Жемчужная бухта - Элизабет Лоуэлл

Они подошли к витрине магазина для туристов.

– Ты не пользуешься косметикой? – улыбнулся Арчер, глядя на ее неумелый макияж.

– В лесах, где я выросла, лица красили мужчины, а не женщины.

– А потом?

– К чему? В тропиках косметика держится несколько минут.

– Чепуха! – Арчер протянул ей сумку. – Эта косметика не боится влаги.

– Удивительно, – ответила Ханна без всякого интереса. – Как же ее смывают?

– Маслом. Когда войдем в магазин, делай вид, что интересуешься безделушками. Главное не снимай очки. У тебя слишком запоминающиеся глаза. – Арчер хотел дать ей контактные линзы, но пока отказался от этой затем.

Чтобы Ханна не начала задавать ему вопросы о парике, макияже и шлеме, он шмыгнул в бар, не забыв прихватить сумку.

А она покорно вошла в магазин и принялась рассматривать витрины: привычные кенгуру и коалы, изображенные на всем, от футболок до чайных ложек, множество тропических раковин самых разнообразных оттенков и, естественно, украшения из жемчуга.

Но ее заинтересовали только жемчужины, которые выросли в раковине величиной с тарелку, нежно-розовой внутри, словно рассвет в тропиках. На одной такой раковине лежало ожерелье из жемчужин размером с ноготь большого пальца, переливающихся всеми цветами радуги, как высокосортный жемчуг, который при ближайшем рассмотрении оказался безжизненным. Как мел.

– Вам нужна помощь? – спросила хозяйка магазина.

Оглянувшись, Ханна увидела женщину лет пятидесяти, загоревшую почти дочерна и с невероятно рыжими волосами.

– Пожалуй, да…

– О, нет, ты же не заставишь меня снова покупать этот проклятый жемчуг? – В голосе вошедшего Арчера звучала пренебрежительная снисходительность.

Ханна сразу поняла, что от нее требуется, поэтому обиженно поджала губы, что оказалось весьма кстати, иначе бы рот у нее открылся от удивления. Арчер бы в очень яркой рубахе, охотничьих брюках, а главное, чисто выбрит.

– Детка, я уже говорил тебе, что жемчуг в Бруме слишком дорогой.

Ханна ответила ему капризным тоном:

– Я могла бы сейчас быть на Таити, потягивать джин и смотреть на загорелых красавцев, показывающих фокусы с огнем, но ты потащил меня в Австралию. Приключения! Экзотические животные! Чистейшие пляжи! И что я получила? Мерзкие гостиницы и отвратительные мухи. Я жаловалась? Нет, черт побери, и единственное, что, ты можешь сделать, это купить мне жемчуг.

Взглянув на ожерелье, Арчер поморщился. Он бы предпочел купить раковину.

– Слишком дорого. Нам не хватит денег.

– На жемчуг у нас скидки, дорогая, – вступила в разговор хозяйка, быстро оценив ситуацию по гневному румянцу леди и виноватому лицу мужчины. – Скидка тридцать процентов, но, поскольку вам очень хочется его получить, сбросим сорок.

Он взглянул на жемчуг, задумался и покачал головой.

– Тогда пятьдесят, быстро предложила хозяйка. – Раз вы умеете торговаться, приятель.

Арчер снова покачал головой, но Ханна заметила в его глазах веселую искорку.

– Ми-и-лый, – протянула она с нежной угрозой, – ты обещал!

Недовольно сопя он нащупал в одном из восемнадцати карманов бумажник, который увидел впервые несколько минут назад, достал пластиковую карточку и протянул хозяйке.

– Это твоя карточка? – прошептала Ханна, обняв его за талию.

– Первый раз ее вижу.

– Ты хоть знаешь личный код счета?

– Поздно думать об этом. Не переживай, дорогая, – Арчер поцеловал ее в губы. – Обо всем заботится наш предусмотрительный Дядюшка.

Через минуту Ханна уже выходила из магазина с ожерельем на шее.

– Чему ты радуешься? – спросил Арчер. – Ты ежедневно выбрасывала жемчуг лучше этого.

– Но у меня впервые появился свой жемчуг.

– То есть из всех жемчужин, которые ты выращивала, лечила, сортировала, тебе не досталось ни одной?

– Все, что можно было продать, шло на продажу. За исключением…

– Да, да, – прервал он. – Если бы я знал, то купил бы тебе настоящий жемчуг. Впрочем, нет. Тот, кто следует за нами, будет искать знатоков, а ни один человек, понимающий в жемчуге, не купил бы эту ерунду.

Ханна не спорила, с удовольствием поглаживая ожерелье.

– Нам пора.

– Куда?

– В аэропорт. – Арчер протянул ей небольшой кошелек. – Здесь твои калифорнийские водительские права и кредитки. На случай, если кто-то на входе захочет проверить документы.

– На входе в самолет?

– Да. Мы летим в Дарвин.

– Зачем?

– Когда наши имена обнаружат в списке пассажиров, прилетевших из Брума, они решат, что мы поехали на машине в Дерби, и будут искать нас там.

– Кто будет искать?

– Если бы я знал.

– Мы летим, чтобы выяснить, не следят ли за нами?

– Нет.

Ханна резко остановилась.

– Я не могу просто так бросить «Жемчужную бухту» и устроить себе каникулы.

– Пусть все так и думают.

– А о чем думаешь ты?

– Я думаю, что мы станем трупами дня через два, максимум через неделю, если задержимся в «Жемчужной бухте».

Несмотря на зной, Ханна похолодела. Она посмотрела на Арчера, надеясь, что тот грубо шутит, но в его отрешенном взгляде не было даже намека на юмор.

Человек, который недавно смеялся, дразнил, любил ее, исчез, словно его и не существовало.

– Скоро Флинн, Чан и все, кто втянут в эту игру, досконально исследуют каждый уголок «Жемчужной бухты» и, не найдя в руинах секрет черного жемчуга, придут к тебе.

– Но я ничего не знаю.

– Рано или поздно они тебе поверят, но, боюсь, к тому времени ты будешь слишком много знать о том, кто убил Лэна и кто завладел его жемчугом. Ты станешь для них опасной. Им известно, что ты любишь нырять в одиночку. Если они будут в хорошем расположении духа, ты просто утонешь, если нет – тебя скормят акулам.

Ханна пыталась заговорить, но издала только хриплый стон. Выражение лица Арчера смягчилось, и он погладил ее по щеке.

– Не волнуйся, милая, я доставлю тебя в безопасное место.

– А как же ты?

– Я уже взрослый парень. – Он снова посмотрел на часы. – Когда мы сядем в самолет, даже не вспоминай про жемчуг.

– Я думала, в самолете нам не грозит опасность.

– Как раз об этом я и забочусь.

Дарвин встретил их таким же зноем. Пешеходы, одетые лет на двадцать современнее, чем в Бруме, с мольбой смотрели в свинцовое небо, обещавшее дождь и хотя бы кратковременное избавление от беспощадной жары.

Тем не менее погода не влияла на темп их жизни. Конечно, он был не как в Сиэтле, Манхэттене или Токио, но все же более стремительным, чем в Бруме.

Арчер остановился перед витриной ювелирного магазина, где лежали розовые и зеленые австралийские бриллианты, а также сверкающие жемчужины. Однако его интересовал не великолепный товар: в витринном стекле отражалась улица. В толпе они с Ханной не особо бросались в глаза, зато и тому, кто шел за ними, легче оставаться незаметным. Арчер почти не сомневался, что наблюдатель не выпускал их из виду от самого аэропорта.