Вспышка нежности - Маргарет Уэй

Месяцы тренировок пригодились сейчас девушке, и она спокойно продолжила ходить по подиуму туда и обратно, чтобы каждый имел достаточно возможностей рассмотреть платье. Наконец она исчезла за занавесом. И только на пороге своей раздевалки почувствовала дрожь в коленях. Хвала господу, это был ее последний выход!

Крисси помогла ей снять платье, любовно щелкнула по нему пальцем и осторожно перекинула через руку.

— Хорошая девочка! — Она ободряюще похлопала Дану по плечу. — Знаешь, мне будет жаль, если его продадут. Оно по праву принадлежит тебе. Но дорогая, к сожалению, какое-нибудь противное пугало купит его и попытается напялить на себя. Разве оно для этого создано?

Дана засмеялась и переоделась в свое белое шелковое платье. Крисси вышла. Буквально через несколько минут раздался стук в дверь.

— Войдите! — автоматически крикнула Дана, наклоняясь к зеркалу и аккуратно смывая макияж.

Дверь отворилась, и в комнату шагнул Бретт. На удивленный взгляд девушки он ничего не ответил.

— Да, Бретт? — Она старалась говорить небрежно… слишком небрежно, и его лицо посуровело.

— Я так понял, что на сегодня вы закончили? Я захвачу вас с собой.

— Нет, спасибо, Бретт, — решительно ответила Дана и отвернулась.

— Я совершенно один, — раздраженно добавил он.

— О! В таком случае я поеду. — Дана очаровательно улыбнулась.

Бретт с интересом рассматривал девушку, еще не успевшую смыть весь макияж.

— Как теперь называют такие глаза? — спросил он.

— Ужасно красивые, я надеюсь, — весело ответила Дана и продолжила работу над лицом. Через минуту она с любопытством спросила: — Могу я услышать ваше ценное мнение?

— Вы смотритесь на подиуме на самом деле очень хорошо, Дана. — Бретт выразительно поднял бровь.

— Я имела в виду платья, — резко заметила она.

— Ах, платья, — сухо повторил Бретт. — Последнее было великолепно. Если бы я не знал, что это были вы, подумал бы, что это какая-то невероятная мечта, — добавил он с легким сарказмом.

Дана тряхнула тяжелыми волосами.

— Опять вы меня дразните, Бретт! — Она вздохнула. — Да, это лишь мечта. Крисси, наша портниха сказала, что оно будет принадлежать какому-нибудь ужасному старому пугалу…

— Какое кощунство! — небрежно возразил Бретт. — Это так очевидно, что оно ваше, мой ангел!

Дана раздраженно прикусила губу.

— Я должна попросить вас подождать снаружи, Бретт. Вы, как разрушительная стихия! Я не задержусь больше чем минуты на две.

— Начинаю отсчет, — спокойно сказал он и решительно закрыл за собой дверь.

Марго была в ярости. Она влетела в комнату Даны и огляделась, как будто ожидала увидеть там какие-то перемены. Дана неуверенно посмотрела на нее:

— Что такое, миссис Рэнкайн? Я сейчас очень занята.

— Ах да! — Марго с отвращением выплевывала слова. — Мы ведь теперь постоянно заняты! Мне просто повезло, что я тебя застала!

— Вы меня очень обяжете, если перейдете сразу к делу, — резко сказала Дана, и ее янтарные глаза засверкали.

— Отлично, — прищурилась Марго. — Насчет «Весенней рапсодии».

— Да? Вы хотите, чтобы я достала его для вас?

Марго застыла в неподвижности. Это было затишье перед бурей. Дана даже подумала, что ярость этих ледяных глаз выплеснется наружу, и инстинктивно отступила назад.

— Я хочу это платье! — Марго старалась держать себя в руках. — И я его получу! Маньен сказала мне, что оно создавалось специально для тебя и оно изъято из коллекции. Я не верю. Она меня просто надула! Она еще заплатит за это! Мои заказы для нее многое значат! — Она кинула на девушку злобный взгляд. — Что ты будешь с ним делать? Ты! Простая одежная вешалка!

Дана вздохнула и взяла щетку для волос. Три года Марго безгранично царствовала в доме, мучительно переживая появление в нем других женщин, даже если они не представляли никакой угрозы ее положению.

— Я ничего не знаю о судьбе вещей, которые демонстрирую, — наконец сказала девушка. — Сесиль не обсуждает со мной аспекты своего бизнеса. Изредка она спрашивает, что мне нравится или не нравится в деталях, и это все. Очевидно, такие особенные платья, как «Весенняя рапсодия», всегда вызывают ажиотаж, поэтому мадам и старается таким образом выйти из положения.

— Чепуха! — в ярости воскликнула Марго, и ее лицо перекосилось от злости.

— Ну, боюсь, я не могу предложить лучшего объяснения, — сдержанно заметила Дана. Она подошла к двери и молча распахнула ее.

— Грубость и равнодушие — это именно то, чего я ожидала! — Марго еле сдерживалась, с трудом выговаривая слова. На ее бледном лице сверкали голубые льдинки-глаза.

Дана подумала устало, что эту женщину слишком легко вывести из душевного равновесия.

— Хорошо, миссис Рэнкайн, — терпеливо сказала она, — я постараюсь что-нибудь выяснить у Сесиль, если это сделает вас хоть немного счастливой.

— Постарайся, — тихо произнесла Марго, выходя в коридор. — Я ужасно хочу получить это платье: Бретту оно очень понравилось.

Дана захлопнула дверь и с облегчением привалилась к ней спиной. Спустя минуту она засмеялась, почти истерично. Это принесло ей небольшое облегчение.

— Мне совершенно не нравятся ваши расспросы, Дана. Я никогда ни с кем не обсуждаю свои дела, как вам известно.

— Извините, мадам. — Дана смущенно уставилась в пол. — Но миссис Рэнкайн была так расстроена, и я отважилась спросить вас об этом, — пробормотала она.

— Расстроена? Эта? — фыркнула Сесиль Маньен. — Она такая же, как и ее мать! — Она махнула рукой. — Даже еще большая эгоистка! Испорченная богатством и капризная. Я называю их «мои монстры». Но где бы я была без их банковских счетов? — Она оценивающе взглянула на Дану. — Да, платье само по себе волнует. Знаете, мое дорогое дитя, каждый дизайнер мечтает творить для элегантных, красивых женщин, но — увы! — это необязательно означает продавать им свои творения. Хотя… в данном случае мне повезло. Теперь идите, дитя мое, я не могу уделить вам больше ни секунды.

Дана прошептала слова благодарности и поспешно ушла. Мадам вернулась к чертежной доске. На ее губах играла довольная улыбка.

Выйдя на шумную улицу, девушка утомленно подумала: «Во всяком случае, я попыталась. Но Марго вряд ли оценит это по достоинству».

Глава 11

Дана открыла глаза, подавив желание вновь окунуться в сон. Это был ее день рождения. Она выскользнула из постели и подошла к окну. Прохладный утренний ветерок заставил ее поежиться. «Я в начале следующего года своей жизни», — подумала она и выглянула из окна, посмотрев вниз, на растущие там розы. Их нежные розовые головки качались на легком ветерке. Высоко в небе в исступленном восторге заливались птицы.