Леди-самозванка в Драконьей Академии Магии (СИ) - Мария Павловна Лунёва

— Ты сидишь на символе, обозначающим расу лесных друидов. Рядом тоже хорошо сохранился — оборотни. — Он осветил факелом ближайший знак. — Через один — ведьминская руна.

Я призадумалась. Десять великих рас. Выходит, девять на концах лучей звезды призыва и один внутри.

Не вставая на ноги, я ползком перебралась дальше. Покрутилась, пытаясь разобрать, что же было в этом самом центре. Но кто-то будто намеренно разрушил эту руну, как и некоторые, что ближе к двери.

— Вот здесь дракон, — Корский указал факелом справа от себя. — Любопытно, что они здесь делали? Дается мне, нечто незаконное.

— Профессор говорил о магии крови, — шепнула я. — Что-то или кого-то пробуждали?

За нашими спинами раздался тихий, еле уловимый шорох. Не сговариваясь, мы обернулись и уставились на черного паука размером с мою ладонь. Его глазки горели десятком мелких точек.

— Умертвие? — еле выдавила из себя, парализованная страхом.

— Да кто его разберет, — шепнул Корский. — Здесь за пятьдесят лет чего только завестись не могло.

Он вскинул руку, и с пальцев сорвался яркий, ослепляющий пульсар чистой, светлой энергии. Паук, натурально запищав, спешно перебирая лапками, скрылся в дальнем углу.

Посидев еще немного, Корский пульсар убрал. От его сияния мои глаза заслезились.

— А ты силен, — не удержалась от похвалы. — Наверное, чисто из-за дара тебя и приняли в Академию. Тесты поди все провалил.

— Ну и стерва же ты, Лакруа! — проворчал он в ответ.

В комнате снова стало темно, пылали лишь два наших факела.

— А эта тварь не кинется на нас? — я с сомнением поглядывала в угол комнаты.

— Оно боится моей магии. Я тебя удивлю, ледя, но, кроме тебя, есть еще умные твари...

— Например, ты и это умертвие? — я кивнула на притаившегося паука.

— Нет, ну стерва же, — прошипел он. — Пошли уже на выход. Пока этот умник друзей не позвал.

Но несмотря на страх и странные тревожные звуки, мне все казалось, я упускаю некоторые важные моменты. Что-то ускользало от взора. Важное. Десять великих рас, потомки которых сейчас населяют наш мир. Круг призыва на полу. Руны, отлитые воском. Кто-то разрушил часть из них.

Время или все же человек?

Вокруг книги, списки...

Умертвие это в углу, взирающее на меня красными светящимися глазками.

Скрежет.

Удар. Я подпрыгнула от неожиданности. Пространство оглушил протяжный раздражающий визг.

— Лакруа, закрой рот! — рявкнул на меня Корский. — Вот теперь точно уходим. Это уже не сквозняк, а что-то или кто-то где-то дверь выломал.

Закивав, я умолкла и... не сдвинулась с места. Снова раздался писк, противный такой, но это уже была не я. Что-то странно цокая по полу, бежало в нашу сторону.

— Да не стой ты столбом! — подлетев ко мне, Корский схватил за руку и потянул за собой. — Давай, сестренка, шевелись, а то опальный виконт мне голову откусит, и тогда мне эта тварь безобидной зверюшкой покажется...

... Тьма. Тяжелое дыхание одногруппника.

Я бежала и моргала.

Уже на втором повороте сообразила — факел оставила в лаборатории. Только я все прекрасно видела. Еще раз моргнув, видимо, проветрила мозги, и смекнула — это спаситель наших шкур Корский создает яркие пульсары и запускает по коридору перед собой. А там... Там они такое высвечивают. Такое...

Я попробовала заголосить, но выдала лишь короткое: «ик»...Пространство просто кишело пауками. Весь потолок в белых нитях. Куда ни глянь — красные глазки.

И мы здесь шли!

За спиной снова душевынимающий визг. Если это и паук, то с доброго мужика. Опять моргнув, сглотнула и понеслась быстрее Корского на выход...

... Коридоры, повороты. Я вообще не помнила, откуда мы пришли. Да и не до того было! Главное, уйти от того, что за спиной.

— Соберись, Лакруа, а то ужином паучихи станешь! — проорал Корский, сворачивая влево и таща меня на буксире.

— Пау... — я не договорила.

— Те точки в пыли, по четыре с двух сторон, — голосил он запыхавшись. — Это следы огромного паука. Кто-то был до нас в подземелье и, видимо, запер эту тварь.

— А мы... — я хватала ртом воздух.

— А мы возились долго, — Корский послал вперед сгусток светлой магии. — Говорил, сразу валить нужно было.

Я попробовала закивать в знак согласия, да только язык прикусила.Цокающий звук за спиной становился все отчетливее. Тварь приближалась. Вновь этот истошный визг. Из-под моих ног выскочили пауки размером с добрую кошку. Я будто наяву ощутила прикосновение к коже их здоровых мохнатых лапок.

— Быстрее! — орал Корский.

Но куда там, в боку нестерпимо кололо. Перед глазами уже вырисовывалась картина поедания меня же. Вот я, подвешенная в коконе паутины над потолком. Вот паучиха, почему-то с лицом моей матери, рассказывает паучатам, как правильно согласно этикету разделывать меня на части...

Что-то точечно с силой толкнуло в спину.

Корский заорал, и светлый, горячий пульсар его магии пролетел над самым моим плечом...

Толчок. Дверь. Звук ночных сверчков. Что-то упало сбоку. Трава и я лежу на животе и обнимаю чьи-то ноги в высоких сапогах, уткнувшись носом в их носок.

Подняв голову, уставилась на просто неприлично огромный сгусток черной магии. Сорвавшись с чьих-то ладоней, он понесся вперед и врезался в невероятную тварь, появившуюся в проеме. На внушительное, покрытое местами паутиной паучье тело кто-то неумело насадил туловище женщины выше пояса. Иссохшая старуха с пылающими кровавыми глазищами, кривилась, разевала рот и тянула к нам костлявые руки.

Еще мгновение и черное пламя просто испепелило умертвие.

— Я так понимаю, в подземелье мне идти не стоит, Бель? — послышалось весьма недовольное над головой. — Все веселье уже случилось без моей скромной персоны. Я подоспел лишь к финалу вечеринки.

Глава 30

Открыв рот, наверное, я впервые в жизни не знала, что и говорить-то. Нет, может, и не впервые, но... Повернув голову, уставилась на развалившегося рядом, ошалевшего Корского.

— Сама заварила, сама и расхлебывай! — прорычал он, смекнув, что я собираюсь все стрелки перевести на него.

Надо же умеет думать, когда не надо... мне.

— Очень по-мужски, — шикнула в ответ.

— Я не мешаю? — раздалось деликатное сверху.

Снова зыркнув на Корского, состроила жалобную моську лица. Не проняло! Он лишь выставил вперед свой упрямый подбородок, почти доставая им до земли.

— Что вы