«Необыкновенный и важный географический подвиг» Офицеры-артиллеристы и Императорское Русское географическое общество - Сергей Эдуардович Зверев

что представление о Гоби как о пустыне не совсем верно: на самом деле северные ее районы представляют собой плоскогорье. Им было обследовано озеро Буир-Нур, которое по размерам в длину оказалось менее показанного на 40-верстной карте и точнее показано на 10-верстной карте ГлШ. Глубину озера обследовать не удалось, так как Баранов не смог достать лодку. В предгорьях Хингана было обнаружено много целебных источников, на которые съезжались больные со всей Монголии.

Одна из экспедиций в Монголию под руководством А. М. Баранова продолжалась с 28 сентября по 20 декабря 1905 г. Маршрут экспедиции пролегал по преимуществу по местности еще совершенно не обследованной, которая на 40-верстной карте ГлШ представляла собой сплошное белое пятно. Путешествие существенно осложнялось тем, что китайское правительство под давлением японцев, заняло антирусскую позицию, что влияло на содействие экспедиции со стороны монгольских властей, вследствие чего проводников найти было крайне трудно. Несколько раз путешественникам пришлось ночевать на 20-градусном морозе прямо в открытой степи, на мерзлой земле. Выступив со ст. Маньчжурия, экспедиция почти весь свой путь находилась в неведении, заключен ли мир или военные действия между Россией и Японией возобновились. Находясь фактически в тылу японцев, экспедиция, естественно, должна была следовать с соблюдением всех военных предосторожностей. Напряженность увеличивалась из-за того, что недалеко промышляли шайки разбойников-хунхузов. Первые точные сведения о заключенном между Россией и Японией мире отряд получил уже на обратном пути.

Маршрут экспедиции пролегал по хошунам, где русских еще не видели, где нога европейца еще не ступала. Непросто было заслужить доверие местного населения и вызвать на откровенность, подчас весьма щекотливую по политическим соображениям. Однако, несмотря на огромные сложности, – суровость зимы, неопределенность военного положения, съемки местности в 20-градусный мороз, обнаруженная неточность карты, взятой в экспедицию, – ее участникам удалось выполнить поставленные задачи и собрать обширные географические, этнографические и исторические материалы.

Практически всю жизнь А.М. Баранов активно занимался наукой: им было учреждено отделение Императорского общества востоковедения в Заамурском округе пограничной службы; он занимался редакционной работой в «Известиях Харбинского отделения Императорского общества востоковедения». После Октябрьской революции 1917 г. он остался в Маньчжурии и много работал совместно с эмигрантскими сообществами востоковедов, публиковался по темам истории, экономики, этнографии Монголии и Маньчжурии, некоторое время возглавлял в Харбине историко-этнографическую секцию Общества изучения Маньчжурского края, провел значительную работу по поиску, обнаружению, регистрации и охране древних памятников Северо-Восточного Китая.

Продвижение России на Восток на протяжении всего времени царствования императора Александра II приблизило ее границы вплотную к зонам интересов Англии, озабоченной как бы растущее влияние Российской империи в Средней Азии и Афганистане не создало бы угрозу ее владычеству в Индии. Противостояние Российской и Британской империй в этот период в Центральноазиатском регионе вошло в историю под названием «Большая игра». В этот период российским офицерам-топографам пришлось организовывать взаимодействие со своими коллегами из Управления Большой тригонометрической съемки Индии Военной топографо-геодезической службы Королевского Географического общества Великобритании. Во многом благодаря совместным усилиям специалистов удалось топографически разграничить территории влияния мировых империй, что помогло дипломатом предотвратить полномасштабное столкновение на «Крыше Мира» – Памире. Сохранившаяся в Архиве Королевского Географического общества переписка периода 1867–1876 гг. начальника Большой тригонометрической съемки Индии полковника Джеймса Т. Уолкера с российскими военными топографами, геодезистами и картографами свидетельствует, что невзирая на соперничество двух империй в сфере геополитики, представители военно-топографических служб старались объединять усилия в исследовании неизвестных уголков Центральной Азии, исходя из гуманистических принципов прогресса научных географических знаний[108]. В частности, благодаря в одном из писем полковника Уолкера за полученную от него английскую карту Туркестана и направляя в Индию подборку новейших русских карт и публикаций, посвященных тем же районам, начальник Картографического отдела ВТД ГШ полковник О.Э. фон Штубендорф подчеркивал, что России и Англии следует действовать рука об руку на этой нейтральной с точки зрения географической науки территории.

