Игрек - Хелен Фокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нам нужно поговорить, — решительно сказал Гэвин.
Флер прижала палец к губам. Они вышли из дома и направились к заросшему участку в глубине сада.
— Не хочу, чтобы нас слышали — кто-то или что-то, — понизив голос, сказала она.
Гэвин выпучил глаза.
— Ты хочешь сказать… по-твоему, мы не можем доверять даже собственному Дому?
— По-моему, нам лучше не рисковать. Знаю, что ты сейчас скажешь, — продолжала она. — Грузовик в лесу — ты думаешь, он ждал Игрека, да? — Ее глаза сверкали. — Успел разглядеть, кто был внутри?
— Нет, но не сомневаюсь, что это были роботы. Они наверняка собирались сцапать Игрека.
Флер опустилась на каменную скамейку.
— Тогда кто их послал?
— Думаю, Корпорация Жизни. — Гэвин ждал, что сестра начнет возражать, но та лишь закусила губу и недоверчиво покосилась на него.
— Так и знала, что ты это скажешь, — пробормотала она.
— А кто еще это мог быть?! — вскричал Гэвин. — Ручаюсь, это тот тип, которого мы встретили в отеле, мистер Лобсан. Он один из ведущих робототехников Корпорации. Я же тебе рассказывал: когда он увидел Игрека, у него аж слюнки потекли. Эти технократы ничуть не лучше мародеров — хотят заграбастать все самые новые достижения техники. Боятся, что кто-нибудь их обойдет…
— Подожди, — оборвала Флер брата. — Я согласна, что Корпорация Жизни хочет знать, чем занимаются другие ученые. Наверное, мистер Лобсан решил, что Игрек может составить конкуренцию их роботам. Но это еще не значит, что он станет его похищать.
— А кому еще это нужно? — Гэвину надоело, что сестра пытается строить из себя рассудительного взрослого. Она была так увлечена поиском доказательств, что не замечала очевиднейших вещей.
— А главное — кто еще смог бы это сделать? — продолжил он. — У Корпорации Жизни в небе тысячи спутников. Они знают наш адрес, ведь папа с ними работает. Им ничего не стоило выследить нас. Держу пари, они наблюдали за нами в течение всей поездки, а когда мы подходили к дороге, выслали навстречу грузовик. Но, вместо того чтобы схватить Игрека, задавили Ворчуна…
Гэвину снова сделалось грустно.
— Ия знаю кое-что еще, — с горечью произнес он. — Роботы не сделали бы этого по своей воле. Это противоречит законам робототехники. Робот не должен причинять вред другому роботу, кроме как по прямому указанию человека.
Флер задумалась над его словами.
— Всё равно не понимаю, с какой стати Корпорации Жизни так интересоваться Игреком.
— Потому что он как БДЦ-4, только другой. Помнишь наш разговор той ночью? Корпорация Жизни много лет проектировала и испытывала своих роботов, а тут вдруг, откуда ни возьмись, появляется другой робот — ничуть не глупее их БДЦ.
— Но мистер Лобсан видел Игрека всего один раз, да и то мельком. Откуда ему столько про него известно?
Гэвин задумался.
— Наверное, он знает профессора Огдена. И знает, чем тот занимается. Послушай, думаю, они снова могут попытаться поймать Игрека. Поэтому я и решил поговорить с тобой. Отныне нельзя спускать с него глаз.
— Ну, это-то как раз дело нехитрое, — заметила Флер, — он ведь всё равно под домашним арестом. — Ее внимание привлекло какое-то желтое пятнышко под изгородью. Раздвинув траву, девочка обнаружила крохотный бутон примулы. Она перевела взгляд на брата. — Гэвин, с этим я тебе помогу. Но я всё равно не согласна, что БДЦ-4 опасны. Они просто машины, как и все остальные роботы, и, как любые механизмы, способны иной раз откалывать странные номера, только и всего.
Гэвин нахмурился.
— Почему-то мне кажется, что эти вещи связаны. Мистер Лобсан считает Игрека конкурентом БДЦ-4, а БДЦ-4 ведут себя как-то подозрительно.
Флер поднялась.
— Ладно, я пошла.
Гэвин не стал ее удерживать. Вздохнув, он поплелся за сестрой к дому. У самых дверей та обернулась.
— Как ты думаешь, сказать ему? Ну, что Корпорация за ним охотится?
Гэвин вспомнил, каким несчастным и подавленным выглядит Игрек со времени гибели Ворчуна. Не стоит расстраивать его еще больше.
— Не надо, — покачал головой мальчик.
***Человек в простыне (судя по всему, всё в той же), как обычно, сидел на траве под оливковым деревом.
— Привет, — поздоровался Игрек, подыскав, на его взгляд, самое нейтральное приветствие. Похоже, уловка сработала — философ лишь молча кивнул, тем самым дав Игреку возможность продолжить.
