Расставание с дьяволом - Дарья Вершиннина

которое будет молча терпеть, что его перенесли в непригодные условия. Увядать и терпеть.

Как та монстера.

Примечательно, что дедушка никогда ни о чем маму не спрашивает. Ни о том, как ее здоровье или чем она занимается. Ни о своей второй внучке. Ни о моем папе. Наверное, дедуля никогда и не обольщался мыслью, что решится отправить эти письма адресату. Да и знал ли он мамин адрес? Если она не передавала свои фото через друзей, а отправляла их по почте, то наверняка должен был знать.

Почти в каждом письме есть несколько слов, которые сложно прочитать. Не из-за того, что почерк у дедушки мелкий и неразборчивый сам по себе. Просто эти слова размыты из-за слез. Одна капля, другая. Никогда не видела, чтобы дедушка плакал.

Кто бы мог подумать, что в человеке, который за всю жизнь не сказал мне ни слова о маме и ни разу даже не обнял меня, было столько любви. И последние восемнадцать лет своей жизни он ею не делился. Держал все в себе, перекипал. Видимо, страдал. Это же все равно что заставить подоконник горшками с землей, но не посадить в них ни одно растение. Набирать каждый день полную лейку и поливать землю, которая ничего не родит. Разве что какую тонкую, случайную травинку.

Может быть, дедушка хорошо ухаживал за монстерой, и она могла бы вырасти большой-большой, если бы он не умер. Но кажется, этот цветок был единственным, кто получал дедушкину любовь.

Глава 32

Мне с трудом верится, что бабушка не побывала в дедушкином кабинете после его смерти. Почему она не забрала цветок, а оставила его умирать? Почему сделала копию фотографии, где мама со своей новой семьей, а не забрала оригинал этого снимка?

Наверное, бабуля не хотела что-то менять там, где все было устроено ее мужем. Нельзя сказать, что ее любовь к нему была ослепляющей, но вот уважение – безоговорочным. Как бы она ни стояла на своем, когда дело касалось принципиальных для нее вещей, но она никогда не ссорилась с дедушкой. Не пилила его по мелочам, как другие жены. И даже злоупотребление коньяком ему прощала, несмотря на всю свою ЗОЖнутость и желание, чтобы муж разделял это увлечение. Может быть, следуй он ее советам, они сейчас жили бы на даче вместе.

Но, раз бабуля не забрала монстеру, то она и не хотела, чтобы что-то дедушкино продолжало жить. Или она все-таки не была в его кабинете, а снимок для копии дедушка отдал ей сам еще при жизни. Не знаю. Не знаю.

Слишком сложно. Слишком много впечатлений за сегодняшний день. Слишком.

Я немного шокирована количеством открытий, которые мне удалось сегодня сделать, но все они для меня желанные и долгожданные. Можно как угодно оценивать то, чем руководствовались в своих поступках мои бабушка и дедушка. А можно никак не оценивать, Бог им судья. Но я сегодня заполнила много пробелов из своего детства, из истории семьи. Самое главное, что я узнала: мама жива! Всего этого с лихвой хватает, чтобы день удался.

Правда, я уже не могу ни плакать, ни улыбаться. Время устроить перезагрузку.

Вот, дошла до ванной и умылась холодной водой. Включила кран, уперлась двумя руками о ближайшие ко мне углы прямоугольной раковины и наблюдаю в зеркале, как капли наперегонки скатываются по моему лицу или пропадают в волосах. Завтра я посвящу день себе, отвлекусь от прошлого и наконец-то определюсь, что мне делать со своим будущим. А еще через день, тринадцатого июня, свяжусь с Колей.

Всё. Вырубить весь свет. Надеть беруши и маску для сна. Лечь на правый бок, обнять подушку, согнуть левую ногу в колене и притянуть к груди. Теперь можно и поспать.

Ай-й, нельзя. Снимаю маску, включаю свет и топаю в дедушкин кабинет. Переношу монстеру в свою комнату и ставлю на стол. Здесь будет достаточно, но не слишком много света. Обстригаю увядшие стебли почти под корень. Я сама не верю, что из этого что-то получится. Пока иду на кухню за кружкой с водой, то ругаю себя за то, что вообще вылезла из кровати.

