Гений - Слаповский Алексей Иванович

Как и в предыдущем случае, тут тоже были личные причины: старший Поперечко, в частности, знал, что подержанные машины в Европе стоят дешевле, чем здесь. А Ульяна знала, что красивую судьбу где-нибудь в Париже или в Риме устроить еще проще, чем в Москве. Украинок там любят, а кто Ульяна, если не украинка, если фамилия ее – Пироженко? Сестра ее одноклассницы Ани Хвилько уже второй год живет в Италии, где-то около Венеции, работает разменщицей монет при платном туалете – да, туалете, но при вип-туалете, роскошном туалете, куда чуть ли ни на машинах заезжают, а главное, у нее уже появился итальянский друг, который готов жениться, как только позволит его мать; итальянские матери, рассказывала Аня, могут проклясть сыновей, если они женятся без их разрешения, а они же все страшно верующие, итальянцы, они католики, у них папа вместо царя, они проклятий очень боятся!

Некоторое время у наших молодых людей ушло на обдумывание, чьим шпионом является Евгений. Тот спокойно стоял и ждал результата.

– Хохлацкий он, – огласил приговор старший Поперечко. – Все же знают, сегодня хохлы русского убили, вот их шпионы тут и ходят!

– Признавайся, гад! – закричал Рома и спрыгнул сверху прямо перед Евгением.

– Евгений не мог в который раз не отметить это удивительное слово – гад, которым люди ругают друг друга, – сказал Евгений. – Оно ведь на самом деле обозначает всего лишь пресмыкающееся типа змей, а змеи редко нападают сами. От их укусов в год на всей Земле гибнет около пяти тысяч человек, хотя, по другим данным, намного больше, но все равно это не сравнится с числом жертв москитов, от укусов которых погибают миллионы. Но в голову никому не придет применить слово «москит» как ругательство – может, потому, что москиты кажутся на вид не такими страшными, как змеи. Характерно, что во многих странах существуют даже культы змей, как, например, в Индии, где многие считают этих рептилий священными животными. Есть легенда, что однажды на берегу реки Наиранджана Будда пытался достичь просветления, а демон Мара, мешая ему, напустил бурю. И тут появилась огромная кобра, она семь раз обвила тело Будды и защитила его от непогоды.

Нитя даже забыл смеяться, хотя надо бы, слушая во все уши интересную историю.

Но старший Поперечко не дал сбить себя с толку.

– Ты давай не надо тут про змей. Документы покажи.

– Евгений в тот день вышел налегке, – сказал Евгений, – у него ничего не было с собой, кроме плеера и небольшого количества денег. Документов тоже не было.

– Ясно. Вот что, – решил старший Поперечко. – Ведем его в ментуру. К Вяхиреву.

Все сразу же согласились.

Забегая вперед, коротко расскажем о капитане Вяхиреве, начальнике украинско-грежинского отдела милиции. Он был человек подвижный и беспокойный, редко сидел в отделе, любил колесить по городу и наблюдать, нет ли где беспорядков. Вел профилактические беседы, особенно с подростками и молодежью. Но не оставлял без внимания и взрослых, и стариков. Увидит, как со двора выходит старуха Лопушиха, она же Лопушинская Галина Валерьевна, обязательно остановится и спросит:

– Самогонку несете продавать, Галина Валерьевна?

– А ты ее видишь? У меня и в руках-то ничего нет, Веня!

– А может, ты ее заранее в овраге, в лопухах, сховала? Я проехал, ты взяла – и вперед!

– Ты сперва спроси, я ее вообще варила когда-нибудь, гидоту эту?

– Неужели не варила?

– Да ни разу! Я тебе лучше скажу, я ее даже и не пила!

– Быть не может! Но водку-то вы пили? Или вино?

– Ну, бывало на праздник. И чего?

– А того! Логика подсказывает: если вы водку или вино пили, значит, и самогон могли пить. А раз вы могли пить самогон, то можете его и варить!

– Городишь ты, Веня! – смеется Лопушиха. – Делать тебе, что ли, нечего?

– Я делаю. Я выявляю. И если человек что скрывает, я сразу вижу. Но вы не скрываете, я это понял методом перекрестного допроса. Доброго утречка!

– И тебе того же!