— Моего друга Ворчуна задавило, — начал робот. — Мне кажется, это я виноват — я уверен, что грузовик преследовал меня. И… мне еще хуже, чем когда я сунул Шарлотту в стиральную машину.
Игрек заметил, что человек в простыне нахмурился.
— Но я не о том хотел с тобой поговорить, — торопливо продолжил он. — Скажи, я живой?
Человек сложил руки на животе.
— Если ты стоишь предо мной и задаешь этот вопрос — как же ты можешь не быть живым?
Игрек чуть было не возразил, что он, человек в простыне, тоже находится здесь и тоже разговаривает, хотя живым его уж точно никак не назовешь, однако решил, что так забредет, пожалуй, в слишком глубокие дебри.
— Я забыл, ты ведь не совсем понимаешь, что я машина, а не живое существо. Но я думаю, быть живым — это не просто находиться здесь и уметь говорить, а что-то гораздо большее. Понимаешь, Ворчун тоже был роботом и «умирал», когда его отключали от источника питания, а потом снова оживал. Только теперь он умер по-настоящему, потому что разлетелся на куски…
— Погоди минуту, — прервал его человек в простыне. Игрек заметил, что на лбу у него выступили капельки пота, хотя солнце стояло еще не слишком высоко. — Не ты ли как-то спрашивал меня о смерти?
— Я, — ответил Игрек, радуясь, что его вспомнили.
— Продолжай, — настороженно произнес человек в простыне.
— Ну вот, очевидно, быть живым — это что-то большее. Меня можно включать и выключать, как Ворчуна, хотя мне эта идея совсем не нравится, и я бы очень не хотел, чтобы это когда-нибудь произошло.
— Ты осознаешь это?
— Осознаю что? — не понял Игрек.
— Что ты существуешь.
— Ну конечно!
Человек поднял бровь.
— Считается, что животные не осознают своего существования. Во всяком случае, не могут обдумывать свои поступки. А ты можешь?
— Ты же сам знаешь, что могу! — воскликнул Игрек. — Я могу обдумывать свои действия и решать, как поступить.
Человек закрыл глаза и сложил вместе кончики пальцев.
— Так ты согласен, — продолжил он, снова открыв глаза, — что мы говорим о свободе воли?
— О свободе Воли? — переспросил Игрек. — Это кто-то из твоих подруг? Ее что, заперли?
— Я говорю о выборе, — раздраженно произнес человек, словно забыв, что ему положено изъясняться вопросами. — О том, свободны ли мы в своих действиях или же нами управляет некая высшая сила.
— Ворчуном управляла компьютерная программа. А мной — нет, и я уверен, людьми тоже никто не управляет, — ответил Игрек.
— Я ничего не знаю о компьютерных программах. Но что, если какая-то высшая сила создала нас и заставила верить, будто мы можем действовать по собственному усмотрению?
Игрек пару секунд размышлял над этим мудреным предположением.
— Меня создал профессор Огден. Но не думаю, что это он решает, как мне себя вести. А если и так, — Игрек еще немножко подумал, — то иногда он принимает очень странные решения. Например, ума не приложу, зачем ему понадобилось, чтобы сегодня утром я сжег тосты.
Человек в простыне выглядел крайне раздраженным.
— Понимаешь, тостер очень старый, с ним толком умел обращаться лишь Ворчун, — пояснил Игрек.
— Ну как я могу философствовать, — взорвался человек, — когда ты всё время уходишь в сторону?!
— Да никуда я не ухожу! — запротестовал Игрек. — Смотри, я всё еще здесь.
Человек откинулся на ствол дерева и промокнул лоб краем своей простыни.
— Весьма сожалею, но я для тебя неподходящий учитель, — вздохнул он. — Я вызову тебе другого философа. Прости.
И он исчез.
Игрек подождал еще некоторое время, но ничего не произошло. Почему-то новый философ не спешил появляться. Ну что ж, зайду в другой раз, подумал Игрек.
23
На следующее утро детей в Учебный Центр отводил сам мистер Белл — по пути на работу. Сама новизна ситуации напоминала о том, что произошло накануне. Утро выдалось теплым и солнечным, и тем не менее дети брели с мрачными лицами.
— Па, — подала голос Флер, — мы скоро купим нового робота?
— Не нужен нам никакой новый робот! — возмутился Гэвин. — У нас же есть Игрек! Па, ты уже говорил с профессором Огденом? Ручаюсь, уж он-то знает, что происходит.
— Комм всё время твердит, что с ним нельзя связаться.
— Не можешь же ты каждый день отводить нас в Центр, — сказала Флер.