Мир-на-Оси - Алексей Калугин

Но сам капитан Кук на Зиндоры более не возвращался. Он вообще больше ни разу не поднялся на борт корабля, поскольку считал, что одноногому моряку не место на палубе. А капитану – и подавно. Кук осел в Централе, но не стал затворником. Он много ездил по стране, выступал с лекциями, неоднократно дискутировал на семинарах, посвященных проблеме Края Мира, издал восемь томов мемуаров. Будучи истым библиофилом, Кук собрал уникальную коллекцию книг, которую, уже будучи на смертном одре, передал в дар Городскому Совету Централя.

Вообще-то, по задумке капитана Кука пользоваться его библиотекой могли все желающие. Однако, поскольку доступ в ратушу строго ограничен, библиотекой не пользовался никто. Бесценные книги капитана Кука стояли на полках и с надеждой взирали на каждого, кто входил в зал, где они были выставлены. Как правило, это были орки-шенгены, явившиеся лишь затем, чтобы смахнуть с полок пыль.

Кроули с детства испытывал благоговение перед книгами. Когда он открывал книгу, все равно какую, будь это учебник по матричной физике или до слез сентиментальный роман Федота Рошковца, он испытывал ни с чем не сравнимое чувство единения с поколениями ушедших в небытие, чьи знания и опыт спрессовывались, сжимались и складывались в напечатанные на бумаге строчки. Все открытия, что были сделаны человечеством, ничего бы не значили ровным счетом, если бы люди не научились передавать свои знания новым поколениям, используя для этого абстрактные знаки и символы.

Хотя, может быть, дело было вовсе не в этом.

А в том, что в те далекие времена, когда Алистер Кроули был вовсе еще и не известный всему Централю Кроули, а самый обычный маленький орк из Шенгена, с труднопроизносимым, как и у всех орков, именем, его папаша, тяжелый на руку и быстрый на расправу, использовал в качестве орудия экзекуции увесистый том в черном переплете, на обложке которого был нарисован мальчик придурочного вида с метлой. Несмотря на страдания, что причиняла ему эта большая книга, будущий Алистер Кроули всякий раз, как попадал под горячую руку отца, испытывал жгучее любопытство: что же это за книга такая? И что она делает у них в доме, где других книг в помине не было? Стискивая зубы, чтобы не закричать, и глотая слезы, маленький орк снова и снова давал себе слово непременно выучиться читать, чтобы наконец узнать, что же это за безжалостная книга в руке отца?

Тут надо сказать, что семья будущего Алистера Кроули, в особенности по отцовской линии, происходила из ортодоксальных орков, которые в повседневной жизни придерживались патриархального уклада. Ортодоксы считали, что всякий порядочный орк должен по крайней мере раз в неделю напиваться в хлам и лупить свою жену и детей. Не так, чтобы покалечить, но достойно – для поддержания согласия и порядка в семье. Самым же страшным злом ортодоксы считали образование. Они были уверены, что грамотный орк никогда не сумеет отыскать свое счастье в жизни.

По молодости будущий отец будущего Кроули посмеивался над стариками. И не только. Поговаривали, что смутьяном он был тем еще. И назло всем вокруг решил выучиться на машиниста. Чтобы, как он сам говорил, бесплатно гонять на локомотиве от Шенгена до самого Централя. Однако ж, провалив двенадцать раз кряду вступительный экзамен, будущий отец будущего Кроули потерял веру в просвещение, озлобился и подался в ортодоксы. Выпивал он и раньше регулярно. Ну а теперь, как и велел Завет ортодоксальных орков, женился и принялся регулярно поколачивать супружницу. А после того как дети народились – и их тоже. Большой, тяжелой книгой, на обложке которой был нарисован придурочный мальчик с метлой.

Понятно, что в столь зловонной социальной среде юный орк мог мечтать об образовании с тем же успехом, что и о полете в космос. Однако будущей красе и гордости Централя дерзости было не занимать. И он взялся за учебу. Можно сказать, что с отчаянностью обреченного. Потому что точно знал, что не хочет закончить свои дни так же, как и его папаша – в пьяном угаре, обозленным на весь белый свет, с одной-единственной книгой в доме, которая используется исключительно как антистрессовый тренажер.

Поначалу будущий Алистер Кроули брал уроки у старого грамотного орка, проживавшего на той же улице. Над орком все смеялись и тыкали в него пальцами. Но тому, похоже, было все равно. Он четко, раз в неделю, ездил на рейсовом дилижансе в Кимерсбург и возвращался с толстой стопкой книжек под мышкой. Он брал их в публичной библиотеке. И за неделю все прочитывал. Наверное, потому что никогда не смотрел телевизор.

Юный ученик платил старику по четыре трика за урок. Откуда он брал деньги – о том лучше не спрашивать. Что было – то было. И быльем поросло. Было так давно, что пора о том забыть.

