Королевский куттер - Ричард Вудмен

Все лето «Кестрел» лениво болтался среди рассеянных по северному морю рыболовецких судов, защищая сельдяной промысел. Команду воротило от сельди и вынужденного безделья. Только дважды им выпал шанс отогнать пару голландских мародеров, не выказавших особой дерзости. Циркулировавшие слухи об французских корсарах так и не материализовались, и моряки сделали закономерный вывод, что народ, поедающий устриц и лягушек, не способен оценить вкуса настоящей рыбы. На деле же вражеские приватиры собирали богатую жатву в Канале.

Война развивалась для Англии скверно. В январе вест-индская экспедиция адмирала Кристиана была сильно потрепана и разметана штормами. В феврале голландский флот улизнул из Текселя, а к концу лета Испания, решившись-таки не непростой шаг, примкнула к французскому лагерю.

К концу рыболовного сезона «Кестрел» был отправлен на ремонт, поскольку в зимний период куттеры лучше подходили для несения службы, чем более крупные и, как следствие, уязвимые, корабли. Вместе с этим приказом пришли вести, что сэр Сидней Смит был захвачен в плен во время шлюпочной вылазки.

Новость немало порадовала Гарри Эпплби.

Облокотившись на поручень, Дринкуотер, с улыбкой оглядывал мутные воды Мидуэя, устремляя взор к плоской оконечности острова Грейн и плавучему маяку Нора.

— Какого черта вы веселитесь, Нат? — невежливо нарушил уединения молодого человека Эпплби.

— Просто так, Гарри, ничего особенного.

Натаниэль потрогал конверт в кармане.

— Думаете об Элизабет, ясное дело, — хирург отвел взгляд. — Ах, вас изумляет, что наш достойный капитан не единственный, кто умеет читать мысли? — с легкой горечью продолжил он, — как и симптомы любви, о которой давно всем известно? О, мне ли не знать — вы считаете меня способным только отпиливать конечности да соединять сломанные кости. Но сейчас подобное происходит очень редко, и времени на наблюдение за своими товарищами у меня в избытке.

— И каков результат этих наблюдений?

— Ну, вы недавно получили письмо от Элизабет и подумываете о небольшой увольнительной перед отплытием.

— И все? — с притворным разочарованием ответил Дринкуотер. — Нет, друг мой, сомневаюсь, что сейчас время для отпусков. Гриффитс спешить выйти в море. Ах, но какое прекрасное утро, не правда ли? — добавил он, вдыхая свежий воздух.

— Нат, — тон Эпплби сделался вдруг серьезным.

— А? — рассеянно отозвался молодой человек. — В чем дело?

— Еще я наблюдаю за Болтоном. Что делать с ним?

— С Болтоном? — Дринкуотер нахмурился. — Со времени перевода на корму он выглядит достаточно довольным. Думаю, вам легче самому ответить на свой вопрос, так как парень орудует под вашим началом ступкой и пестиком.

Эпплби покачал головой.

— Нет, я имею в виду внутреннего человека. Что делать с тем, кто внутри Болтона?

Радужные мысли Дринкуотера, навеянные письмом из дома, развеялись без следа. Он вздохнул, чувствуя легкое раздражение.

— Бога ради, Гарри, выкладывайте по существу.

— Знаете, что было между Болтоном и Шортом вечером того дня, когда произошла стычка?

Натаниэль заколебался. Он никогда не упоминал на «Кестреле» про преступление Болтона. Ему стало не по себе от легкости, с которой хромой клерк намекнул на это деяние, и он совсем не желал раздувать на корабле подобные слухи.

— Нет, — покачал головой Дринкуотер. — А вы?

Подбородки Эпплби затряслись в отрицательном жесте.

— Догадываюсь, что прозвучало некое нелицеприятное обвинение. Дело в другом, Натаниэль. Проведя немало лет между палубами и наслушавшись разного о жизни кораблей, я склонен считать, что парень пожирает сам себя.

