Красное и чёрное - Lilian kls

— Восьмого мая вечером я готовилась ко сну, когда услышала голоса за окном и, когда я выглянула, я увидела Северуса с Гарри на руках. С ними ещё была одна молодая леди.

— И что Вы сделали дальше?

— Я оделась и вышла к ним.

— Расскажите, во что они были одеты?

— Молодая леди была одета в обычные маггловские джинсы и тёмный пиджак, на Гарри, как обычно были старые обноски его кузена, а Северус был в одной пижаме. У него даже не оказалось палочки, — последние два утверждения прозвучали просто в звенящей тишине.

— У меня есть вопрос к мистеру Вернону Дурсль, — Мартин удовлетворённо оглядел поражённый зал.

— Мистер Дурсль, встаньте, пожалуйста.

Маггл поднялся со своего места и немного вышел вперёд.

— Расскажите, как Вы обращались с мальчиком? Опишите нам место, где он спал. Сколько фунтов Вы тратили в месяц на его личные нужды, а в особенности на одежду.

— Гарри для нас как родной сын! Мальчик был…

— Профессор, — прошептала я в сторону Дамблдора, — профессор Дамблдор?

Северус предостерегающе сжал мою руку и строго на меня посмотрел. Я сжала его ладонь и снова позвала Дамблдора.

— Продолжайте, продолжайте. Мальчик был…

— Что Вы хотите, мисс? — голос Дамблдора был, как всегда добродушным. Этот манипулятор хорошо умел скрывать свои эмоции.

— Пожалуйста, заберите мальчишку и оставьте нас в покое! — неожиданно с места выкрикнула Петунья.

Волшебник не смог сдержать обоих магглов. Возможно, в Петунье всё — таки была какая — то сила, которая помогла ей противостоять Империусу. Недаром она была сестрой Лили Эванс.

Пытаясь перекричать гвалт, поднявшийся в зале суда, я ответила директору:

— Ничего, профессор, просто хотела поблагодарить Вас за поздравление! — сказала я и повернулась к Северусу, который прошептал мне на ухо:

— Спасибо, но обсудим это дома.

Я улыбнулась.

— Миссис Петунья Дурсль, что Вы хотели этим сказать? Что ребёнок Вам не нужен?

Маггла осторожно кивнула.

— Все видели и слышали? — Марти был на седьмом небе от счастья. Половина дела уже выиграна. — По магическим законам эта семья автоматически лишается прав на мальчика, не так ли, госпожа Стилл?

Обвинитель была крайне поражена, как и все присутствующие. Она медленно кивнула, в точности повторив жест Петуньи.

— Прошу тишины! — Миссис Эмили Прайс взяла в руки молоточек и несколько раз ударила, создав звук подобный грому. Большинство магов замолчали. — Действительно, по нашим законам опекуны, прилюдно отказавшиеся от своего подопечного, не могут считаться таковыми.

Магглы испуганно озирались, будто только увидели, где они находятся.

— Объявляю перерыв в заседании. В два часа по полудню все должны быть на местах. Кроме четы магглов. Отправьте их домой и скорректируйте им память. В их семье больше нет магов, — сказала Эмили Прайс и, собрав какие — то бумажки, направилась к специальному выходу.

— У нас полчаса, — Северус посмотрел на часы, потом на меня.

Обернувшись, я заметила, что Дамблдор покидает зал.

— Северус, это был он, он…

— Я тоже догадался. А твои действия были очень непредусмотрительными.

— Но у меня ведь получилось отвлечь его!

— Дамблдор, должно быть, тебя опасается.

— Почему?

— Это я тебе дома расскажу.

— Дорогие мои подзащитные! Дело приняло просто замечательный поворот! Как у нас всё удачно складывается! — Мартин просто светился счастьем.

— Я пока не заметил никакой удачи. Что до признания магглов, так это произошло по независящим от Вас причинам, мистер Стивенс.

— Признаюсь, я был приятно удивлён, что всё так прекрасно сложилось, но я и так собирался разнести этих людей в пух и прах.

— Это всё прекрасно, но нам не нужно, чтобы Гарри теперь забрали в приют или к его безалаберному крёстному.

— Понимаю, понимаю! Профессор Снейп, не волнуйтесь. Всё будет хорошо.

— Да уж…

— Профессор, я смотрю, Вы нашли общий язык со своей женой? — Марти подмигнул.

Я удивлённо подняла брови.

— Мистер Стивенс, Вы разговариваете в моём присутствии.

— Простите, Миссис Снейп. Хотел только сказать, что на свадебной церемонии Вы были очаровательны.

— Благодарю за комплемент.

— Мистер Стивенс, Вы, кажется, на работе. И не смейте клеиться к моей жене.

— Как Гарри? — Марти продолжал улыбаться, несмотря на тон Северуса.

