Принимаем огонь на себя! - Алексей Ивакин

Ребята внизу (ура! Адекватные среди нелюдей!!!) — стали останавливать своих: «Ша! Не стреляйте! Там женщины! Они горят! Задыхаются!». Стали искать чего-то, чтоб мы спрыгнули с наименьшим количеством увечий… Суетились. Искренне переживали. Пытались найти то доски, то какие-то железяки, чтобы к нам подняться…

Мы кричали им «бросайте веревку!». Добросили… не с первой попытки, но… Мужчина в нашей комнате привязал эту веревку (толщиной с палец!!) к батарее. Рамы окна в тот момент были просто безумно горячими… Мне, сидящей на подоконнике было больно держаться… Стали спускаться… Первой девчонке было, наверняка, — страшнее всех… Но она справилась. Ребята внизу нашли какие-то куски ткани, их уже было человек 12–15… Большинство — держали ткань на случай, если кто собрался срываться. Еще по одному страховали нас на 2-м и 1-м этажах.

Один парень в балаклаве провел меня через все Куликово. Кто-то возле самых окон дал воды — я умылась, сделала глоток, от которого меня стало рвать… просто черной слизью… Этот парень довел меня до бордюра на противоположной стороне поля, сказал: «да сними ты эту ленточку [георгиевскую ленточку, в тот момент за нее могли убить или покалечить]… на всякий…» Я сняла… Довел до «скорой». Растворился. В «скорой» мне сделали какой-то укол, потом за мной приехали и увезли домой…» (8)

Рассказывает Лора, которая также находилась на 3-ем этаже, но, опять таки, в другом кабинете: «Кто-то кинул веревку, парень, с которым я была в одном кабинете, привязал ее и сказал, что сначала спущусь я, а он после меня. Помог взобраться на подоконник и говорит спускайся. Я схватилась за веревку и через миг ее выпустила из рук от неожиданной и резкой боли. Я содрала кожу с пальцев ведь я никогда не спускалась по веревке. Но и на этот раз мне повезло — меня падающую поймал какой-то мужчина на карнизе 2-го этажа. Во время того, как спускалась, с ноги упал последний шлепанец (первый потерялся еще в здании) и я осталась уже босиком. Со 2-го этажа, опять таки, какой-то мужчина меня спустил по металлической конструкции. Перед Домом профсоюзов стояла милиция, она разделяла нас от «майданутых». Но особо активные «майдауны» прорвались через милицию с битами и били тех, кто выбрался из горящего Дома профсоюзов с воплями: «Что, где твой Путин? Где Россия?»…» (9)

Крыша Дома профсоюзов

Рассказывает Леонид: «Видел нескольких человек с черными от копоти лицами, которые пробрались с 4-го этажа к нам на крышу. Сначала они висели на подоконниках. Потом они где-то 4–5 метров пробирались по карнизам и кондиционерам на нижнюю крышу боковых крыльев здания и наконец к нам на основную крышу.

Они рассказывали, что там, в здании уже все в дыму. Или выпрыгивай или умирай.

Многие наши забаррикадировались в кабинетах. Некоторых даже не смогли открыть «майдауны». Они хорошо забаррикадировались шкафами и другой мебелью. «Бандеровцы» смогли попасть в те кабинеты, в которых было мало мебели и нечем было баррикадироваться или где двери в кабинет были попроще, не старые советские дубовые или из добротного дерева» (18).

Рассказывает Лина: «От дыма поднявшегося на чердак крыша была горячая, она нагревалась очень быстро» (17).

Рассказывает Леонид: «Сначала на крыше мы были больше с правой стороны крыши здания. Но потом когда все уже горело, мы перешли на левую сторону крыши. С правой стороны с нижних этажей и с чердака шел сильный черный едкий дым. С правой стороны было невозможно находиться. Мне повезло, что еще в начале всех этих событий кто-то мне дал марлевую маску. Даже на крыше она мне очень помогла.

Куликовцы из крайнего кабинета на 5-м этаже пытаются пробраться на нижнюю крышу бокового правого крыла, пройдя по карнизу сквозь черный дым.

Здесь, на крыше, мы все очень хотели пить. Но воду нужно было экономить. Ее практически не было» (18).

4-й этаж

В кабинете на 4-м этаже, мы были долго, в тот момент казалось мучительно долго, до самой темноты. Сначала мы просто с ужасом наблюдали, что происходит внизу. Как толпа беснуется, поет гимн Украины, радуется, крича «бандеровские» лозунги («Смерть ворогам», «Украина едына», «Москаляку на гиляку» и т. д.). Эта счастливая толпа озверевших дикарей размахивала флагом Украины, когда в здании горели люди, продолжая при этом кидать зажигательные смеси и стрелять по окнам. Но мы тогда еще не знали и не видели, что творил они со спасшимися людьми, как они избивали и забивали наших ребят и мужчин, как били даже женщин…

Все пытались куда-то дозвониться, кто-то говорил с родными, знакомыми, друзьями прося их помочь вызвать пожарных, милицию и т. д. Со стороны противоположного не разбитого окна валил черный-черный дым.

Хочу подчеркнуть, что, находясь в кабинете, мы ничего не били, не громили и не переворачивали. Напротив, старались все передвигать аккуратно, ничего из оргтехники не разбить и не повредить. В холодильнике, который был в этом кабинете, мы ничего не брали, по-моему, даже не открывали. Честно говоря, нам было не до этого. Мы забежали в этот кабинет, чтобы выжить, не более того. Пишу это так как потом «майдауны-бандеровцы» и их приспешники заявили, что мы все ломали и крушили, пили алкоголь и закусывали конфетами — это полная чушь, нам было не до этого!

Трое женщин молились. «Вспомнила молитву «Богородица Дево», — рассказывает Алиса, — «Отче наш». Еще одна женщина также начала читать «Отче наш». Поддержала ее» (12).

Потом кто-то заметил, что на подоконнике пятого этажа со стороны улицы, в этом черном дыму прямо вдоль узкого карниза лежит женщина, видимо на улице в этом ужасном дыму было все равно как-то легче дышать, чем в кабинете у окна. Мы все очень переживали за нее, она ведь с легкостью могла упасть и разбиться или в конце концов задохнуться… Но увы, мы были бессильны сделать что либо.

Мы метались по кабинету, словно загнанные в клетку и не знали, не представляли, что делать. Мы пытались кричать тем, кто на улице, в надежде, что нас услышат: «Спасите нас, мы горим!», «Помогите!». Было ужасно смотреть на беснующуюся внизу толпу и понимать, что нас, одесситов, жгут и убивают, и кто в большинстве своем приезжие, вот что возмущало и ужасало. А наша милиция просто стояла в стороне и все это наблюдала. Нам постоянно кто-то напоминал не стоять прямо напротив окон, могут стрелять. И мы, в своем городе, вынуждены были украдкой стоять у окна, чтобы дышать воздухом. Дым немного просачивался через дверь, но к нашему счастью у нас было это спасительное окно. Потом мы уже услышали звуки сирен подъезжающей пожарной машины, обрадовались, но ее еще долго не подпускали к зданию.