Парижское счастье - Барбара Ханней

Камиль казалось, что она умрет от самой мысли, что ей предстоит потерять Джонно.

После звонка его матери он стал таким отстраненным, что она не решалась озвучить свои переживания. Ей почему-то казалось, что, стоит ей заговорить с ним о любви, он ответит только горькой насмешкой.

Она слишком поздно поняла, как безнадежно и страстно любит его.

Время немилосердно убегало прочь. Последние часы, последние драгоценные мгновенья с Джонно она провела, наблюдая, как он звонит адвокатам и матери в Австралию, помогая ему укладывать вещи. Он ни разу не поцеловал ее, не обнял. Они почти не разговаривали.

В такси по дороге до аэропорта Шарля де Голля они обменялись лишь несколькими словами. У стойки регистрации Джонно притянул ее к себе, прижался к ее щеке. Она ощутила, что он весь дрожит, услышала, как часто бьется его сердце, и не смогла сдержать слез. Камиль мысленно молила, чтобы он сказал что-нибудь на прощание. Хотя бы — что он никогда ее не забудет.

— Я никогда тебя не забуду, — прошептал Джонно. Его глаза заблестели.

Ей захотелось взвыть. Броситься на пол посреди аэропорта, рыдать, кричать, звать.

Его прощальный поцелуй был легким, почти незаметным прикосновением губ, а в следующее мгновенье он уже шел прочь от нее.

Всхлипывая и борясь со слезами, Камиль вдруг вспомнила, что хотела что-то отдать ему. Она сунула руку в карман пальто и нащупала маленького фарфорового пуделя, розового, с большим голубым помпоном хвоста.

Девушка догнала Джонно.

— Я вот купила сувенир для Беллы, — сказала она, протягивая ему фигурку. — Ты не мог бы передать ей?

— Конечно. — Фарфоровая собачка смотрелась совсем крошечной на его широкой натруженной ладони.

— Боюсь, у меня нет никакого подарка для двухлетнего мальчика. — Камиль покачала головой. — Может быть, зайдешь в магазин дьюти-фри и посмотришь какую-нибудь игрушку для малыша Питера?

— Хорошая мысль. Спасибо. — Он посмотрел на пуделя на руке, потом поднял взгляд на нее. Девушка увидела такую муку и страдание в его потухших глазах, что ее бросило в холод. Как будто он очень сожалел о чем-то. Джонно пожал плечами, зажал собачку в руке и пошел прочь. Вскоре он исчез из вида, растворившись в толпе счастливых путешественников, покидающих Францию.

Словно желая посильнее наказать себя и причинить еще больше боли, Камиль отправилась на Монмартр в любимое кафе Джонно. И обнаружила, что его записки все еще висят на стенах. Заливаясь слезами и игнорируя любопытные взгляды посетителей, она собрала все листки и положила их в карман.

Выйдя на улицу, девушка отыскала скамейку в скверике, села на нее в окружении рыжих осенних листьев и принялась читать записки. Все до одной.

«Камиль. Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты была со мной. Пусть все будет так, как ты захочешь, лишь бы ты осталась рядом.

С любовью, Джонно».

Она представляла, как он писал эти трогательные строки. Он был готов сделать для нее все, что угодно. Чтобы все было так, как она захочет.

Он был готов изменить всю свою жизнь ради нее.

О, Боже! Каким простым все казалось тогда.

Теперь же Камиль чувствовала себя эгоисткой.

Если бы она не носилась так со своим решением никогда не выходить замуж, если бы призналась Джонно в любви, если бы стала его женой, то сейчас могла бы помочь ему. Тогда, без сомнения, он искал бы ее поддержки. Она летела бы с ним в самолете, была бы рядом, прошла бы с ним любые трудности, уготованные судьбой.

Однако, узнав страшные новости, он не счел необходимым просить ее о чем-то. Джонно остался верен своему слову. Он предлагал ей отношения без обязательств. Поэтому он уехал, чтобы самостоятельно решить все свои проблемы.

Маленький мальчик. Ему всего два года. Темноволосый малыш Питер. Он будет расти в «Райской долине» со своим отцом. И будет называть Джонно папой.

Малыш, которому нужен Джонно. Нужен человек, который бросил все и примчался в Париж, чтобы быть с ней. А теперь он бросил ее, чтобы быть со своим сыном.

Но в своем одиночестве виновата лишь она, потому что ей не хватило смелости посмотреть правде в лицо.

Глава десятая

Его сын.

Когда Джонно вошел в дом матери и увидел темноволосого кареглазого малыша, сидящего на коврике перед телевизором, у него внутри что-то сжалось и заныло. Мальчик был очень похож на него и на Гейба в детстве.

Воспоминания вернули его в те далекие дни, когда отец играл с ними, учил их ездить верхом, ловить рыбу, плавать в бухте Муллинджима.

А теперь у него самого появился сын. Его плоть и кровь. Его продолжение. Двоюродный брат Беллы и Майкла.

— Бедному малышу столько пришлось пережить, — сказала его мать. — Насколько я поняла, Сьюзанн и Чарлз большую часть времени и сил тратили на светские развлечения. А родители Килгоурна не самые лучшие воспитатели для ребенка. Потребуется немало терпения и любви, чтобы отогреть сердечко мальчика, сынок.

При мысли, что Питером пренебрегали, что его не любили, не уделяли ему достаточно внимания, у Джонно защемило сердце. Кроме того, его ужасно разозлило то, что от него так долго скрывали правду о сыне. Впрочем, чувствовать себя оскорбленным и обманутым было поздно. И бессмысленно.

Так же бессмысленно, как и думать о Камиль. И о том, как ему не хватает ее. Как ему тяжело без нее.

Теперь, вернувшись в Муллинджим, Джонно вынужден был признать, что отношения без обязательств были роскошью, которую он больше не мог себе позволить.

— Я хочу забрать Питера в «Райскую долину», — объяснил он матери. Он мечтал восполнить все, что пропустил — пусть и не по своей воле — на протяжении прошедших двух с лишним лет. И поклялся сделать все возможное, чтобы окружить малыша любовью и заботой.

Джонно посадил его в машину и пристегнул ремнем. Всю дорогу мальчик сидел, прижав к себе плюшевого кенгуру, которого Джонно купил в магазине дьюти-фри в аэропорту Сиднея, смотрел только прямо перед собой и молчал.

Добравшись до «Райской долины», Джонно отнес сына в кухню. Питер съежился на стуле, глядя на странного нового папу с таким страхом, как будто перед ним стоял герой фильма ужасов.

— Хочешь пить? Дать тебе водички? — спросил Джонно.

Питер покачал головой.

— Молочка? Сока?

Малыш снова замотал головой.

Начиная отчаиваться. Джонно предложил ему лимонада. На этот раз ответом был едва заметный кивок. Он протянул мальчику стакан, и тот сделал несколько глотков. Небольшой, но все-таки результат! Но ведь двухлетний ребенок должен питаться еще чем-то, кроме лимонада.