Сказка о справедливости - Петр Рингсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Весы, ваше время вышло! Исчезните! – тихо пропела она, и Весы … дрогнули, подернулись призрачной рябью и исчезли. Они просто растаяли в воздухе, не издав ни звука, а Тибальд ощутил необыкновенное упоение: нет, он – не маленький гном, а великий волшебник, если самое великолепное существо в мире помогает ему!
Прекрасная незнакомка посмотрела на Мадора, а затем обвела взглядом зал. Гномы съежились, а из темноты раздался голос Мадора.
– Да это не сам ли Монстор к нам пожаловал? Гномы, Тибальд вызвал самое страшное создание на свете! Посмотрите на его мерзкую зловонную пасть, это чудовище пожрет нас! Неужели мы дадим ему уничтожить наше великое царство? Весы приговорили гнома к смерти, но он силен, он привел с собой исчадие света, Монстора, вот он передо мной, вот она, эта страшная ухмыляющаяся, истекающая слюной морда, уничтожьте же их!
– Уничтожьте их, – пронеслось по рядам.
Мадор с ненавистью посмотрел на незнакомку. Злобная гримаса исказила его лицо. Гномы начали приходить в себя. Некоторые еще трепетали, съежившись у стен, некоторые находились в растерянности, но многих заразила ненависть Мадора. Они потрясали кулаками и кирками, готовые броситься на прекрасную незнакомку и разорвать ее, затоптать ее и уничтожить.
Рококоль закрыла лицо руками. Она медленно таяла в мерцающей темноте. Наконец сумрак поглотил ее… Все затихло. Гномы, не веря в то, что они уничтожили самого Монстора, переглядывались. Понемногу их настроение изменялось. Теперь почти все они угрюмо глядели на Тибальда.
– Братья, ваша смерть ушла, вы больше не будете исчезать! – закричал Тибальд, – прекрасная фея спасла вас, а вы убили ее! – Но гномы не слушали, не хотели слушать, все слова отлетали от них, как от стен коридоров.
– Гному – гномья смерть! – кричали они, не понимая и не разбирая ничего. Толпа неистовых в своей ненависти существ готова была смести Тибальда.
– Пропадите вы все пропадом! Я не умру, я буду жить, чтобы узнать правду! Ради Рококоль! Ради Ваки!! – безумный вопль Тибальда огласил Пещеру Взвешивания.
Словно в ответ, горы зарокотали, с потолка обрушились камни и завалили Пещеру. Сбитый с ног Тибальд закрыл голову руками и скатился в расщелину, увидев стремительно приближающийся обломок скалы.
Очнувшись, гном понял, что не пострадал, однако спасительную расщелину накрыло большим валуном. Он поднапрягся, камень поддался, и Тибальд с трудом выкарабкался из-под него. Ощупав себя и с безразличием убедившись, что цел, он взглянул на то место, где когда-то стояли Весы. На их месте зияла огромная дыра. Камни обвала надежно отделили Тибальд от остальных гномов, ранив некоторых. Но Тибальд этого не знал, он был уверен, что обвал раздавил всех собравшихся в огромном зале. Но один гном все же оказался по эту сторону. Костлявая рука Мадора схватила Тибальда за горло. Стряхнув ее, Тибальд побежал в темноту.
Он бежал, бежал и бежал, вспоминая, как однажды он так же бежал во дворце Фаты-Морганы, но на этот раз Тибальд был у себя дома в подземной Дорфии… Желая уйти от гномов, от Фаты-Морганы, от Масофагов далеко, далеко, так, чтобы никогда больше не видеть этого кошмара, он выбирал дорогу вниз, в самую гущу перекрестков, туннелей и пещер. Уйти от всех, спрятаться – вот чего он желал в эти мгновенья!
Как в тумане, мимо него пролетали залы, пещеры, подземные животные и насекомые. Временами, он замечал гномов, провожающих его удивленным взглядом. Встречались и другие подземные жители. Кто-то жил глубже пещер гномов – это были непонятные существа: гигантские желтые кольчатые черви, общающиеся между собой на неведомом языке. Но Тибальду было все равно – он не замечал ничего. Движимый отчаянием, состраданием и паникой, он все мчался вперед.
Наконец Тибальд упал усталый и бездыханный на землю; его вновь окружила тьма. Впервые за всю свою жизнь, Тибальд расплакался. Из-за него добрая половина гномьего рода погибла, он, желающий всем добра и счастья, стал причиной гибели тысяч своих собратьев, а сам уцелел. Но почему? Почему?
– А может, они не умерли? – твердил про себя Тибальд. – Может, все это только иллюзия, как во дворце Фаты-Морганы? – И ведь я не виноват! Этот обвал случился не по моей вине.
Но что-то внутри него твердило, что именно он, Тибальд, вызвал катастрофу.
– Нет! Закричал Тибальд! Нет! Нееет!
Но лишь мертвая тишина отвечала ему. Он лелеял надежду, что его дикий крик услышат другие гномы, придут и прекратят череду его страданий, но время шло, гномы не появлялись, Тибальд понял, что он убежал очень далеко от населенных гномами мест, и теперь находился глубоко под землей, глубже Пещеры Сокровищ, глубже любого живого существа! Он – один!
Наконец гном полностью охрип и замолчал. Темнота поглотила его. Спал Тибальд долго, во сне он опять увидел Фэйри-Град и Рококоль – живую Рококоль. Проснувшись, он мог лишь смутно вспомнить, что увиденный сон был продолжением предыдущего сна о Фэйри-Граде. Напрягая память, он вспомнил, что Рококоль вызвалась идти в Сетию на помощь ее жителям и Сету; что Тибальд пожелал помогать ей, и она промолчала в ответ; что Рококоль улетела, никем не замеченная и спустилась на землю из Фэйри-Града, затем ушла в степи, и как затерялась там…
Что Тибальд поспешил ей на помощь, захватив большую флягу воды и как он уронил эту флягу воды на песок, и, оставшись без единой капли, поспешил взлететь в Фэйри-Град.
Как велфы, кружась вокруг Волшебного Зеркала, следили за ней, но потом увидели, что вокруг Рококоль возникла поляна цветов. Как она прилегла отдохнуть на этой поляне; как над ней зависло туманное облако и спустилось ближе к Рококоль; как она медленно поднялась и, дрогнув, расплылась; как это облако втянуло в себя прозрачный туман, в который превратилась Рококоль; как оно поднялось и затерялось в числе других облаков и тучек на небе; как велфы в смятении прошептали: «Тихое облако». Да, Рококоль поглотил еще один хориец.
Тибальд лежал и приходил в себя, вспоминая события вчерашнего дня, раздумывая, стоит ли ему жить. Наконец он встал и осмотрелся, увидев, что очутился в длинном узком коридоре, где прежде никогда не бывал. Внезапно гном осознал, что это место никак не могло принадлежать гномьему царству. На стенах не было видно следов инструментов для добычи руды, пол не был истоптан сотнями башмаков, более того, похоже было на то, что в этом месте гости – редкое явление и, наконец, темнота. В этой темноте едва можно было различить стену на расстоянии локтя.
– А
