Расставание с дьяволом - Дарья Вершиннина

– Нет. А ты?

– Тоже нет. Но знаешь, я злилась на нее слишком долго. Почти всю сознательную жизнь. И это время не изменить: оно такое, каким было, и останется таким навсегда. А бабушка… я ее не понимаю. Но сейчас она сожалеет, что так вышло. И этого мне достаточно.

Колин усталый взгляд прояснился. Друг встал со своего кресла и оперся на стену рядом с ним, заложив руки за спину и отслеживая каждое мое движение. Наверное, не привык, что я перестала демонизировать бабулю.

Я все так же продолжаю мельтешить у него перед глазами, иногда останавливаясь на фразу-другую.

– Дальше в видео Саша еще рассказывает, что ваша мама приезжала на похороны Ефима Кузьмича и надеялась увидеть тебя, поговорить, предложить уехать в Крым. Но на похороны ты не пришла. Тогда ни твоя бабушка, ни даже я, если бы меня кто-то посвятил в ситуацию, не могли до тебя дозвониться. Ты же тогда больше месяца была без телефона, у тебя его как раз украли. И ты переехала. Видимо, и визит твоей мамы в наш город, и время, когда сотрудники программы искали о тебе информацию, совпали с этим периодом. У меня еще есть подозрение, что тебя в принципе искали не очень хорошо. Может, потому что спешили сделать последний выпуск и закрыться. Или у них уже тогда толком не оставалось финансирования.

– И никто не сказал мне об этом выпуске! Что, никто из наших знакомых его не видел?

– Мне странно, что никакая местная скандальная газетенка не взялась раскручивать эту тему. Уж они-то тебя нашли бы. Правда в том, что мы такие газеты не читаем. Но если бы там было опубликовано что-то такое, это вряд ли прошло бы мимо нас, потому что твою бабушку и тебя накрыло бы информационной волной. Может быть, вас «спасло» то, что эта программа сейчас непопулярна. Поэтому ее и закрыли в конце концов. А по поводу контактов твоей мамы не беспокойся.

– В смысле? – Я остановилась в шаге от Коли.

– Тебе не придется выпрашивать их у бабушки или искать где бы то ни было. Потому что я уже списался с бывшим координатором «Жду тебя» и узнал, как ты можешь связаться со своей семьей.

У Коли в глазах загорелся самодовольный огонек. Несмотря на всю холодность, которую проявлял сегодня мой друг, я больше не могла сдерживать свои эмоции. Да и не успела понять, что творю, когда накинулась на него с объятиями. Это даже ошарашило Колю. А когда я неожиданно для нас обоих прильнула губами к его губам, то время будто остановилось…

Глава 34

Коля не ответил на поцелуй, хотя и не оттолкнул меня. Дежавю какое-то. Ну да, демон в похожей ситуации повел себя так же.

Кажется, мой поступок шокировал Колю еще больше, чем меня все то, что я сегодня узнала о своей семье. Делаем поправку на то, что я за последнее время привыкла к обилию сильных эмоций, радостных и не очень. А Коля – нет.

Делаю шаг назад. Всматриваюсь в его лицо. Он растерян. Или напуган? Прости господи. Не понимаю.

Казалось бы, напортачить еще больше и нельзя. Но у меня получилось:

– Я… кажется, я люблю тебя.

Коля только сильнее вжался в стену и будто стал приподниматься на цыпочках. Шагнуть назад в стену он не может, это же не платформа девять и три четверти. А так Коля становится еще выше, и его лицо отдаляется от меня. Тут уже никак не допрыгну и не поцелую.

Я решила уходить, не попрощавшись. Что еще тут можно сказать? Я и так сказала слишком много. Целых три слова, которые говорить было не надо. Или лишним было только «кажется»? Всю необходимую информацию Коля мне передаст и так. В этом я уверена.

Вот что я должна была ему сказать, но не сказала, – это банальное «прости». Про саму историю с бабушкой и ее манипуляцией я тоже даже словом не обмолвилась. Про ситуацию со своим демоном… ну или просто с Пашей. Планировалось, что я пришла сюда ради этого. Но Коля меня ошарашил хорошими новостями и своей холодностью, поэтому все пошло не по плану.