— С Гарри всё хорошо, мистер Стивенс, спасибо. И ваш подарок ему очень понравился, — ответила я.

— Как прекрасно! — Мартин кивнул и отошёл от нас.

— Он мне не нравится, — прищурившись, сказал Северус.

— А по — моему, он старается нам понравиться.

— Вот именно этим он мне и не нравится.

Когда по прошествии полу часа, в зале снова стали собираться волшебники, миссис Прайс объявила о продолжении заседания. Я начала волноваться.

— Для дачи показаний вызывается мистер Северус Снейп.

Я почувствовала, как Северус вздрогнул, и взволнованно сжала его руку, заглядывая в глаза. Он взял меня за запястье и, оторвав от своей руки, положил мою кисть мне на колено. Я ободряюще улыбнулась, и он пошёл к трибуне.

— Расскажите, что произошло восьмого мая?

— Позвольте, я начну с самого начала, — сказал Северус. — Я бы ни за что не стал выносить на суд общественности свою историю, если бы этого не требовали обстоятельства. В далёкие школьные годы я был очень дружен с Лили Эванс, которая впоследствии стала матерью Гарри Поттера. На последних курсах мы были очень близки, но не хотели афишировать наши отношения. Поэтому о них никто не знал. Мы даже собирались пожениться. Но случилось нечто, что навсегда рассорило нас. Это не имеет отношения к делу. Тогда я уехал, а она вышла замуж за Джеймса Поттера. Когда за ними и их сыном стал охотиться Тёмный Лорд, я встретился с ней. Она просила меня поклясться защищать её сына, что бы ни случилось. Это было незадолго до Хеллоуина восемьдесят первого года. Когда она погибла, я дал эту клятву снова. И теперь считаю себя обязанным позаботиться о Гарри.

Северус сделал небольшую паузу. Я была счастлива, что он её сделал. Потому что в один миг мои мысли смешались. Я словно увидела перед глазами то, что произошло тогда. Я увидела перекошенное гневом лицо мужчины, который приказывал мне пропустить его к сыну. Я вспомнила страх, который я чувствовала за моего малыша. Я знала, что никогда не прощу себя, если останусь жива. Пусть лучше я погибну, но мой мальчик, моя плоть и кровь останется жить! Когда зелёная волна света ударила в меня, я почувствовала сильнейшую боль. Даже Круцио не вызывает таких страданий. Я упала на пол посреди светлой детской комнаты. Я умерла.

Я смотрела со стороны, как убивший меня человек перешагнул через моё бездыханное тело и направил палочку на Гарри. Инстинктивно я подбежала и закрыла мальчика собой, вернее тем, что от меня осталось. Своей бестелесной душой. Нет! — закричала я. Я была удивлена, что этого оказалось достаточно, чтобы отразить заклятье, и оно ударило в пославшего его. Волдеморт в тот же миг словно растворился в воздухе. Какой — то маленький дух вылетел из его одежды и стал метаться по комнате. И тут я услышала громкий плач моего мальчика. Гарри плакал и держался ручками за голову. На лбу у него появилась странная царапина, которая несколько мгновений светилась и вскоре погасла. Я попыталась взять его на руки, но мой бесплотный облик не позволил мне этого сделать. Мои руки просто проходили сквозь него. Тогда я обернулась и увидела бесформенную кучу одежды своего врага. Над ней, недоумевая, стоял маленький темноволосый мальчик лет пяти. Он удивлённо смотрел на свои полупрозрачные руки, потом он перевёл поражённый взгляд на меня. В его глазах полыхнуло красное пламя. «Что ты сделала со мной, грязнокровка?» — я скорее прочитала по губам, чем услышала. Он хотел подойти ко мне, но словно прозрачная стена была между нами. Тогда он закрыл глаза и превратился в облако, бестелесный дух, который вылетел в открытое окно.

Что оставалось мне? Бродить в поисках подходящего тела, которое бы приняло мою бессмертную душу? Я что — то читала о переселении душ, но никогда не понимала, как это происходит на самом деле. Сначала я хотела найти Джеймса. Но рядом с его телом не оказалось призрачной души. Должно быть, его забрали. А меня забыли здесь? Три дня я скиталась по земле. Я видела убивающегося горем Северуса. Я слышала его разговор с Дамблдором на следующий вечер после моей смерти. Пытаясь его утешить, я тщетно порывалась его обнять, от чего он только начинал сильнее дрожать. Я видела скандал, произошедший в доме моей старшей сестры, когда к ним привезли Гарри. Я видела обезумевшего Сириуса и уловки Питера. Зря Джеймс так доверял ему. Моя душа скорбела от горя, что я не могу утешить их. Но эти три дня прошли, и для меня наступила тьма, в которой меня преследовал неизвестный голос.