«Необыкновенный и важный географический подвиг» Офицеры-артиллеристы и Императорское Русское географическое общество - Сергей Эдуардович Зверев

В истории отечественной географии одними из самых экзотических могут считаться путешествия по Африке полковника Леонида Константиновича Артамонова (см. п. 3.2). Ныне его имя почти забыто и упоминается в основном в связи с неудачным, как принято считать, командованием им 1-м армейским корпусом в сражении, развернувшемся в Восточной Пруссии в августе 1914 года. Между тем, карьера Л.К. Артамонова содержала немало ярких эпизодов, достойных сохраниться в памяти потомков.

По окончании в 1879 г. Михайловского артиллерийского училища, подпоручик Артамонов выбрал в качестве места службы Кавказ, а оттуда отправился добровольцем в Закаспийский край, где принял участие в Ахал – текинской экспедиции (1880–1881) М.Д. Скобелева, завершившейся взятием крепости Геок-Тепе.

В 1882 г. Л.К. Артамонова избрали действительным членом ИРГО за доклад об Ахал-Текинском оазисе на торжественном общем собрании Общества 3 ноября 1883 г. «по поводу 300-летия присоединения Сибири»[138]. Очевидно, что по складу характера и по интересам Л.К. Артамонов, как и Н.П. Бобырь, был в большей степени ученым-исследователем, нежели военным.

По окончании Инженерной академии прослужил 2 года в саперных частях, после чего поступил в НАГШ и успешно окончил ее (4-м по списку). Примечательно, что, участвуя со своей саперной ротой в фортификационных работах в районе м. Херсонес весной 1885 г., найденные археологические находки Л.К. Артамонов передавал в местный краеведческий музей и отсылал в ИРГО.

Как офицер Генерального штаба, в течение десятилетия Леонид Константинович почти ежегодно командировался в зарубежные поездки, как за рубеж – в Турцию, Иран, Афганистан – так и в приграничные с этими странами районы с целью сбора разведывательных сведений. В конце 1888 г. его посылают с секретным поручением в Турцию для проведения разведки Деве – Бойнинской позиции. Через год с разведывательным заданием он отправляется в персидский Северный Азербайджан. Спустя еще два года, Л.К. Артамонов изучает Астрабадскую область и Северный Хорасан в Иране. Примечательно, что в северной части Хорасана Л.К. Артамонов побывал в местах, на тогдашних картах обозначенных белым пятном (от горы Сенгез до дороги на Кучан), где до него не побывал ни один европеец.

С конца XIX в. в России стал проявляться интерес к Эфиопии. Российское купечество было заинтересовано в рынке сбыта своих товаров, военное ведомство не прочь было обзавестись портом на побережье Красного моря, в котором можно было бы оборудовать угольную станцию для кораблей, следующих на Дальний Восток.

Политика России объективно способствовала сохранению целостности и независимости Эфиопии. Во время итало-эфиопской войны (1895–1896) Россия дипломатически и материально поддерживала Эфиопию, в целостности которой была заинтересована, поскольку тем самым ограничивалась свобода рук Англии в Африке, что в известной степени связывало ее устремления и в Средней Азии. К концу лета 1897 г. российским правительством было принято решение об установлении с Эфиопией дипломатических отношений и о направлении в Аддис-Абебу миссии, начальником конвоя которой был назначен Л.К. Артамонов. Кстати, в состав конвоя входили артиллеристы-казаки 1-й и 2-й батарей гвардейской конно-артиллерийской бригады Полукаров, Мазанкин и старший урядник лейб-гвардии 6-й Донской батареи Василий Щедров (постоянный вестовой Л.К. Артамонова)[139].

Энергичный и предприимчивый полковник вскоре обратился к начальнику миссии с просьбой оказать содействие в организации поездки вдоль побережья до порта Рахейты, рассчитывая создать в этой гавани угольную станцию; 13 ноября 1897 г. он отправился морем из Джибути в порт Обок; из Обока экспедиция следовала по сухому пути караваном. Дорога была схематично и далеко не точно нанесена на карты, что побудило Артамонова привести обстоятельную характеристику местности, упомянув коротко об обитавших здесь племенах. Опасаясь вызвать недовольство французов и итальянцев, полковник отказался от топографических съемок, однако много фотографировал местность. В рапорте им была приведена краткая характеристика данного района с точки зрения удобства использования для стоянки судов.

Бегло обследовав залив Турба, он прибыл 19 ноября в резиденцию султана г. Рахейту. Султан в беседе с полковником выразил желание не иметь в дальнейшем никаких дел с Италией и перейти в подданство России. Вопреки полученным инструкциям, Л.К. Артамонов проявил неосторожность, посоветовав султану обратиться к русскому начальнику миссии, что чуть не вызвало дипломатический скандал со стороны французов и итальянцев.

Все путешествие заняло 12 дней: из них два дня ушло на переезд по морю, семь с половиной дней Артамонову и его спутникам пришлось идти под палящим солнцем около 240 верст пешком. В пути исследователем велись записи, производились барометрические и другие наблюдения, крокировались места биваков и составлялось описание маршрута.

В это время негус Менелик II объявил западной границей страны правый берег Белого Нила, на пути к которому обитали никому не подвластные племена. К подобному заявлению Менелика вынуждала сложившаяся обстановка: было ясно, что англичане станут продвигаться дальше к рубежам Абиссинии, чтобы осуществить строительство железной дороги от Капштадта (совр. Кейптауна) до Каира. Предоставив свободу действий англичанам, негус рисковал независимостью своей страны.

В конце 1897 г. армия дадьязмача (дэджазмача) Тасамы (Тэсэммы) начала движение к нижнему течению р. Собат, чтобы достичь берегов Белого Нила. Менелик, узнав, что в отряде Тасамы находились члены французской экспедиции К. де Боншана, который прежде потерпел неудачу в попытках достичь Белого Нила, попросил русского посланника отправить к Тасаме офицера, с целью поручить ему составление карты занятой страны в бассейне Белого Нила. Задача эта была поручена Л.К. Артамонову. Примечательно, что, во-первых, экспедиция к Белому Нилу была снаряжена на личные средства самого полковника, во-вторых, в его небольшом отряде из двух гвардейских казаков Щедрова и Архипова первый, т. е. Щедров был артиллеристом[140].

В сентябре 1898 г. разразился Фашодский кризис[141]. Английские войска, стремившиеся занять всю долину Нила, заставили уйти из Фашоды французский экспедиционный отряд майора Ж.Б. Маршана, что едва не вызвало войну между крупнейшими колониальными империями.

В архиве Географического общества СССР сохранились рукописи двух писем, написанных Л.К. Артамоновым в ИРГО А.В. Григорьеву о своем путешествии из Адис-Абебы в отряд дадьязмача Тасамы к р. Собату и далее к р. Белому Нилу. Публикуемое здесь письмо Л.К. Артамонова (прил. В), вероятно, одно из немногих имеющихся в распоряжении историков свидетельств очевидца о походе армии Тасамы к Белому Нилу. Только благодаря Л.К. Артамонову стал известен точный маршрут корпуса дадьязмача, пролегавший частично по местам, где ни разу не ступала нога европейца, которые впервые были нанесены на карту русским офицером. Всю дорогу Артамонов «вел маршрутную съемку, крокировал и писал все, что видел и слышал»[142].

Поход, полный суровых лишений, завершился водружением абиссинского флага на одном и французского – на другом берегу