Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин

Из самых свежих новостей с Тиндэя: войска мятежников двинулись в провинцию Хиго.

Асикага прикрыл глаза. Ему даже не надо было напоминать: Кикучи. Главная опора Южного двора. Главные бунтари прошлых времен. Казалось, их удалось усмирить… Но тут появились чосонцы.

— И что?

— Неизвестно. Начался период штормов… а число осведомителей на Тиндэе сократилось, мой господин.

Создавалось впечатление, что чосонские варвары решили окопаться на острове надолго.

— Я не могу понять: неужели даймё всерьез верят, что какой-то иноземец говорит от имени императора?.. То есть, от имени претендента от Южного двора.

Седовласый на пару вдохов задумался.

— Кому-то проще поверить, чем вступать в борьбу, мой господин. Некоторые в этом могли увидеть выгодные для себя возможности.

— Но ведь мы можем быть уверены…

— О нет! Монах Конгошин, — сановник старательно выделил монашеское имя старого Го-Камеямы, главы южной ветви императорского рода. — Клянется на святынях монастыря, что никаких желаний в этом мире у него нет, он посвятил себя молитвам и духовному очищению, а о власти над людьми и не помышляет.

— Слова… — процедил сёгун. — Помнится, лет десять назад монах Конгошин забыл о молитвах и сбежал в Ёсино. Что бы там ни говорили, а он хотел усесться на трон быстрее божественного Сёко.

— Верно, господин. Но тогда для него появилась возможность, да и сам он был моложе. Го-Камеяме… прости, монаху Конгошину уже за семьдесят. Мы опросили настоятеля и монахов: старик ни с кем не общался, никаких попыток скрыться не предпринимает. Наоборот, пребывает в ужасе от того, что где-то от его имени подняли мятеж, — седовласый перешел на более доверительный тон. — Он, действительно, очень боится, мой господин. И совершенно не готов к борьбе.

— Хм… — Асикага задумался. — А, может, нам взять его и показать глупым князьям Тиндэя? Чтобы тот лично мог им сказать… Нет, опасно (вельможа в этот миг тихо выдохнул с облегчением). Можем сами отдать им в руки их знамя.

— Ты совершенно прав, мой господин. Мы уже рассылаем письма от имени… монаха Конгошина, где тот отрекается от соучастия с чосонскими варварами и призывает всех к смирению и покорности…

«От имени». В том-то и дело. Таким письмам цена — щепотка риса. Точно также проклятый Ли Чжонму может рассылать письма от имени Го-Камеямы с призывом к борьбе. И даймё поверят тем словам, что им больше понравятся. Слова живого монаха — это совсем другое дело. Но нельзя. Слишком опасно давать мятежникам шанс захватить своего «лидера». Даже, если тот искренне не хочет борьбы. И подставного монаха-императора показать им нельзя — его они точно также могут использовать в своих целях. Даже против его воли.

— Значит, только война. Помнится, я просил проверить слухи об их волшебном оружии.

— Да, господин. Я передавал тебе отчет. В оружии их нет ничего волшебного, хотя, оно и удивительно. Его делают в Хакате местные мастера (есть чосонские, но больше хакатцев). Оно работает с помощью особого алхимического порошка — пороха, каковой издревле известен в империи Мин. И оружие подобное также известно: и в Мин, и в Чосоне. Просто этого оружия у Ли Чжонму крайне много… Еще год назад о подобной армии нигде не было известно.

— Такое оружие должно убивать врагов императора! Нам нужно это оружие!

— А еще больше — мастера, которые его делают, — поддакнул сановник.

Сёгун Ёсимоти Асикага приосанился. Подавил приступы боли и начал вещать.

— Постановляю: раз наместник Сибукава сам не справился с восстановлением порядка на Тиндэе, это сделает император! Мы объявляем войну мятежникам с острова, каковых признаем прислужниками иноземных захватчиков. Следует собрать войско…

— У меня был заготовлен приказ, господин… — седовласый сановник низко поклонился. — Думаю, многие даймё с востока с радостью примут участие в походе…

Сёгун задумался. Все восточные сюго служат Мотиудзи. Забрать у него войска под благовидным предлогом — это хорошо… Но, если восточные князья одержат быструю победу, то восток тогда заметно усилится… Впрочем, с этой странной армией чосонских варваров легкая победа никому не светит…

— Согласен. Какие силы ты, считаешь нужным послать?

— Не менее 20 тысяч, мой господин. И среди них должны быть столичные войска.

— Но почему?

— Оружие чосонцев, — подсказал старик. — И мастера-оружейники. Это всё должно оказаться в руках императора, а не даймё с востока.

— Конечно, — Асикага мысленно отругал себя за то, что забыл о самом важном. — Думаю, за месяц отряды с востока доберутся — и сразу выступим в поход.

— Соберутся. Но в поход мы выйдем ближе к концу лета.

— Почему?

— Флот, мой господин. У нас недостаточно кораблей.

— Но ведь Сибукава как-то переправил своих людей.

— Две тысячи воинов? Без лошадей? Да. Мы сможем даже три тысячи переправить. Но нужно двадцать.

— Не разговаривай со мной так, старик! — сёгун вспылил. — Я прекрасно знаю, что Тиндэй отделяет совсем узкий пролив. Можно высадить первую часть войск, потом вернуться и высадить следующую.

— Всё верно. Но на посадку нескольких тысяч воинов с припасами, лошадьми может уйти целый день. Да и пролив все-таки не река. Покуда второй отряд грузится, на уже высадившихся может напасть враг. Сибукава высаживался на верных и безопасных землях, да только Сёни нам изменил. Вдруг он захочет выслужиться и сообщит о высадке чосонцам? Тогда наши войска разобьют по частям.

Асикага разозлился так, словно, чосонские варвары уже начали бить его войско по частям! Хотя, на самом деле, он взбесился от того, что сам не подумал об этом… а проклятый старик подумал.

— И много нам нужно кораблей?

— Столько, чтобы перевезти за раз хотя бы тысяч семь-восемь. Так за несколько дней мы переправим на Тиндэй всё войско. А там нас поддержат Оучи и Отомо — это уже будет сила, которая сокрушит захватчиков.

— Но… получается, надо флот чуть ли не втрое увеличить!

— Чем-то помогут морские даймё… Хотя, большая их часть сейчас служит мятежникам. А еще зимой я заказал постройку 30 новых кораблей. К концу лета они будут готовы, команды обучены — и наше войско отправится в бой.

Глава 15

Гванук ненавидел горы. Горы ненавидеть было гораздо проще, чем себя. Например, за то, что с радостью согласился выполнить приказ генерала Ли, который сулил дальнюю поездку. Но, едва только он сел на корабль, а