Пути, которые не избираем - Саймон Грин

А вдалеке, за густыми джунглями, я с трудом разглядел размытые очертания древних разрушенных зданий. Старые, очень старые строения, давно заброшенные, кто бы или что бы ни построило их. Это был мир, где эволюция приняла совсем другой оборот. Природа, красных зубов и когтей, заменила природу красного винограда и шипов.

Это был чужеродный пейзаж, как другая планета, и нам с Сьюзи было здесь не место. Я ощущал… страшное одиночество. Некоторые из мясных растений уже медленно поворачивались в нашу сторону, и розы сердито шипели друг на друга. Растения, будто куски испорченной печени, вырвали свои розовые корни из темной земли и рванули к нам. Вокруг них раскрылись шипастые щупальца, словно хищные хватающие зонтики. Липкие пасти открылись на растениях с темными венами. Сьюзи спустила свой дробовик, размахивая им туда–сюда, и растения вокруг нас разорвало на куски окровавленной плоти. Пронзительные вопли раздались в воздухе, бесчеловечно громкие, как будто все джунгли плакали от боли и негодования. Быстрый взгляд вокруг показал, что джунгли смыкались со всех направлений. Даже громадные деревья склонялись над нами. Сьюзи сохраняла устойчивый темп стрельбы, оглушая с близкого расстояния, но даже она не замедляла их продвижение. Мясистые растения поглощали попадавшие пули и продолжали движение. Сьюзи поняла, что только тратила боеприпасы и схватила одну из гранат на поясе.

Я решил, что пришло время действовать, пока ситуация действительно не вышла из–под контроля. Схватив ближайшую розу, я выдернул ее из темной земли. Она визжала, как свинья, оторванная от своего корыта, хлестая своим тернистым позвоночником и пытаясь обвиться вокруг моего запястья и руки.

Крепко сжимая розу под цветком, я достал из кармана серебряную зажигалку с монограммой, и зажег пламя. Другие розы закричали в унисон, и джунгли резко замерли. Я держал пламя рядом с розой, и лепестки отпрянули от него.

Ладно, — сказал я. — Отступите, или розе конец.

Возникла пауза, а затем все мясные джунгли заметно отступили. Они не могли понять мои слова, но понимали, что я имел в виду. Я посмотрел на Сьюзи и махнул головой назад. Она проверила, что позади нас было чисто, и кивнула. И медленно, шаг за шагом, мы отступали назад по пути, который привел нас в этот ужасный мир. Джунгли наблюдали, как мы идем, и мясистые листья дрожали от ярости. Роза яростно извивалась в моей руке, пытаясь изо всех сил вырваться на свободу, щелкая на меня своими мерзкими зубами. А затем, внезапно, фиолетовый яркий свет исчез, сменившись успокоительным мраком Темной Стороны. Мы отступили обратно через границу временного сдвига. Роза выла от боли, пока я не ударил ее по лепесткам и не цыкнул на нее. Я сунул розу в карман, и она наконец утихомирилась. Я не беспокоился о том, что роза попытается сбежать — плащ может позаботиться о себе. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь очистить голову от зловония испорченного мяса.

Действительно уродливое местечко, — сказала Сьюзи, спокойная и невозмутимая, как всегда. Она убрала дробовики посмотрела на меня. — Как ты понял, что розы были так важны?

Легко, — ответил я. — Они были единственными, у кого был язык

Пойдем в клуб «Лондиниум», — сказала Сьюзи. — И встретим опасности, которые я могу понять.

Мы точно следовали указаниям Тэвиуса, постоянно ожидая дальнейших ловушек, но достаточно скоро мы благополучно добрались до клуба «Лондиниум». Внешне он выглядел как всегда, только намного чище. Казенная отделка была безупречна, ярко мерцая под многочисленными фонарями, а эротические барельефы хвастались деталями столь убедительными, что они практически соскакивали со стены и набрасывались на тебя. И там, стоя на ступеньках и охраняя вход, был Швейцар. Он действительно был столь стар, как все говорили. На этот раз он был одет в простую белую тунику, его мускулистые, крепко сжатые руки покоились на широкой груди. Он бросил один взгляд на Сьюзи и меня, в нашей потрепанной и запачканной кровью одежде, и незамедлительно спустился со ступенек преградить нам путь более основательно. Поскольку уговоры и добрые слова явно не годились, я полез в карман, вытащил розу, и протянул ее Швейцару. Он принял ее автоматически, а затем вскрикнул в шоке и отвращение, когда тернистый хребет обернулся вокруг руки, и цветок устремился к лицу, щелкая зубами в его глаза. Ему пришлось использовать обе руки, чтобы удержать ее.

И пока он был занят, мы прошли мимо него через дверь в вестибюль, вздернув носы так, словно мы там были свои.