— Это как?

— Его рассудок находится на самой грани безумия. Мне приходилось наблюдать подобное. Он живет внутри его черепа, Нат, этот человек с отравленной совестью…

Дринкуотер поразмыслил над словами хирурга. Корабль не место для людей, у которых кроется в голове нечто.

— Думаете, он накручивает сам себя, да?

— Как часовую пружину, Нат, — кивнул Эпплби.

Дринкуотер, поеживаясь, стоял на Орудийной верфи Ширнесса, наблюдая за подходящими и отплывающими шлюпками, и высматривая гичку с «Кестрела». Рядом расположился Джеймс Томпсон, казначей, закупавший недостающие припасы. Офицеров сопровождали Меррик и Болтон. Натаниэлю не терпелось вернуться на борт — зимний день стремительно клонился к концу, и налицо были все признаки того, что западный ветер вскоре посвежеет до самого настоящего шторма.

Работы на куттере закончились, ему предстояло поступить в распоряжение вице-адмирала Дункана в Ярмуте.

— А вот и гичка, — произнес Томпсон и повернулся к матросам. — Эй, вы двое, живо грузите поклажу в шлюпку.

Дринкуотер наблюдал, как гичка с мистером Хиллом у руля подходила к пристани. Как только ее пришвартовали, Натаниэль передал помощнику штурмана связку карт, писем и газет. Потом отошел в сторонку, чтобы не мешать погрузке куропаток, нескольких головок сыра, капусты, бочонка с солониной и еще всякой всячины.

— Балмен закончил забирать воду, мистер Дринкуотер, — сообщил Хилл.

Натаниэль кивнул.

— Все готово, — доложил Томпсон.

— Отлично, Джеймс, давайте поспешим, покуда вон та штуковина еще не разразилась, — он кивнул в сторону облачной пелены, быстро затягивающей западную часть горизонта, видневшуюся сквозь частокол мачт трехпалубников и трущобы, в которых обитали портовые рабочие.

— Вы, двое, марш в шлюпку…

Меррик спустился по ступенькам.

— Давай, Болтон!

Тот заколебался на мгновение, потом резко развернулся.

— Эй!

Дринкуотер глянул на Томпсона.

— Джеймс, он убегает!

— Черт побери, так и есть!

— Мистер Хилл, ждите! За мной, Джеймс!

Вскочив на верхнюю ступеньку, Натаниэль заметил, что Болтон мчится к старым военным кораблям.

— Эй!

Ветер отнес крик, а Болтон прорвался между двумя лейтенантами, которые замахали плащами и растеряли треуголки. Дринкуотер пустился бегом, миновав изумленных офицеров. Болтон уже нырнул на улицу, ведущую к так называемым «Старым кораблям», для чего ему надо было миновать доковую ограду и форт на Гарнизонном мысе. Натаниэль знал, что матросу не удастся пройти через часовых и ров, опоясывающий город, поэтому он и бежит к Старым кораблям, рассчитывая оттуда перебраться в Синий город — запутанный лабиринт гостиниц, лавочек и доходных домов, разрастающийся за пределами доков.

Внезапно молодой человек оказался на краю рва. Джеймс Томпсон запыхтел рядом. От невысокого бастиона к воде спускался гласис. Он несколько зарос, и укоренившиеся кусты темнели на фоне серо-зеленой травы. На фоне закатного неба обрисовалась фигура — Болтон. Дринкуотер снова побежал. Томпсон последовал за ним, но споткнулся и упал, поливая отборной руганью заросли так некстати обнаружившейся крапивы. Дринкуотер мчался, вспугнул кролика, который понесся, поджав хвост, прямо перед ним, пока не юркнул в нору. Вскоре молодой человек достиг первого из старых корпусов, краем уха слыша голоса, обозначающие, что сзади появился пеший патруль.