распахнул дверь подсобки, и Стася увидела удивленные глаза Марии Петровны.

- Марь Петровна, - стараясь сдержать волнение, сказала Стася, - вот товарищ военный в шею ранен. Его надо перевязать и сыворотку противостолбнячную ввести. А я пойду, мне медикаменты взять надо.

Стася плотно закрыла за собой дверь и встретилась глазами с "лейтенантом". Он стоял посередине зала, похлопывая пальцами по передвинутой на живот кобуре. Стараясь не смотреть на него, Стася пересекла зал и вошла в кабинет. Она накинула на дверь тяжелую щеколду и подошла к телефону.

БЕЛОВ

Они выскочили из машины, не доезжая аптеки.

- Ты заходи, - сказал Токмаков Никитину, - а то меня многие в лицо знают. Впрочем, постой, тебя же тоже вчера срисовали.

- Пойду я, - сказал Сергей.

- Точно, - обрадовался Токмаков, - иди, у тебя вид вполне штатский, ты больше на студента похож.

Сергей улыбнулся и толкнул тяжелую дверь. Отвратительно взвизгнула пружина. Облокотясь на прилавок, лицом к двери стоял небритый человек в мятой офицерской шинели, рука его лежала на кобуре. Из-за прилавка смотрели на Сергея испуганные девичьи глаза. "Это и есть Стася Пашкевич", - подумал Сергей и сказал громко:

- Здравствуйте, товарищ Пашкевич, моя фамилия Белов, я из аптекоуправления.

- Здравствуйте, - ответила девушка, и по ее тону Сергей понял, что правила игры она приняла.

- А где управляющий? - спросил Сергей и краем глаза заметил, что "лейтенант" снял руку с кобуры.

- Он будет попозже, - ответила девушка, - а что вы хотите?

- Мне надо осмотреть вот этот шкаф, - Сергей показал рукой на огромный, до потолка, шкаф, находившийся за прилавком. "Лейтенант", еще раз мазнув по нему глазами, сделал шаг к двери, и на секунду Сергей оказался у него за спиной. Он толкнул "лейтенанта" стволом пистолета в спину:

- Руки! Только тихо, без фокусов.

В аптеку ворвались оперативники.

- Где второй? - спросил Токмаков.

Стася молча указала на дверь.

На табуретке сидел человек, голый по пояс, рядом лежала кожаная куртка. Женщина в белом халате аккуратно бинтовала ему шею. Услышав скрип двери, он резко обернулся, лицо исказила гримаса боли. Он потянулся к куртке, но табуретка качнулась, и он упал, потеряв равновесие. Никитин схватил куртку, вынул из кармана парабеллум.

- Вы арестованы.

ДАНИЛОВ

Данилов поднял телефонную трубку, подумал немного, прежде чем назвать номер. Вот уже почти десять часов они допрашивали "старшину", но добиться так ничего и не смогли. Он или молчал, или нес такое заведомое вранье, что даже многоопытные оперативники удивленно разводили руками. А "старшина" сидел на стуле, положив ногу на ногу, улыбался нагловато, курил предложенные ему папиросы.

В перерыве к Данилову зашел Серебровский.

- Ну знаешь, Иван, я тебя не понимаю.

- То есть?

- Он явно издевается над нами, а ты сидишь и аккуратно протоколируешь его вранье.

- Пусть пока покуражится.

- Что значит "пока"? Долго оно будет длиться, это самое "пока"? Ты пойми, он убивал наших товарищей, за его спиной стоит банда Крука!

- Ты мне, Сережа, политграмоту не читай. Я и сам все знаю. Придут данные экспертизы, будем оперировать фактами.

- Ну смотри, тебе жить. Только время уходит, а банда где? Серебровский выразительно щелкнул пальцами. - Время идет, понимаешь?

- Куда уж яснее.

- Смотри, Иван, Москва жмет. Местные-то уже сообщили о наших прекрасных играх.

- Это зачем еще?

- Торопится кое-кто, ответственность с себя снимает. Мол, поручено дело москвичам...

- Погоди, Сережа, - Данилов встал, потянулся. - Так тоже думать нельзя. Ну есть кто-то один. Перестраховщик. Кстати, ты выяснил кто?

- А чего выяснять-то?

- С ним поговорить надо. Обязательно поговорить. Но это все после.

В дверь постучали. Вошел начальник НТО, немолодой сутулый подполковник.

- Ну вот, - сказал он, - мои ребята работали как звери.

- Долго что-то. - Серебровский достал папиросы.

- Наука, - желчно отпарировал подполковник, - это вам не жуликов ловить.

- Да уж, - усмехнулся Данилов, - это вы правы. Наука - вещь серьезная. Куда уж нам, дуракам, чай пить. Показывайте.