Первый среди крайних - Андрей Орлов

В соседней каюте обретались девушка с пожилым заносчивым субъектом – лагорийский полицейский чин рубанул, не подумав, правду-матку о премьер-министре Духане, за что и схлопотал высылку на край географии. С ним и дочка. Старик безостановочно гундел, недовольный «адскими» условиями содержания, а дочурка отсиживалась в каюте, либо торчала на баке, с головой в покрывале. Такие мышки, озабоченные звездой пленительного счастья, всерьез Вереста не интересовали. Жизнь сделала прививку. Куда интереснее особа, проживающая в каюте напротив. Проживала она, правда, не одна, а со спутником, но временные трудности Вереста не пугали. Плыть долго.

Женщина была хороша и величава. Команда открыто глотала слюнки в моменты ее выхода на «арену», а когда пушистые локоны вырывало ветром из-под мехового манто, дисциплина держалась практически на волоске. Впервые узрев ее в коридоре у дверей каюты, Верест потерял дар речи. Она прошла, коснувшись его волосами, и он онемел.

– О, святая Негра, душительница путан, еще один юбочник, – проворчал Толмак, тычком водворяя его в каюту.

Повторно он увидел ее к вечеру, на палубе. Команда колдовала с парусами, опальный чин зачитывал очередную ноту протеста капитану (оба злобно сверкали глазами), а дочурка зябла на баке. Эффектная дама вышла на прогулку со спутником – худощавым молодым заморышем. В роскошном манто, утепленной шляпке на завязочках, пушистом боа из меха и перьев – поднялась на полуют и замерла у ограждения, уставясь на море. Спутник, в пижонском пальто из переливающегося муара, приобнял ее за плечи, стал усердно шептать в ухо. Красотка с улыбкой отвечала. Затем склонила головку и искоса глянула на Вереста – слишком быстро, чтобы должно оценить намерение.

– Что за птица, братишка? – обратился Верест к матросу в байковой бандане. Тот как раз улучил минутку и плевал за релинг.

– Это леди Харита, приятель, – ухмыльнулся матрос, проследив за его взглядом. – Не магнит, а манит, да? Закуси губу, она не про твою честь. Ей простой люд по барабану. Видел зубров, стерегущих трюм? Так эти зубры не только трюм – они и леди Хариту стерегут.

– Важная персона, братишка?

– Очень важная, приятель. Начальник колонии Сандунг – ее брат. А сама – фаворитка и советница премьера. У нее дом рядом с королевской курией и поместье под Касперо на триста гектаров. Самая умная дама в королевстве, понял, а?

– А заморыш кто такой? Глянь, братишка, он ей ухо сейчас откусит…

– Имеет право, приятель. Это полковник Ушкарь – директор управления делами. Говорят, у них жгучий роман; не смотри, что рылом убит – он в постели зверь неистовый, точно тебе говорю. А бабе что с мужицкой красоты? Они иное ценят. Лишь бы харей не похабнее нечисти…

«Но определенно она авантюристка, – размышлял Верест, спускаясь в каюту. – Скучно ей. Иначе не отправилась бы в плавание за тридевять земель».

Коллеги практически не выходили из каюты. Толмак упоённо спал. Сколько сна влезало в этого человека – уму непостижимо. В короткие перерывы между встречами с Морфеем точил ножи и потреблял продукты из дома.

– Не люблю я море, – признавался кисло охотник. – Пустое пространство – ни уму, ни сердцу. В груди дохлятина. Да и пираты тут периодически шныряют. В миру они добрые, в общинах обретаются, а как припасы кончаются, выводят из речушек свои баркасы и начинают зверствовать, словно и не люди…

Еще хуже приходилось коротышке. От морской болезни, последствий загула и занятий «художественной проституцией» его совсем развезло. Полежав на одной кровати, коротышка перебирался на другую, наивно полагая, что в том краю благоприятная патогенная зона, но и там начинал стонать, расклинившись между койкой и переборкой. Иногда бегал к питьевому танку – качая из него, как насос…

Поутру обстановка вокруг «Варзария» серьезно изменилась. Верест поднялся раньше прочих, взошел на палубу. Береговая линия резко приблизилась – почтенные горы уже не плавали слепыми очертаниями в сизой дымке, а стояли совсем рядом – суровой монументальной стеной. Слева и справа возвышались рифы. Длинная цепочка скал, крохотных островков, коралловых скоплений уходила в море по траверзу и терялась за горизонтом. Протащиться между этими преградами, вероятно, было нелегким делом, но рулевой уверенно вел каравеллу, вписываясь между двумя надводными скалами, расстояние между которыми казалось не больше пятнадцати морских саженей. Очевидно, здесь и пролегал курс малотоннажных судов, способных славировать между рифами, не обходя понапрасну обширный архипелаг.

Рулевой привычно вертел штурвалом. Неподалеку обретался капитан, внимательно просматривая мятую карту.

– Прошу прощения, капитан, – окликнул его Верест. – Где мы находимся?

Морской волк без удовольствия оторвался от своего занятия. Оглядев наглеца, процедил:

– Проходим мыс Кошмара – самую северную точку материка.

Проплыла колония актиний – морских огурцов, прилепившаяся к подводной части рифа. Натуральные огурцы, упитанные и скользкие. А стоит кораблю проплыть – сразу выпустят присоски, расцветут всеми красками, превратятся в красивейшую клумбу…

– А эти скалы, капитан, они надолго?

Раздражение плеснуло румянцем. Лубрик вскинул глаза.

– Послушайте, как вас там? Вы бы шли куда подальше – не самое удачное время хотеть всё знать.

Пускаться в пререкания он не решился. Хозяин – барин. Спустившись по трапу с полуюта, взошел на шканцы и медленно отправился вдоль борта. Каравелла уже не спала. Шевелились палубные жители, поочередно вылезая, стуча зубами, из-под тряпья. Проскользнула на бак серая мышка – дочка скандалиста. Появились молчуны, свободные от караула – терли зенки, потягивались. Работала команда – по распоряжению капитана четверо молодцов скручивали фок-парус.

– Сегодня прохладно, не находите?

Он с готовностью обернулся. Кто тут не по его душу?

Леди Харита, скромно улыбаясь и придерживая длинное манто, всходила на шканцы. Он подал ей руку.

– Нахожу, леди. С добрым утром. Но чего нам бояться, мы тепло одеты.

Она соблазнительно улыбалась, созерцая его с расстояния каких-то сантиметров. У красавицы были очень умные глаза и пушистые ресницы с налипшими остатками сна. Момент внезапности прошел – Верест тоже широко улыбнулся.

– Вы не против, если я с вами постою? – спросила дама.

Ох, уж эти внезапные женщины…

– Нет, леди Харита, – сказал он. – Я буду против, если вы развернетесь и уйдете. Мое сердце разорвется от тоски.

– Вам знакомо мое имя? – удивилась она не очень убедительно.

Он кивнул.

– Да, леди. Меня просветил один из членов команды – вас очень хорошо знают. Мне понравилось ваше лицо. Надеюсь, в этом нет ничего недозволенного? Мне понравились ваши глаза, леди – эти синие озера, созданные для любования. Ваши руки, ваша чудная улыбка, разгоняющая тучи… Ваша аура, повергающая в трепет и зовущая сердце к высокопарности… Мне одно не понравилось, леди – ваш спутник. Надеюсь, этот спесивый уродец еще спит?