Закрываю за собой дверь. Все семь этажей вниз спускаюсь по лестнице, чтобы не останавливаться. Иду на автобусную остановку, но и тут у меня не получается остановиться. Я иду дальше. Крепко держу двумя руками тонкий длинный ремешок своего клатча, который висит через плечо.

После почти двухнедельной жары наконец-то пасмурно. Утром еще было солнце, хоть и не такое жаркое, а к обеду уже стали собираться тучи.

Можно сказать, что меня почти отвергли. Но я не грущу. Я торжествую, идя против сильного потока ветра. Долгожданная прохлада. Свобода. Гром. Да! Молнии. Да! Супер! Я развожу руки в стороны, подставляя лицо и ладони первым каплям дождя. Останавливаюсь и закрываю глаза.

Так я простояла минут десять, а потом открыла глаза и взглянула на этот прекрасный город, на чудесных людей с кислыми минами, на улыбающуюся собаку, выгуливающую своего уставшего хозяина. Я продолжила идти почти вприпрыжку, периодически кружась и танцуя. Мне без разницы, кто что подумает. Без разницы, если я сейчас простужусь. И если Коля не ответит мне взаимностью… Нет, это важно. Но я переживу. Погрущу, конечно, и буду жить дальше. Несложившиеся отношения для меня теперь не повод, чтобы заниматься саморазрушением.

Примерно за час я дохожу до станции метрополитена, от которой могу добраться домой за десять минут с учетом ожидания поезда метро. Вместо этого снова дальше иду пешком. Доставать телефон и следить за временем страшно не хочется. Я же в каком-никаком отпуске. И в колледже сейчас каникулы. Мне не нужно никуда спешить.

Это время, чтобы просто жить…

На середине моста я останавливаюсь, чтобы полюбоваться рекой. Обь для меня – самая-самая. Потому что моя. Да, она не самая длинная или широкая, не самая синяя. Не самая чистая. И в ней полно рыбы с описторхозом. Но это по ее набережной я долго гуляла, когда не хотела возвращаться домой. Ее волнами приходила полюбоваться, когда уставала так, что соображать больше не получалось. Прости, что не навещала тебя больше года. В моей «добровольной» жизни оказалось еще меньше времени, чем в графике, который составляли для меня дедушка и бабушка.

Дождь закончился. В этой части города он не был сильным, но шел довольно долго. Поэтому я все-таки вымокла до нитки. Теперь стараюсь делать шаги шире и идти быстрее, чтобы скорее попасть домой, а не потому, что не могу остановиться.

Когда я подхожу к подъезду, то замечаю Колю. Он стоит с закрытым зонтиком в одной руке и с телефоном в другой. Вертит им, пока до меня доходит, что это мой. А-а… Ой!

– Спасибо, что привез.

Я улыбаюсь старому другу и разговариваю с ним так, будто полтора часа назад не сбежала после неловкого признания. Коля в ответ только кивнул и передал мне телефон. Обычно он бы закатил глаза по поводу забытой вещи, а за отсутствие зонтика просто отругал бы. Любя. Как большая заботливая бухтелка.

– Зайдешь? Мне надо срочно переодеться в сухое. – Коля только кивнул. Язык он, что ли, проглотил?

В квартире я проводила друга на кухню, показала на чайник и открыла шкафчик с чаями. Мол, распоряжайтесь, а я пока отойду. В своей комнате достала свежее полотенце и хорошенько им обтерлась. Надела серо-голубое платье в цветочек, которое недавно купила в секонд-хенде. Слегка пригладила волосы массажкой и вышла к гостю.

Кажется, Коля не сдвинулся с тех пор, как я ушла. А может, и не дышал, ха-ха. И сейчас он не смотрит мне в глаза. Уж вряд ли мой поцелуй был чем-то противным. Откуда столько драматичной отстраненности?

Ставлю чайник кипятиться, кидаю в две кружки по пакетику зеленого чая и сажусь за стол. Чай в пакетиках – это мое приобретение, у бабушки хранится только листовой.

После долгой прогулки по всему телу растекается приятное ощущение, будто мне стало легче дышать каждой клеточкой кожи.

И все-таки я немного устала. Эмоции, физическая активность. Я