Приговор - Юрий Вахтин

  Ни одного письма не получила она, ни одного звонка после последнего звонка на квартиру брата Володи. Хотя непроизвольно, придя домой, Нина всегда открывает почтовый ящик, хотя и знает, если было письмо, его уже занес в дом Петя, невольно вздрагивала, если вечером, после 21.00 звонил телефон. Но и эта боль стала утихать. Вспыхнула искорка надежды и снова погасла и уже будто совсем перестала тлеть. А может, совсем не надежда, а искорка памяти далеких лет. Когда были молоды и Нина Новикова, и Ваня Захаров. Память того, что было дорого и близко сердцу, но к чему никогда не будет возврата.

  - 16 -

  Майор Андреев получил повышение по службе: его утвердили в должности начальника уголовного розыска Центрального района города. Старый начальник ушел на повышение в УВД, почти месяц Александр Сергеевич исполнял обязанности, и вот сегодня пришел официальный приказ из УВД. Хотя, наверное, все оперативные работники отдела, да и сотрудники других отделов: БХСС, вневедомственной охраны и даже медвытрезвителя - не сомневались, кто будет главный опер их района. После приказа офицеры отдела дружно пошли в кабинет к новому начальнику УР поздравлять его. Этикет требовал, несмотря на новую норму жизни - трезвость, выполнение которого и контроль были призваны органы МВД, угощать "имениннику" своих товарищей. "Именинником" звали в отделе того, кто получал очередную звездочку или повышение. Майор Андреев получил и звездочку, и повышение. Сразу предвидя это, он уже сделал запас, и после 18.00 часов особо близкие старые друзья и коллеги по работе собрались в просторном кабинете нового начальника. Веление времени не позволяло широко отметить подобное, как вспоминали старые сотрудники отдела, до гармошки дело доходило. Каждый вошедший подходил к тумбочке, где стояла приготовленная открытая бутылка, выпивал и шел за накрытый самими оперативниками стол с закусками и бутылками "Буратино". Зашел начальник отдела. Посмотрел, хитро улыбнувшись, на стол.

  - Лимонад пьем, товарищи опера?

  - Так точно, лимонад, товарищ подполковник, - дружно наперебой ответили присутствующие. Некоторые для особой достоверности даже подняли свои налитые лимонадом стаканы.

  - Хорошо, отмечайте, но смотрите, в лимонаде тоже доли градуса есть. Не перетрудитесь, особенно, кто сегодня в опергруппе. Кто сегодня старший?

  - Да сам "именинник", - ответил пришедший с дежурной части майор Головин, дежурный по отделу.

  - Вот и отлично. Все права у вас, Александр Сергеевич, после 18.00.

  Начальник ушел. Он был новый человек в их отделе, и предложить ему поддержать компанию, выпить за нового начальника розыска, не решился никто. Зазвонил городской телефон. Андреев поднял трубку, жестом руки показывал сослуживцам "тише". У многих рабочий день уже закончился, и они явно раскраснелись после выпитого "Буратино" и говорили немного громче обычного. После фуршета они уйдут домой. Звонила Лариса, она тоже поздравила Александра:

  - Ты в опергруппе сегодня? Мог бы на правах "именинника" поменяться.

  - Нехорошо, Ларисочка, наряды на месяц расписываются, и каждый старается подделаться под график. Еще два раза схожу: сегодня и в субботу.

  Звонок по внутреннему телефону. Андреев извинился перед женой, положил трубку городского:

  - Вызов. На улице Мира драка, отец с сыном. Отец вооружился топором против сына-алкоголика. Опергруппа на выезд!

  Поехали трое: Андреев остался. Бытовые вызовы очень часто ложные. Звонят, умоляют приехать, а потом умоляют не забирать. Они уже помирились, когда к ним ехала опергруппа. Дежурство проходило спокойно, в 22.30 Андреев позвонил жене, пожелал спокойной ночи.

  - Андреев, - фамильярно спросила Лариса, - а ты не боишься, что твоя жена, то есть я, заведет любовника? Надо сказать, к этому есть все предпосылки: и муж дома редко, и женщина я еще нестарая, можно сказать. Что молчишь, Андреев?

  - Думаю, Лариса Сергеевна, и знаете, теперь, наверное, нет, не боюсь. Надо было заботиться об этом раньше, - весело ответил Александр.

  - Почему? Что за причина появилась? Я устарела?

  - Дело в том, что у каждого оперативника свои осведомители. А я, как начальник розыска, обязан по должности знать их всех. Может, ребята, узнав от своих сексотов о твоих амурных делах, учитывая мою горячую кровь, не решились бы мне об этом сказать. Но теперь, уважаемая Лариса Сергеевна, я все узнаю из первых уст. Спрятаться в нашем районе вам практически невозможно.

  - Так хорошо налажена агентурная сеть? Или жильцы нашего района склонны к стукачеству? - Лариса произнесла последнее слово, уже не сдерживая смеха.