После покорения Коканда, преследуя противника, отступившего в Алайскую степь, 15 июля 1876 г. в этот район и предгорья Памира отправилась военно-научная экспедиция под командованием знаменитого впоследствии «белого генерала» М.Д. Скобелева, в составе которой находился геодезист штабс-капитан А.Р. Бонсдорф, в то время производитель астрономических работ Туркестанского ВТО. Отряды экспедиции обследовали Алайскую долину и Северный Памир, причем геодезист А.Р. Бонсдорф и топограф Туркестанского ВТО Л.Ф. Лебедев, преодолев Заалайский хребет через перевал Кызыларт, вышли в котловину озера Кара-куль, а затем по р. Чон-су и ее притоку Уз-бель-су (совр. Кызылджиик) дошли до перевала Уз-бель.

По итогам работ Алайской экспедиции были составлены две карты: «Отчетная карта движения отрядов в Алайской экспедиции с 12 июля по 1 сентября 1876 г. (масштаб 50 верст в дюйме)» и «Отчетная карта Алайской экспедиции с показанием астрономических определении». На первой, наряду с маршрутами отрядов экспедиции, была показана граница с Восточным Туркестаном, представляющая собой, вероятно, один из вариантов прохождения пограничной линии. Вторая содержит сведения об астрономо-геодезических определениях, выполненных экспедицией. По мнению современного исследователя С.В. Постникова, несмотря на большие неточности в отображении географии Памира, указанные карты значительно богаче содержанием и достовернее английских картографических произведений того периода, так как на русском источнике более подробно и реалистично показаны реки, озера и населенные пункты Памира[109].

Алайский поход Скобелева сыграл значительную роль в изучении географии и картографировании Северного Памира. В отчете по результатам экспедиции Скобелев указывал: «…нанесено на карту около 25 тысяч квадратных верст. Положено твердое основание картографии новых стран определением одиннадцати астрономических пунктов [штабс-капитаном А.Р. Бонсдорфом]. Произведена барометрическая нивелировка от Коканда до перевала УзБель-Су и обратно, посредством которой определена высота сорока двух пунктов над уровнем моря». Во время похода военными топографами была проведена маршрутная съемка путей, пройденных Алайским отрядом в экспедиции 1876 г. (всего 38 листов карт масштаба 2 версты в дюйме)[110]. Некоторые географические данные, полученные в экспедиции, были направлены в мае 1877 г. полковником фон Штубендорфом в Индию полковнику Уолкеру. В частности, англичанам были сообщены координаты г. Ош, восточного берега оз. Кара-Куль и точки в четырех верстах к западу от перевала Уз-бель.

Первая официальная Памирская экспедиция под руководством капитана ГШ Д.В. Путяты была снаряжена в 1883 г.; в предписании, выданном экспедиции для предъявления местным властям, значилось: «Цель поездки этих людей самая мирная: они будут собирать камни, растения, насекомых, рисовать, писать, разглядывать в трубки небесные светила и измерять высоту гор»[111]. Через Талдыкский перевал экспедиция проследовала на Алтайский Сарыкол[112]. Пройдя вдоль оз. Малый Каракуль через Улуграватский перевал до Таргамской равнины, в конце июня экспедиция вступила в Ташкурган[113]. Дальнейший путь экспедиции пролегал к Акташу[114] по ущелью Шинданского ручья. Здесь экспедиция