Подводная война. Хроника морских сражений. 1939-1945 - Леон Пиллар

– С кем имею честь говорить?

– Я Иора, неужели ты меня все же забыла?

Но, несмотря на все опасности боевых походов, это было прекрасное время, и какая сердечная обстановка царила на I-8!

Теперь Иора служил при Главном морском штабе в Токио, непосредственным начальником был адмирал Фукутомэ, и ему нелегко было найти общий язык со своим шефом.

Сегодня офицер связи Главного морского штаба объединенного флота представил им план нападения на остров Мидуэй и его гарнизон. Капитан 1-го ранга Ясодзи Ватанабэ рекомендовал привлечь 5-ю флотилию подводных лодок к участию в этом предприятии, которое должно проводиться авианосцами Kaga, Soryu и Agaki (в качестве флагмана)…

– Нет, – ответил адмирал Фукутомэ, – Главный морской штаб придерживается мнения, что подводные лодки нужно применять у островов Самоа и Фиджи.

Ватанабэ настаивал на своем предложении и обосновывал его. Подводные лодки могли торпедировать большие корабли американцев у острова Мидуэй, а у островов Самоа и Фиджи были лишь маленькие рыбы.

– Я не покину ваш кабинет, пока не получу ваше согласие на участие подводных лодок в акции у острова Мидуэй.

Адмирал Фукутомэ еще никогда не слышал офицера, который говорил бы с такой убежденностью, и это поразило его.

– Благодарю вас, – сказал адмирал. – Оставьте мне ваш план «Мидуэй», мы изучим его.

На следующий день Иора был вызван к адмиралу. Фукутомэ, стоя перед картой Тихого океана, спросил:

– Что вы, Иора, думаете о предложении задействовать 5-ю флотилию подводных лодок в акции у острова Мидуэй?

– Откровенно говоря, адмирал, – ответил Иора, – участие подводных лодок в этом предприятии мне кажется бесполезным. Старые лодки слишком медленны, они не смогут идти наравне с современными кораблями. Они даже не смогут служить в качестве разведчиков, так как самолеты больших американских авианосцев будут атаковать их. Они не смогут ничего добиться, разве только им будет сопутствовать особое счастье.

– Несмотря на это…

– Адмирал, я знаю об успехах подводных лодок в мирное время, когда все происходило как по нотам… Однако реальный бой – это нечто совсем другое. Адмирал, по моему мнению, подводные лодки созданы для атаки конвоев в открытом море, где противник может предпринять не слишком много мер предосторожности. Пока мы не имеем современных лодок, обладающих высокими скоростями в надводном положении и способностью к быстрому погружению, нужно вывести все подводные лодки из объединенного флота. Между тем все лодки должны выполнять только задачи по атаке конвоев противника.

– Мы проведем последний эксперимент с подводными лодками у острова Мидуэй. Если он не удастся, то я могу вам пообещать, что впредь мы будем использовать подводные лодки только для указанной вами цели, а в других целях – разве что в самых исключительных случаях.

Капитан Иора был доволен, так как адмирал, кажется, признал его правоту…

Ранним утром 5 июня 1942 года адмирал и Иора встретились в зале Главного морского штаба. Наряду со многими офицерами командования морского флота здесь присутствовал сам морской министр.

Битва у острова Мидуэй шла полным ходом. Японцы были твердо убеждены в том, что адмирал Нагумо, с его 4 авианосцами Agaki (флагманский корабль), Kega, Hiryu и Soryu, с 4 линкорами, крейсерами, эсминцами и подводными лодками и с многочисленными войсковыми транспортами, градом авиационных бомб уничтожит гарнизон Мидуэй и захватит остров.

В 7.00 пришло первое сообщение: взлетело 108 бомбардировщиков и торпедоносцев. Офицеры были удовлетворены и полностью уверены в успехе. Генерал-лейтенант Томонога, шеф воздушного флота, затем радировал, что для завершения начатого им дела, уничтожения оборонительных укреплений острова Мидуэй, необходима еще одна волна атаки. Нагумо располагал на тот момент еще резервом из 93 машин. Длинная пауза в сообщениях объяснялась тем, что для погрузки на самолеты зажигательных бомб требовалось некоторое время. Затем пришла радиограмма: 10 кораблей противника на северо-востоке.

– Я думал, что в этом районе не было ни одного американского корабля. – Офицер Главного морского штаба подразумевал, что, без сомнения, речь идет об авианосце.

– Тем лучше, – воскликнул другой офицер, – тогда наш объединенный флот уничтожит их.

Морской министр благосклонно пробормотал свое одобрение, и за ним повторили все остальные.

– Эти бедные американские авианосцы!..

Затем долгое время стояла тишина. Только в 9.10 пришло сообщение от Нагумо.

«Последний эшелон атакующей авиации возвратился. Четыре авианосца противника. Мы поворачиваем под 90 градусов на левый борт, в направлении восток-северо-восток, чтобы принять бой с авиацией противника», – сообщалось в радиограмме.