Капитан Вяхирев и впрямь считал, что люди всегда что-то скрывают. Его мучила загадка – откуда что берется? Нет, он не имел в виду нескромные особняки, построенные скромными людьми на неизвестные деньги, или еще что-то в этом сугубо материальном роде – там всегда можно докопаться до источников. Намного удивительней то, что неожиданно выскакивает из человека. Это началось, когда Вене было тринадцать лет. Он лежал во дворе на надувном матрасе, загорал, ел яблоко и читал какую-то книгу перед обедом. Услышал в соседнем дворе крик. Встал, пошел к забору, посмотрел. Сосед Ефимцев, водитель грузовика, худой до костей, обычно спокойный, молчаливый, выскочил в одних трусах из дома, гонясь за женой Людмилой. Она вопила что-то неразборчивое, Ефимцев догнал, схватил за ворот халата и ударил жену молотком по голове. Она упала, он стоял над ней, глядя на нее. Потом заметил Веню, сказал:

– Чего стоишь, зови милицию.

На суде, который был открытым, и Веня пробрался туда, хотя несовершеннолетних не пускали, Ефимцев отвечал односложно:

– Не знаю… Нет, не изменяла… Был трезвый… Не знаю… Психанул… Кипятком ошпарила она меня… Не помню… Что-то сказала, мне не понравилось… А я ей… А она кипятком… Да еще обозвалась… И побежала… Если бы не побежала, я бы… А она побежала… Я рассердился, за ней… Вижу – молоток… Не знаю… Просто взял… Не хотел… Просто взял… Не знаю… Лежал, я и взял… Не лежал бы, я и не взял бы, – бубнил Ефимцев монотонным голосом с нотками осуждения по отношению к молотку, который неудачно лежал на видном месте. Похоже, именно молоток он во всем и винил, хотя и жену тоже.

– Не надо дразниться, вот и все, – единственное, что он сказал в свое оправдание.

Этот случай Веню поразил.

Жил человек – нормальный, обычный, ничего в нем не было от убийцы. Но вот взял и убил. Есть закоренелые преступники, убивают ради денег или чего другого, это понятно. Но как становятся преступниками обычные люди, этого Веня не мог понять. Чтобы разгадать мучивший парадокс, пошел служить в милицию, но до сих пор не смог постичь этой тайны. Вот и ездит, пытается упредить, вглядывается в повседневную жизнь, чтобы найти в ней ту грань, которую люди почему-то и зачем-то переступают.

Он любил, когда земляки чем-то заняты: и статистика, и простой здравый смысл говорят о том, что занятые люди преступлений совершают меньше. Поэтому летняя бездельная молодежь его нервировала, он обязательно подъезжал, спрашивал: куда идем, зачем, с какой целью. А если сидят, то: почему сидим, делать, что ли, нечего? Этого ему казалось мало, он беседовал с родителями, родители потом, спохватившись, начинали воспитывать детей – кто словами, кто руками, а кто-то, по старой грежинской традиции, хватался за ближайшую жердь или хотя бы веник.

Привести шпиона к Вяхиреву – доказать свою деятельность и пользу, заслужить одобрение и избавиться хоть на какое-то время от нотаций, вот чего хотел старший Поперечко и захотели все остальные.

Они вели Евгения к милиции, а Ните не терпелось услышать продолжение интересного рассказа про змей и насекомых.

– А эти москиты, у нас они есть? – спросил он.

– Мало. Они больше в тропиках.

– А змеи какие самые ядовитые?

– Есть разные мнения. Кто-то считает – тигровая змея, кто-то – черная мамба.

– У нас не водятся?

– Нет, у нас гадюки.

– Я видел один раз гадюку! Они смертельные?

– Если вовремя оказать помощь, нет.

– А какое животное вообще самое сильное?

– Есть сила абсолютная и относительная. По абсолютной из наземных животных самый сильный – слон. По относительной сильней всех жук-навозник, он может тащить груз в тысячу сто сорок один раз тяжелей себя. Есть мнение, что жук-олень еще сильнее, ученые не пришли к единому выводу. Если бы человек был таким сильным, он мог бы поднять восемьдесят тонн.

– Ничего себе! Нет, но жук-то не животное, он насекомое!

– Все живые существа – животные.

– Разве? А я думал, животные это, ну, те же слоны, лошади там, ну, домашние, дикие, типа, ну, тигры. А остальные, ну, там птицы, – это птицы, насекомые – насекомые.