Старик оказался совсем неплохим учителем. К тому же ни учитель, ни тем более ученик не знали и знать не хотели, что такое выходные. И уже через месяц непрерывных занятий будущий Алистер Кроули смог прочитать название книги, переплет которой не раз плотно припечатывался к его ягодицам. Настолько плотно, что порой он опасался, не отпечаталось ли на них название. Или, того хуже, портрет странного недоумка с метлой.

Каково же было разочарование юного орка, когда он узнал, что книга, прошедшая вместе с ним детство, отрочество и начало юности, книга, имевшая для него если не мистический, то уж точно сакральный смысл, называлась «Необыкновенные приключения Гарри Грязнули, мальчика, который умел летать на метле». Именно так – та самая всемирно известная книга, единственным назначением которой могла стать замена сломавшейся диванной ножки, но уж никак не духовное обогащение читателя. А поц на обложке, выходит, и был тот самый Грязный Гарри.

После такого удара ниже спины будущий Алистер Кроули понял, что больше не может оставаться в родном доме. И он ушел, не оставив даже записки. Ушел навсегда.

Свое образование он продолжил в Кимерсбурге. Сначала в городской муниципальной гимназии для одаренных подростков, куда был зачислен по поддельному рекомендательному письму. Затем – в Кимерсбургском гуманитарном колледже, куда поступил уже на законных основаниях. А впереди у него был Централь. Новое имя – Алистер Кроули. Слава, почет и всеобщее уважение.

Но даже после этого Алистер Кроули ни разу не задумывался о том, что бы сказал отец, узнав о том, какую карьеру сделал его образованный сын, которого он считал никчемнейшим существом во всем Мире-На-Оси, а потому и мутузил почем зря книгой о Гарри Грязнуле. А может быть, отец срывал на сыне зло из-за того, что самого себя считал полнейшим ничтожеством и последним неудачником? Кроули это было все равно. Потому что Алистер Кроули был уже совершенно другим орком.

Что чувствовала Мара, входя в библиотеку, не знал никто. Она смотрела не на книги, а на свои пальцы, которые двигались будто сами собой, скручивая и снова распуская уголок фартука. Огромное множество книг немного пугало ее. Шенгенке делалось не по себе, когда она пыталась представить, что творится в голове у человека, орка, гнома или эльфа, прочитавшего ну пусть не все, так хотя бы половину, да ладно – четвертую часть этих книг? Даже подумать страшно!

Кроули повернулся к прячущемуся у него за спиной Алику.

– Ну, и где?

– Там, – Алик взглядом указал в самый дальний, скрытый в тени угол библиотечного зала.

– Показывай, – сделал приглашающий жест рукой Кроули.

Алик потоптался на месте, хмыкнул весьма неопределенно – не то с сомнением, не то с осуждением – и пошел в указанном направлении.

Возле углового шкафа он остановился.

– Ну? – выжидающе посмотрел на него Кроули.

– Здесь, – мрачно буркнул Алик.

Кроули окинул взглядом плотные ряды книг. Опытный взгляд орка сразу же отметил толстые кожаные тома «Опытов» Хендрикса и «Путешествий» Гулливера.

– Где именно?

– Не знаю, – пожал плечами Алик.

– Что значит «не знаю»?

Если бы Кроули снял солнцезащитные очки, Алику, скорее всего, очень не понравился бы его недобрый прищур.

– Ну, тут… В этом углу где-то…

– Где ты взял заклинание? – медленно, почти по слогам и, как могло бы показаться, а может быть, и нет, с затаенной угрозой произнес Кроули.

– В общем так, – Алик сложил ладони вместе и кончиками пальцев коснулся подбородка. – Мы с Геной наводили здесь порядок. Я – в этом углу, он – в другом конце. Вон, видите, лесенка стоит? – Алик указал на лесенку на колесиках, предназначенную для того, чтобы снимать книги с верхних полок. – Я поднялся по ней едва не до самого верха и начал там пыль сметать… Знаете, есть такая специальная метелочка из перьев. Влажной тряпкой было бы, конечно, удобнее, но от влаги корешки книг портятся. Так вот. Я то в одну сторону потянусь, то – в другую. Тянусь, значит, как следует, так что порой только одной ногой о ступеньку опираюсь. Это чтобы лишний раз вверх-вниз по лесенке не бегать. Ну вот, значит, потянулся я слишком сильно – так, что лестница начала из-под ног уплывать. Чувствую – падаю. Ухватился за то, что под руку подвернулось. Ну, и все равно полетел вниз вместе с грудой книг. Хорошо, что книги раньше упали, – я на них грохнулся. Ушиб локоток и затылком здорово об пол приложился. Но в остальном – порядок…