Ну все, мой безнадежный пациент. Назову тебя Иисусом и буду ждать, когда ты воскреснешь. Ох, Господи, это слишком богохульно с моей стороны? Ну, тогда это будет просто монстера по имени Мося.

Когда я наконец-то уснула, то мне приснилась белокурая девочка, которая плескалась на мелководье Черного моря и играла с родителями. Этой девочкой была я. Морфей подарил мне светлый и добрый сон, который оказался лучше, чем все мои фантазии о жизни в полной семье. Но после пробуждения стало немного грустно.

Ладно. Хватит киснуть. Я возьму себя в руки и сделаю этот день чудесным. Как говорится, кто, кроме меня!

Кого-кого, а демона в моем сне опять не было. Уж этот жук умел создать антураж. Ну ничего, сейчас пойду и сама напеку себе блинчиков без крови. Половину нафарширую вареными яйцами с зеленью, половину просто съем со сметаной и сахаром. А в обед перейду к овощам, которые купила бабушка.

После того как я наелась, уже проще отказаться от искушений десертами и заказать в заведении только кофе. Тем более что я пришла в памятное для меня и не самое дешевое место. Это Паша без зазрения совести сорил здесь родительскими деньгами, когда мы проводили тут свое первое свидание. А у меня ситуация с финансами пока что незавидная.

Поэтому через две недели я планирую вернуться к работе. Снова начну принимать заказы на сольные выступления. Опять стану проводить занятия по восточным танцам для своих девчат.

Конечно, жить одной – лучший вариант. Но будет проще, если я какое-то время поживу в родном доме и подкоплю на нормальное жилье. А если жизнь с бабушкой будет сносной, то можно и вовсе остаться здесь до конца обучения. Подкопить за это время еще больше деньжат. Не быть в режиме выживания, когда снова стану жить одна.

А как мне подстраховать себя от неврозов, которыми запомнились конец весны и начало лета?

По классике. Не перегружать себя. Когда начнется второй курс, можно как минимум отказаться от подработок в праздники. Работу в студии я не оставлю, потому что без личных денег никуда. И потому что не хочу бросать своих любимых учениц. Всех моих «девочек», многие из которых старше меня в два раза.

Еще надо наладить режим сна. Не справлюсь сама, обращусь за помощью к Паше. Он же у нас будущий сомнолог. Правда, пока непонятно, достаточно ли он прокачался в этой теме, чтобы справиться хотя бы со своей бессонницей.

Свой режим питания я тоже верну, но здесь проблем быть не должно.

Глобально мне все так же хочется построить крепкую семью. И найти родителей, конечно же. А что касается профессиональной самореализации…

Похоже, теперь я больше склоняюсь к педагогике, чем к карьере профессионального артиста. Паша недавно говорил о том, как хочет помогать людям с помощью сомнологии. Коля…

Коля так вообще супермен. Он со своим обостренным чувством справедливости спасает всех и вся. Как юрист, волонтер, друг. Он и меня пытался спасти все это время. А как спасти человека, который сам не видит, что идет ко дну? Быть рядом и набраться терпения.

Я не хочу, чтобы меня опять кто-то спасал. Будь то демон, Паша или даже Коля. Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, а я даже больше не тону. Так, просто живу. Со всеми своими заморочками.

Но все-таки есть что-то рыцарское в том, что Коля делает для меня даже после того, как я несправедливо его обидела. Он продолжил собирать информацию о моей маме. Вот какое «частное расследование» у него было. Вот из-за чего он даже на экзамен опоздал.

Всё. Больше ждать нельзя! Как нельзя просто взять и позвонить ему. Надо приехать к нему и лично извиниться, глядя в эти честные глаза. Точно! Господи, какая же я дура!

Пока мне несут счет, допиваю еще не остывший кофе со вкусом малины и лемонграсса.

И почему Паша с демоном говорили, что я не умею любить? Только