Пути, которые не избираем - Саймон Грин

Никто не заметит еще одно тело, — сказала Сьюзи, удовлетворенно. — Полагаю, что только граждан хоронят в этом веке.

Я кивнул глядя на Ниму. Скрюченные руки, запрокинутая голова и широко раскрытые пустые глаза.

Она погибла из–за меня, — сказал я. — Просто дитя, с небольшими амбициями и глазами полными надежды, которая действительно любила своего старого папочку, до самого конца. Теперь она мертва, потому что я уговорил ее помочь нам.

Ты не можешь спасти их всех, — сказала Сьюзи.

Я даже не пытался, — сказал я. — Я был слишком поглощен своими собственными проблемами. Я использовал ее… ради получения желаемого. Не думаю, что мне нравится тот, кем я становлюсь, Сьюзи.

Сьюзи фыркнула. Она никогда не уделяла много времени чувствам, совершенно обоснованно.

Что мы теперь будем делать? — оживленно спросила она.

Нам нужна информация, — сказал я, довольный оправданию задвинуть совесть подальше и сконцентрироваться на здесь и сейчас.

Должен быть кто–то, или, более вероятно, Что–то, в этой Темной Стороне с достаточной мощью послать нас далее назад во времени, туда и когда мы должны быть. Обязан быть.

Сьюзи пожала плечами.

Сходу ни одного не могу назвать. Большинство обладающих Мощью, которых мы знаем, еще даже не родились или не созданы. — Она оглядела различные храмы. — Полагаю, мы всегда можем призвать на помощь богов. Римские боги были довольно увлечены вмешательством в человеческие дела.

Не думаю, что хочу привлекать их внимание, — сказал я. — Они непременно зададут вопросы, и ответы только расстроят их.

Мы должны отправиться в клуб «Лондиниум», — неожиданно сказала Сьюзи.

Зачем? — спросил я.

Поскольку Швейцар в шестом веке помнил, что мы натворили. Поэтому, независимо от того, что мы сделаем, когда встретим его, это произведет адское первое впечатление.

Я нахмурился.

Терпеть не могу все это круговое мышление. Пора разорвать этот порочный круг, так чтобы ничто больше не было бесспорным. Я не должен идти в клуб, если не хочу. Мы пойдем в старейший бар в мире, как бы он ни назывался в этот период, и там все разузнаем.

Мы могли бы так поступить, — сказала Сьюзи. — Только, как мы собираемся найти его, когда не знаем его названия, или где он находится? Полагаю, ты не испытываешь желания использовать свой дар…

Нет, чертовски не хочу. Лилит из этого времени почти наверняка заметит… — Я стоял и думал какое–то время, а Сьюзи терпеливо ждала. У нее всегда была огромная вера в мою способность находить выход из любой ситуации. — Нам нужно узнать дорогу, — наконец решил я.

Похоже на план, — сказала Сьюзи. — Хочешь, чтобы я начала хватать людей наугад, и тыкать им в нос дробовиком?

Есть способ проще, — сказал я. Я опустился на колени рядом с бессознательным римским легионером, которого вырубил ранее, и вернул его в сознание несколько жестоким методом.

Я помог ему сесть, пока он стонал и ругался, а затем ободряюще улыбнулся ему. — Нам нужно узнать дорогу, Тэвиус. Ты расскажешь нам, как найти старейший бар в мире, и мы уйдем, оставив тебя в покое, и ты никогда больше не увидишь нас. Разве это не здорово?

Старейший бар? — спросил угрюмо Легионер. — Какой именно? Я могу назвать несколько, которые могли бы претендовать на подобное звание. Вы знаете его название?

Я вздохнул и посмотрел на Сьюзи.

— Я полагаю, он еще не достаточно стар, чтобы заслужить свою репутацию.

Стало быть, мы идем в клуб «Лондиниум»?

Похоже на то. Ты ведь знаешь где он, легионер?

Конечно. Но он только для граждан. Строго для членов клуба, и охраняется всем римским пантеоном богов. У подобных вам ни единого шанса проникнуть внутрь.

Я снова ударил его кулаком, а затем потратил некоторое время нарезая маленькие круги, нянча свою ноющую руку и сильно ругаясь. Причина, по которой я стараюсь избегать драк заключается в том, что я действительно не силен в них. Сьюзи очень мудра, нечего сказать.

Мы отправились через Темную Сторону, следуя указанному Тэвиусом направлению. Первая вещь, которую я заметил, состояла в том, что воздух был чище и более прозрачным, во времена Римской империи. Я видел ясное небо Темной Стороны, без намека на дым или смог. А потом нечто действительно огромное пролетело по лику огромной луны, полностью заслонив ее на мгновение. Я остановился и смотрел, действительно впечатленный. Время от времени мне приходилось напоминать себе, что это не та Темная Сторона, которую я знал. Они все здесь делали иначе. Даже больше, чем в шестом веке, это было опасное время, когда Боги и Силы гуляли свободно и беспрепятственно, а человеческий род был едва оперившимся новичком.

