Красное и чёрное - Lilian kls

Сегодня рано утром меня разбудила Римми. Я проснулась только на пятый раз её зова, ведь я не могла уснуть всю ночь. Вчера я стала полноправной англичанкой, а сегодня я выхожу замуж за того, кто мне действительно нравится, но ему знать об этом ни к чему. Ведь он вряд ли испытывает по отношению ко мне подобные чувства. Ему дорог Гарри и наши обязательства ребёнку.

Я приняла холодный душ и окончательно проснулась. Потом хотела сходить к Гарри и проверить, как там мой малыш, но нет. Дорогу мне преградил Блэк, который с утра пораньше был уже у нас.

— Никуда ты не пойдёшь! — строго приказал он, а в глазах у него мелькали смешинки.

— Я хочу посмотреть, как там Гарри.

— У Гарри сейчас Северус. А жених и невеста не должны видеть друг друга в день свадьбы.

— Но Сириус!

Блэк мягко затолкал меня обратно в комнату и закрыл у меня перед носом дверь.

«Ну что же это такое!»

— Завтрак тебе принесёт Римми, и через час мы с Гарри ждём тебя внизу, — прокричал он через дверь.

— Вы не имеете право держать меня взаперти!

— Тебя никто не запирает. Просто таковы традиции.

«Кошмар!»

Я обиженно надулась и села на кровать.

— Любовь? Тебя, кажется, так зовут?

Я испуганно оглянулась на зовущий меня голос, но никого не увидела. Потом я поняла, кто это может быть, и подошла к нише, в которой висела картина.

— Миссис Снейп?

— Зови меня мисс Принц, пожалуйста, а лучше просто Эйлин. Меня здесь нарисовали ещё до замужества.

На холсте появилась бледная темноволосая молодая девушка. Она не была красавицей, но излучала тонкий шарм присущий только чистокровным волшебникам, что я уже поняла, наблюдая её за сыном и Блэком.

— Хорошо, мисс Принц. Эйлин, я…

— Знаю, знаю, ты без пяти минут моя невестка. Мне очень приятно с тобой познакомиться. А кто этот мальчик, что живёт в бывшей детской Северуса? Для твоего сына он слишком большой.

— Но он действительно мой сын. Мой и Северуса. Гарри привязал нас к себе магически.

— Это тот самый Гарри Поттер? Сын Лили и Джеймса Поттеров?

— Да, мисс Принц.

— Это всё очень интересно. Так значит, у меня появился внук?

— А почему Вы не разговариваете с сыном? Северус сказал, что вы не появлялись здесь с того момента, как ожили на холсте.

— Я не появляюсь на нем, когда здесь Северус.

— Но почему?

— Я слишком виновата перед сыном.

— А он думает, что Вы злитесь на него или что — то в этом духе…

— Я когда — то разбила его жизнь. И теперь… Теперь я хочу загладить свою вину. Я знаю своего сына. Ты очень ему нравишься.

— Нет, он меня не любит. Наш брак будет фиктивным, он сам так сказал.

— Северус всегда был очень скромным и неуверенным в себе. Если он не говорит о своих чувствах, ещё не значит, что он их не испытывает.

— Откуда Вы можете знать? Ведь Вы уже давно его не видели.

— Я слежу за ним, моя дорогая. Мне оттуда, — она возвела глаза к небу, — всё видно.

— Значит, Вы не против нашего брака?

— Я уже достаточно наказана за своё самоуправство в прошлом. Я больше не хочу мешать счастью своего сына.

— Не могли бы Вы оказать мне небольшую услугу? Это было бы подарком нам на свадьбу…

— Что же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы Вы поговорили с Вашим сыном.

— Это очень трудно для меня, дорогая.

— Но это очень нужно ему, я знаю.

— Хорошо, я поговорю с ним. Но не сегодня.

Я позавтракала в спальне.

Надев маленькое белое платье, я пыталась уложить волосы своими руками, которые меня совершенно не слушались. Всё из — за нервов! Слава Богу, эльфийка вызвалась помочь, и на моей голове появилось что — то похожее на нормальную свадебную причёску. Она походила на маленькую клумбу, обсыпанную уменьшенными белыми лилиями. Удивительно, как такому маленькому существу, как Римми, всё удаётся. Я накинула серебристую мантию и, попрощавшись с Эйлин, вышла из комнаты. Спустившись в гостиную, я увидела Гарри, наряженного в ту самую изумрудную мантию, которую мы приобрели в Косом переулке.

— Мама! Ты такая красивая!

— Спасибо, моё солнышко! — я наклонилась и обняла своего любимого сыночка.

— Папа сегодня тоже был такой красивый!

— Правда? — я улыбнулась. — А где он?

— Северус уже ждёт нас в министерстве, в отделе регистрации, вместе с нашим общим другом, с которым Вам ещё предстоит познакомиться.

