Рваные судьбы - Татьяна Николаева

видите? – сказал капитан. – Всё записано. Не надо плакать. Лучше скажите: это всё?

Лиза не плакала. Просто две крупные слезы скатились по её щекам и упали на кофту.

– Да, это всё, – сказала она. Она молила бога, чтобы эти люди поскорее убрались из её дома.

Молодой сержант, глядя на Лизу в окружении трёх маленьких детей, видно, сжалился над ними, потому что встал и сказал:

– Товарищ капитан, по-моему, всё. Может, дальше пойдём? Время уже…

– Да, ты прав, сержант, ещё много работы впереди.

И капитан повернулся к выходу. Лиза уже облегчённо вздохнула. Той картошки, что осталась в подполе, им хватит, чтобы перезимовать. Ещё два шага, и всё будет кончено. Они уйдут.

Но тут под сапогом капитана скрипнула деревянная крышка погребка. Лиза замерла. Капитан тоже. Он разгрёб ногой солому и поднял крышку.

– А за такое, гражданочка, можно и на Соловки загреметь! – грозно сказал он, увидев в подполе ещё добрых два мешка картофеля. – Хотели скрыть от государства? Скажите спасибо, что сейчас не военное время, а не то сели бы лет так на двадцать.

Лизе уже было абсолютно всё равно. Ведь их всех теперь и так ждала погибель. Сержант с досадой и жалостью смотрел, как те двое выгребают последние запасы у этой бедной семьи. Надо же было этой дурацкой крышке скрипнуть. Ведь уже почти ушли.

3.

Лиза ещё какое-то время сидела, не шевелясь. Девочки тоже молчали. Верочка первая заёрзала, ей надоело просто сидеть. Лиза очнулась. В висках барабанил пульс, отстукивая: «Что же делать? Что делать?». Лиза вытерла щёки от слёз, обняла своих девочек, поцеловала всех по очереди и сказала вслух:

– Ничего, что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Правда?

Девочки заулыбались. Они снова почувствовали, что мама не даст их в обиду и не допустит беды. Правда, сама Лиза не была в этом уверена.

– Значит так, – сказала она, вставая, – я сейчас побегу на работу, а то и так опоздала уже. А вы бегом во двор, тщательно осмотрите весь огород, может, где-нибудь найдёте картошку, которую мы пропустили. Возьмите палки, раскапывайте землю – может, что-то осталось в земле. Если что-нибудь найдёте, сложите в одно место и прикопайте. Я вечером приду – мне покажете. Так. Дальше, соберите оставшиеся яблоки – все, даже наполовину гнилые. Спрячьте где-нибудь в доме. Всё ясно? Всё. Я побежала.

Лиза вышла из дома, но вместо того, чтобы идти на работу, свернула в соседнюю улицу, затем на Петровского. Хотела предупредить своих. Повернув к дому матери, Лиза увидела грузовик, отъезжавший от соседнего двора. Не успела.

Она вошла в родной двор. На пороге дома стояла мать. Лиза подошла к ней и уткнулась лицом в плечо.

– Мама, что мы теперь будем делать? Всё забрали.

– Обещали вернуть, – тихо сказала мать.

– Да, я знаю. Но когда вернут? – спросила Лиза в надежде, что мать знает больше, чем она, и сейчас назовёт какой-то срок, в который вернут всё, что забрали. – И что нам есть до тех пор, пока не вернут?

– Я не знаю, – помолчав, ответила Поля.

Лиза вдруг почувствовала себя такой незащищённой. Ей стало холодно и одиноко, и страшно. Она крепче прижалась к матери. Поля обняла её и погладила по волосам, как в детстве.

– Бедная моя девочка. Тебе тяжелее всех, я знаю. Но ты справишься. Ты сильная. Будем надеяться на лучшее.

4.

Лиза вернулась на работу. Она опоздала на целый час. Но на это никто не обратил внимания. На смычке царил хаос. Все обсуждали происходящее. Одни с пониманием и участием отнеслись к пострадавшим и голодающим согражданам, и теперь хвалились, что выгребли все свои закрома; другие громко матерились и ругались, что самим, дескать, жрать нечего, ещё и других корми; третьи помалкивали «в тряпочку», довольные в душе, что сумели припрятать кое-что, да скот увести на дальние пастбища, ближе к лесу, и теперь, когда стемнеет, пригонят его обратно. Лиза же была в глубокой задумчивости. Ей не удалось ничего припрятать, скотины у неё не было, и на большие заработки надежды не было.

Люди гудели, как пчелиный рой. Немного погодя, пришёл старший и сказал, что все могут расходиться по домам – на сегодня отгрузок-погрузок не будет. Лиза вернулась домой всего через пару часов после того, как ушла. Рая, как самая старшая, отчиталась матери:

– Мы нашли целую кучу картошки и закопали её под сливой. А потом собирали яблоки. Только мы с Шурой собирали, а Вера больше ела, чем помогала.

Вера стояла с растерянным видом и перепуганными глазами, боясь, что её сейчас будут ругать. Но Лиза не стала ругаться.

– Она, наверное, просто хотела есть. Правда, Верочка?

Вера кивнула.

– Почему же вы не поели? – упрекнула Лиза. – Картошка-то ведь давно сварилась. И сто раз уже остыла. Давайте ужинать, а потом покажете мне ваши находки.

Девочки уселись за стол. Лиза разложила им по мискам картошку, сама съела пару штук. Оставила немного на утро. После ужина вышли во двор, и откопали картошку. Как раз стемнело, и их никто не мог увидеть. Лиза надеялась, что там действительно много картошки, но она забыла, что большая куча по детским меркам – это совсем не обязательно много. Оказалось, всего с полведра мелкой и порченной, которую они пропустили или оставили на огороде догнивать, когда собирали урожай неделю назад. Тогда это был мусор. Теперь же был ценен каждый корнеплод. На первое время перебиться хватит, а там, глядишь, может, и правда вернут продукты.

На следующий день Лиза зашла в магазин, чтобы купить немного серой муки для хлеба. Она пришла в ужас, когда узнала, что в магазине нет ни грамма муки, ни хорошей, ни самой дешёвой. Мало того, в магазине не было ни одной буханки хлеба, а продавщица, приятельница Лизы, сказала ей, что такая же история и во всех остальных магазинах по всему городу, ещё со вчерашнего вечера.

– Что же делать? – сказала Лиза, – у нас дома совсем нет еды, мне нечем кормить девочек.

– Не переживай, – успокоила её продавщица, – обещали через недельку-другую завезти продукты.

5.

Но, ни через неделю, ни через две, и даже через месяц продукты не завезли ни в магазины, ни людям, которые отдали все свои запасы, а сами остались с пустыми погребами. Люди были в панике и ничего не понимали. Они вынужденно голодали, и никто не мог сказать, когда это закончится. В магазинах по-прежнему было пусто, на базарах было пусто. Голодающие люди с ненавистью и злобой смотрели на соседей, у которых сохранилась