Единственный свет исходил от факелов и масляных ламп, прочно закрепленных в каждом подходящем сооружение, хотя его все еще было не достаточного. Тени были очень глубокими и очень темными и многие существа, казалось, предпочитали их. Толпы людей и не только их спешили туда и сюда по узким улицам и переулкам, поглощенные своим делами, и почти отсутствовала разница между движением уличного транспорта и пешеходами. Само движение было медленным и величественным: там были фургоны, лошади (с рабами следующими позади и убирающими за ними) и люди, явно высшего сословия, которых, развалившихся на кушетках, несли те, кого я сначала принял за рабов, но по их мертвым лицам, и пустому взгляду понял, что это были зомби.

— Ты эксперт, — сказал я Сьюзи. — Как эти кушетки называются?

Паланкины, — незамедлительно ответила она. — Мне казалось, ты сказал, что смотрел «Клавдий»!

— Я смотрел его, но не делал заметки. Ты заметила зомби?

Конечно. В эту эпоху они называются личи. Возможно существует нехватка хороших рабов, или может рабы стали слишком нахальными. От мертвых ты не получишь дерзкого ответа.

Указания Тэвиуса были чрезвычайно подробными, настолько, что мне пришлось записать их. (Тэвиус был действительно впечатлен моей шариковой ручкой.) Они, кажется, состояли из обилия хождения взад и вперед, да вокруг и около, часто без видимого смысла или причины. Фактически, у нас займут века, чтобы добраться куда угодно, и я действительно устал от необходимости прокладывать путь через неблагодарные толпы людей. Поэтому, когда я увидел возможность срезать путь, я воспользовался ею. Я шагнул на абсолютно невзрачную улицу, добрался почти до конца, а затем внезапно оказался там, откуда начал. Я остановился и огляделся. Сьюзи терпеливо смотрела на меня, пока я обдумывал сложившуюся ситуацию. Она не пыталась сказать: «Я же тебе говорила», предпочитая делать это в более нервные моменты, но не думаю, что она доверяла моему состоянию тогда.

У меня такое ощущение, — сказал я, наконец — что пространство в этой новой Темной Стороне еще не успокоилось должным образом. Направления могут быть произвольными, и пространство действительно может изогнуть себя. Я слышал старые истории об этом, но в нашей Темной Стороне этого уже не происходило. Власти, как правило, держат такие вещи постоянными, поскольку это хорошо для бизнеса. Поэтому… полагаю, что с этого момента мы должны точно следовать указаниям Тэвиуса.

— Я бы последовала, — сказала Сьюзи.

— Ты умрешь, если скажешь, что я тебе говорила, не так ли?

— Я не осмелюсь.

Мы поспешили дальше, точно следую указаниям, но не прошли и десяти минут, как угодили прямиком в ловушку. Мы брели по подозрительно пустынной площади, когда внезапно она исчезла, и мы оказались «где–то еще». Перемена ошарашила нас словно удар. Воздух был крайне горячим и липким, и вонял испорченным мясом. Свет был темно–фиолетовым, и когда я взглянул вверх, я увидел большое красное солнце в болезненно розовом небе. И повсюду вокруг нас были джунгли из плоти и крови. Они простирались на мили вдаль, деревья, кустарники и свисающие лианы, и все это было из мяса. Все это медленно двигалось, будто реагировало на наше внезапное появление. Сьюзи уже достала дробовик, и высматривала цель.

Это временной сдвиг? — спросила она, и голос ее звучал спокойно и сдержанно, как всегда.

Может быть, — ответил я, пытаясь говорить таким же тоном. — Некий экстремальный альтернативный отрезок, времени из прошлого или будущего, или… этот чертов Тэвиус!

Он намеренно не сказал нам, надеясь, что мы угодим прямо в него!

— Чертовски уродливое место, — сказала Сьюзи, и я вынужден был согласиться.

Мы стояли на небольшой поляне в джунглях, сделанных из мяса. Огромные деревья были красными и фиолетовыми, и у крупных кожистых листьев были кости. Некоторые из деревьев были явно беременные, с выпученными раздутыми стволами с темными венами на них. Все растения были из плоти и крови, их розовая кожа потела от невыносимой жары. Зловоние разлагающейся плоти обволакивало меня со всех сторон, прибывая от бризов, густых и противных, оставляя неописуемый привкус во рту. Также здесь присутствовали цветы, большие мясистые наросты, словно яркие раковые образования, и тут и там были розы, красные точно кровь, стоящие на высоких тернистых спинных хребтах и темно–красные лепестки обрамляли их пасти, заполненные острыми зубами. Все розы повернули головы в нашу сторону, ориентируясь на нас с Сьюзи, и резкий, шипящий шум доносился из пастей роз. Они переговаривались друг с другом.