  - Товарищ народный судья! Что за смех? Вы заражены от своих подсудимых. Наверное, я скоро перестану вас дома понимать. Скажешь: "Фрезу закрыл? Баланда готова, хавай, не понтуйся", - говорил, уже смеясь, Андреев. - У нас в стране нет и не может быть стукачей. Могут быть сознательные законопослушные граждане, правда, эти граждане в основном из бывших уголовников. И своим трудом на укрепление соцзаконности в первую очередь хотят обезопасить себя на случай мелкого прокола. Может, мы их простим за скорбный труд.

  - А это законно, товарищ начальник уголовного розыска?

  - Не совсем. А что делать? Если наиболее сознательна у нас именно эта часть граждан. Все, Ларочка, мы заболтались. Я, наверное, на дежурстве в отделе МВД, а не сторож в бане женской. Отдыхай, солнышко. Целую. Жди меня, и я вернусь.

  Андреев повесил трубку. Позвонил дежурному по отделу. Все тихо, не дежурство, а рай: один вызов, но, как и ожидал Андреев, к приезду опергруппы топоры были зачехлены, и выпита чаша дружбы. Отец с сыном сидели, обнявшись, оба плакали, споря, кто из них больше кого уважает. Можно было оформить как хулиганство, ложный вызов опергруппы. Но милиционеры просто пожалели помирившуюся семейку. Жены обоих уехали к бабушке или теще в деревню, оставили своих мужей одних. Андреев, выслушав рассказ старшего лейтенанта Новикова, старшего инспектора БХСС, смеялся вместе со всеми. Когда смех немного поутих, Андреев сказал:

  - Пять лет боремся с пьянством, а не знаю, как у вас, а у меня сложилось мнение, что пить стали в два раза больше. Все, что горит, идет в дело, десятки отравлений со смертельным исходом. "Русские не сдаются" - фраза из жизни.

  В полпервого Андреев пригласил Новикова перекусить, у него в кабинете еще осталась закуска, и "лимонад" еще есть.

  - С удовольствием, - согласился старший лейтенант. - Я взял одних пирожков, когда есть, где взять, почему-то не хочется.

  Виталий Новиков работал в отделе всего два года после высшей школы милиции в Минске. Надо сказать, оперативников угрозыска и БХСС часто связывали общие дела, да и дежурства совпадали. Андреев считал Новикова самым толковым из всего отдела. Даже начальник отдела БХСС майор Северинов, полный, вечно потеющий и зимой, и летом, ходил к нему за консультацией по хитрым бухгалтерским отчетам. Ни одна деталь не ускользала от зорких глаз молодого инспектора. Он получил ко дню милиции звание старшего лейтенанта на полгода раньше срока, и по инициативе Северикова его сразу назначили старшим инспектором.

  "Гроза барыг и продавщиц" прозвали Новикова в отделе. При рейдах, контрольных закупках не одному десятку продавщиц пришлось запомнить его. Он обращал внимание не только на недовес, обсчет покупателей, а даже на отношение к покупателю продавца, и всегда в своих отчетах указывал на хамское отношение, если оно присутствовало, недостойное советского продавца. Зайдет среднего роста молодой мужчина, станет недалеко от весов и пять - шесть покупателей проконтролирует. В уме прикинет. "Когда при рублевой покупке на двадцать копеек обсчитывают, я не могу уже молчать", - говорил Новиков словами писателя.

  А были и вообще анекдотические случаи. Продавщица, знавшая инспектора в лицо, наоборот обвесилась почти на сто грамм колбасы, но узнала стоявшего среди покупателей инспектора и сдачи дала четыре рубля шестьдесят копеек с пяти рублей при цене "Докторской" - два рубля двадцать копеек за килограмм при шестисотграммовой покупке. Смеялся весь отдел.

  - Новиков запугал бедных продавщиц. Торгуют себе в убыток.

  Разложили бутерброды с колбасой, открыли банку консервов, нехитрый ужин людей, вынужденных работать ночью. В дверь постучали.

  - Да, войдите!

  Вошел капитан Карташев, старший участковый инспектор, тоже дежуривший в опергруппе сегодняшней ночью.

  - Геннадий Евгеньевич, вы так официально, со стуком, - пошутил Андреев.

  Он даже смутился. Карташев был намного старше Андреева. Ему уже за сорок, и наверное, пика звания и должности он уже достиг. Бывший сержант, постовой, он окончил Саратовскую школу милиции заочно. Карташев - уже много лет офицер, не смог изжить в себе зачатки сержанта патрульно-постовой службы. Запросто мог остановить на улице прохожего, спросить документы, не гнушался приводить пьяных в медвытрезвитель. Ходила в отделе байка, что он привел пьяного мужчину, который подходил уже к подъезду своего дома и повел его в отдел за полтора километра пешком, еле стоявшего на ногах, сдал в медвытрезвитель.