Офицеры, торжествуя, улыбались друг другу. Вот и пришел час H. Через несколько минут американские авианосцы будут подожжены и потоплены…

В 10.24 радио Нагумо сообщило, что многочисленные американские самолеты, предпринявшие атаку, были сбиты. Теперь это была настоящая победа… Однако внезапно в помещение для совещаний Главного морского штаба стали поступать тревожные новости. Победа переходила на другую сторону!

10.30. Бомба попала в ангар Agaki. Другая взорвалась посереди заправленных и загруженных торпедами, готовых к взлету самолетов.

10.32. Нагумо переходит на крейсер Nagara. Покинутый своим экипажем Agaki торпедирован японским эсминцем.

10.35. Четыре бомбы взорвалось на мостике Kega. Корабль горит на носу и на корме. Экипаж покидает корабль.

На борту оставлена только вспомогательная команда. Kega затонул.

10.40. Soryu получил попадания во время разворота для взлета самолетов.

11.00. Экипаж оставил Soryu. Корабль затонул.

Он был поражен тремя торпедами американской подводной лодки Nautilus.

«Теперь в зале заседаний стояла гробовая тишина, – пишет капитан Иора, – однако никто не мог поверить, что надежда потеряна. Вероятно, считали, что оставшиеся у нас самолеты все еще равны по численности американским».

Но американские авианосцы тоже понесли потери. Нагумо проставил задачу самолетам авианосца Hiryu1 атаковать Jorktowh. Этот переименованный американцами авианосец (ранее Waltzing Matilda) после попадания двух торпед уже горел в нескольких местах и имел крен 26 градусов. Это произошло в 10.45.

Торпедирование Yorktown

6 июня 1942 года

Командир Yorktown, капитан Эллиот Букмастер, опасался, что Yorktown может быть потоплен вместе со своим экипажем (как оказалось позднее, его опасения были необоснованны), и поэтому приказал своим людям покинуть тонущий корабль.

Авианосец был взят на буксир Vireo, однако этот корабль был слишком слаб, чтобы тянуть за собой громаду водоизмещением 19 800 тонн. 5 июня в 7.00 самолет с крейсера Chikuma обнаружил авианосец, из которого поднимались черные столба дыма. Корабль, казалось, был покинут. Летчик немедленно сообщил: «Обнаружил авианосец класса Yorktown с креном на правый борт, азимут 111 градусов, удаление 240 морских миль от моей базы, поблизости курсирует эсминец».

Капитан 2-го ранга Танабэ, командир I-168, перехватил эту радиограмму и спешил на скорости 21 узел к вышедшему из строя кораблю, который, как он предполагал, находился в 150 милях северо-восточнее острова Мидуэй.

На следующий день около часа ночи Танабэ на линии горизонта обнаружил силуэт Yorktown, окруженного эсминцами и буксирами.

I-168 погрузилась, затем пошла на перископной глубине и через 9 часов хода приблизилась к добыче, не желая позволить ей ускользнуть. Лодка преодолела цепь охранения эсминцев и сделала веерный залп четырьмя торпедами по авианосцу. Несколько торпед попало в цель.

Это произошло в 15.36. Эсминцы Gwin, Hughes, Benham и Monagham немедленно начали поиск напавшего при помощи своих гидролокаторов.

Танабэ сообщает:

«Согласно американским заявлениям после войны, Yorktown был поражен двумя торпедами, в то время как третья разорвала надвое находящийся поблизости эсминец Hammann. Авианосец перевернулся и на следующий день затонул.

Эсминцы сопровождения были очень активны. В течение четверти часа после атаки три из них сбрасывали глубинные бомбы. Шесть бомб взорвались очень близко к I-168, причем разорвавшаяся бомба в самой близи подняла лодку кверху. Пробочное покрытие подволока лодки осыпалось, лампы погасли, из аккумуляторных батарей поднимались ядовитые газы. Когда уже считали, что атака закончилась, взорвались еще три глубинные бомбы, которые встряхнули лодку по всей ее длине.

I-168 была лишена способности двигаться, все насосы отказали. Для того чтобы удерживать лодку под водой, были наполнены балластные цистерны. Незамедлительно началось приведение в исправное состояние электрической проводки и аккумуляторов. Лодка получила дифферант на нос 20 градусов, так как невозможно было держать ее в горизонтальном положении. Создавалось ощущение, что лодка зависла над пропастью. Но никто не терял надежду. Электриков, почти теряющих сознание, поддерживали во время работы товарищи. Все попытки привести лодку в горизонтальное положение при помощи перемещения экипажа и переноса грузов на корму не принесли успеха. Из-за угрожающего поступления воды и плачевного состояния аккумуляторов положение стало критическим. Электропроводка была разорвана, винты больше не вращались. Самое важное было – восстановить пострадавшие аккумуляторы. Хотя экипаж был превосходно обучен, выполняемые им работы были чрезвычайно трудны и обширны. Казалось, было невозможно при слабом освещении и в удушающих парах хлора преодолеть все эти трудности.