Северус так и не смог заснуть этой ночью. За несколько часов он пять раз успел проклясть свою глупость и почувствовать надежду на что — то лучшее в этой кардинальной перемене в его жизни.

Глубокой ночью он собрался и отправился в гости к Блэку. Кто бы мог подумать, что однажды он решит делиться своими переживаниями с мародёром. Мрачный дом Блэка испугал даже Северуса. В прихожей его нелестными эпитетами встретила небезызвестная Вальбурга Блэк. Снейп был благодарен ей только тем, что не пришлось искать кузена по всему дому. Сириус выбежал из столовой на её вопли. Он был не один.

— Северус, здравствуй, дружище, — это был Люпин, ещё один мародёр.

— Люпин… как опрометчиво я зашёл. Нужно было свериться с лунным календарём, — пожав руку бывшему врагу, но единственному мародёру, который никогда не цеплялся к нему самолично, Северус вымученно улыбнулся.

— До луны ещё долго, так что можешь не волноваться, Северус, — ответил Люпин.

— Чем обязан столь позднему или уже раннему визиту, кузен?

— Блэк, я не думал, что наше родство должно стать всеобщим достоянием.

— Ну что ты? Это же Лунатик, а он умеет хранить тайны, правда, Ремус? — было заметно, что друзья уже хорошо отметили встречу.

Северус предпочитал говорить с трезвыми людьми тем более с трезвыми мародёрами.

— О, Сириус, тебе уже пора отдохнуть, — сказал Люпин, обратив внимание на уже пошатывающегося друга. — Северус, я сейчас уложу его, и мы поговорим, — сказал Римус Снейпу и положил руку на плечо другу. — Бродяга, дружище, пора спать.

— А что уже отбой, Лунатик?

— Да — да, отбой, и если МакГонагалл тебя увидит, мы не досчитаемся баллов. А нам нужно в этом году обогнать слизеринцев, ты же не хочешь, чтобы Нюниус нас обставил, — Люпин поддерживая друга, вёл того вверх по лестнице.

— Северус мой брат! Не называй его так! — и звук захлопнувшейся двери послышался откуда — то сверху.

С победной усмешкой Снейп отправился в столовую.

— Ты не понимаешь, Люпин! Всё повторяется снова! Она меня не любит. Ей нужен не я, а Поттер.

— Северус, может, ты ошибаешься? За внешним равнодушием может скрываться любовь. Ведь и ты, я уверен, не говорил ей, что она тебе нравится.

— Да, не говорил. Но она могла понять. Если бы она мне была безразлична, разве я бы с ней проводил столько времени? Разве я пустил бы её в свой дом? Но в эту среду она мне прекрасно дала понять, что я ей не нужен.

— Каким же это образом?

— Сказала, что не желает выходить замуж без любви.

— Если бы я был на её месте, я бы сказал тоже самое, Северус.

— Почему это?

— Да потому что она думает, что ты её не любишь.

— И что же мне делать?

— Скажи ей, что любишь, и тогда будешь знать наверняка, как она относится к тебе.

— Не могу.

— Понимаю, я бы тоже, наверное, не смог.

— Гарри, ты проснулся? — рано утром Северус заглянул в детскую.

— Да пап, меня уже разбудила Римми.

— Прекрасно. Тебе помочь собраться?

— Если тебе не трудно, отец, — зевая и потягиваясь, проговорил Гарри.

Северус усмехнулся своим мыслям. Неужели он сам сделает из мальчишки избалованного Джеймса Поттера?

— Отправляйся в душ, потом надень парадную мантию и спускайся к завтраку, а то твой крёстный нам ничего не оставит.

— Хорошо, отец, — и мальчишка вприпрыжку побежал в ванную.

Но быстро выглянул и спросил:

— Отец, это правда?

— Что правда? — Северус уже начал привыкать к тому, что он «отец» или «папа».

— Ну, что…

— Прошу тебя, перестать мямлить и выражать свои мысли чётко и ясно, — устало сказал Северус. У него уже начала болеть голова, и все мысли были заняты тем, есть ли у него запас необходимого зелья.

— Что вы с мамой женитесь. Вы ведь не разыгрываете меня? Это правда?

— Конечно, правда, я не никогда не шучу такими вещами.

— Это же замечательно! Теперь у нас будет настоящая семья! Спасибо вам! — воскликнул Гарри и скрылся в ванной.

— Да, я согласна…

— Объявляю вас мужем и женой. Мистер Снейп, Вы можете поцеловать свою невесту.

Северус, смущённо опустив ресницы, приобнял свою жену за талию и осторожно коснулся её губ. Словно пригубил обжигающий напиток. Аромат её кожи опьянял, но он не мог позволить себе насладиться этим. Но в этот момент он понял, что отдал бы многое, чтобы ещё раз почувствовать вкус её губ.