На этот раз, весь вестибюль блестел белой плиткой, с огромной цветной мозаикой, целиком покрывающей пол: все сверкало новизной, свежестью и сияющей чистотой. Масляные лампы горели повсюду, заполняя вестибюль золотистым светом, чтобы ни одна тень не испортила эффект. Мозаика на полу изображала весь пантеон римских богов и богинь, занятых чем–то таким эротичным и запутанным, что я был не в состоянии понять это, зато мозаика на потолке привлекла мое внимание. Это был стилизованный портрет лица женщины. Лица моей матери.

Мне все равно, что они боги, — сказала Сьюзи. — Некоторые из этих пропорций не могут быть правильными.

Я отвлек ее внимание от пола и указал лицо на потолке.

Это Лилит, — сказал я. — Дражайшая Матушка. Говорят, что она возлегла с демонами и породила монстров.

Сьюзи фыркнула, явно не впечатленная.

Ага, выглядит подобающе. Меня больше волнует изображение на полу. Я имею в виду, только глянь на конец того парня. Им можно до смерти забить детеныша тюленя.

Ты не поняла, — сказал я. — Зачем клубу «Лондиниум» помещать лицо Лилит на потолок своего вестибюля?

Сьюзи пожала плечами.

Может она была одним из основателей. Это могло бы объяснить его долговечность…

Я покачал головой, не убежденный.

В этом должен быть какой–то смысл. Это что–то означает…

Все что–то означает.

Может быть и к счастью, мы были прерваны стюардом клуба, который шел через вестибюль присоединиться к нам. Я знал что это стюард: все они имеют одинаковое высокомерное самообладание и презрительный взгляд. Каким–то образом я знал, что мы не поладим. Он остановился на почтительном расстоянии от нас, слегка поклонился, и одарил нас своей лучшей многострадальной улыбкой.

Ваша репутация опережает вас, сэр и леди. Легионеров, что вы прогнали все еще лечат от шока, и пока вы единственные люди когда–либо отважившиеся сунуться в плотоядные джунгли и выбраться оттуда целиком. Вы также первые люди, когда–либо проскользнувшие мимо нашего Швейцара. Есть мнения, что вас стоит наградить медалью или поразить молнией. В любом случае, очевидно, что хотя вы не являетесь гражданами или членами клуба, или когда–либо сможете ими стать, будет меньше проблем для всех заинтересованных сторон, если я поприветствую вас в клубе и спрошу, чем могу быть полезен. Ибо чем скорее мы сможем избавиться от вас, тем лучше.

Я посмотрел на Сьюзи.

— Почему все не могут быть такими здравомыслящими?

— А в чем тогда будет состоять веселье? — спросила Сьюзи.

Могу ли я спросить, зачем вы пришли сюда, сэр и леди? — спросил стюард.

Я рассказал ему вкратце, и он медленно кивнул.

Ну, есть множество богов, существ и волшебников, которые в настоящее время являются действующими членами клуба, и в состоянии помочь вам. И довольно многие из них находятся сегодня здесь. Ступайте через эти двери, и вы найдете большинство из них расслабленными в паровых ваннах. Уверен, вы найдете кого–то или что–то, кто сможет помочь вам. Не стесняйтесь пользоваться клубными маслами, но не крадите полотенца. У нас очередная недостача.

О, не думаю, что мы должны тревожить их в ванне, — сказал я быстро. — Столовая подойдет лучше.

Стюард в изумлении вскинул брови.

Столовая и тошниловка находятся за пределами ванн, сэр. Ожидается, что все члены клуба очистят себя полностью, прежде, чем будут допущены к обеду. Вы не можете быть допущены в вашем… нынешнем состоянии. У нас есть стандарты обслуживания. Если вы снимете всю вашу одежду…

Всю? — спросила Сьюзи, немного зловеще.

Ну, разумеется, — ответил стюард. — Вы же не принимаете ванну в одежде, не так ли? Я имею в виду, вы, очевидно, варвары, но есть пределы поведения, которые мы готовы терпеть здесь. Это цивилизованный клуб для цивилизованных людей. Цивилизованные люди чистоплотны. Если вы желаете встретиться с нашими самыми выдающимися членами клуба, мы не можем позволить…

Не можете? — уточнила Сьюзи, ее рука опустилась на одну из гранат на

поясе.

Стюард, возможно, не знал что такое граната, но он узнавал угрозу, когда видел ее. Он выпрямился во весь рост.

Этот клуб находится под защитой всего пантеона римских богов и богинь. Учините здесь любые неприятности и покинете этот вестибюль в нескольких ведрах.

Сьюзи громко фыркнула, но убрала руку с гранаты.

Не думаю, что он блефует, Тейлор. Нет ничего более строгого и упорного в своих правилах и традициях, чем недавно сформированный эксклюзивный клуб. А римские боги были известны своим практическим подходом к поражению неверующих.