Собиратель костей - Андрей Дашков

Он захохотал, запрокинув голову, – как смеялся всегда, оскорбляя своим смехом небеса.

«Что-то он слишком много болтает», – успел подумать я, прежде чем осознал, что уже не слышу его жизнерадостного ржания. Страх, который я испытывал минуту назад, показался всего лишь лёгкой испариной по сравнению со зловонной трясиной, вязко плескавшейся где-то в желудке.

Габриэль по-прежнему сидел напротив; нас разделяли пляшущие языки костра; я видел изменчивые, но отчётливые тени, скользившие по его лицу, – и однако же я одновременно ощущал присутствие хозяина ВНУТРИ меня, я быстро утрачивал контроль над своим телом, мыслями, желаниями… Последние его слова на самом деле не были никем произнесены; может быть, их придумал мой двойник, издевавшийся над худшей половиной… Но это не диалог. И хозяин прав: это даже не спор сиамских близнецов, не поделивших сердце. Это какое-то безнадёжное бегство от собственной тени, как в кошмаре…

И ещё одно: после «слияния» я сразу же стал видеть то, что раньше скрывала темнота, хоть пламя костра и слепило меня. Возникла болезненная и непривычная резь в глазах. Я мгновенно отвернулся.

О Господи, что это?! Звериное зрение? Или таким видят мир Чёрные Ангелы? Но где тогда они скрываются днём, при ярких лучах солнца? Ах да, они же созданы для света, для того, чтобы нести свет, – однако он слепит их, превращает в летучих мышей с испорченными локаторами…

Бред, бред… Сумеречный, пепельный, призрачный пейзаж. Нагая природа, раздевшаяся под пологом ночи. Волшебство, время луны, сомнамбулические ландшафты… Истлевшая красота, предчувствие которой давно жило во мне… Спасибо, Габриэль!

«Пожалуйста, сынок! Но это ещё не все… Видишь чёрного пса? Его зовут Ад. Возьмём и его к себе, покатаем?..»

Не надо, хозяин!!!

«Шучу, шучу! Зачем нам третий, правда? Нам так хорошо вдвоём! Ад останется СНАРУЖИ… Тебе нравится эта игра, Санчо? Чтобы ты принял её всерьёз, установим правила. Для начала потрогай своё лицо. Чувствуешь?»

Морщины!

«Да…»

Язвы!!!

«Да…»

Боль!!! Боль от прикосновений! Боль при малейшем движении!

«Да. Ты стар и смертельно болен. Правда смешно?! У тебя остаётся совсем мало времени. Кто добежит до финиша первым – я или ты?..»

И я вдруг понял: сейчас или никогда. Надо решаться. Пускай для него это всего лишь ещё одна игра, в которой он может продемонстрировать своё безграничное превосходство, но для меня это жизнь, со всем её нелепым трагизмом и глумливыми ужимками судьбы.

Я действительно почувствовал себя приговорённым к смерти. Чисто количественная разница между относительно молодым недоумком, не знающим, как убить время (и потому ОНО убивает!), и загнанным в угол стариком, стоящим одной ногой в могиле, внезапно исчезла, развеялась, испарилась. Разделявшие их годы пропали, как сон.

Это подстёгивало лучше любой плети. Раньше я принял бы такой приговор с достоинством и, уж конечно, не стал бы дрессированным шутом Габриэля. Но его яд уже отравил мою душу, вызвал неизлечимую лихорадку, в которой забилось новое, суетливое существо, не задающее вопросов, не отягощённое моралью и озабоченное лишь одним: продержаться подольше…

Мне казалось, что тьма, обступавшая поляну, сделалась ещё гуще – опустился непроницаемый, плотный занавес, почти саван, выкрашенный изнутри в чёрное. Невидимый лес отзывался шорохами листьев и перестуком сучьев; ветер гулял поверху, цепляясь за кроны деревьев, и уносил дым костра к звёздам.

Ожидание и обещание – в ту ночь это были не пустые слова. Прекрасная ночь – таинственная и неповторимая. Ночь, в которую Габриэль неожиданно показал мне изнанку вещей.

(С тех пор я часто ощущал его присутствие внутри себя. Это порождало странные зыбкие образы: я был заброшенным тёмным отелем, по коридорам которого бродил незнакомец. Он заглядывал в номера, где давно уже никто не жил. Отель хранил множество страшных тайн и смешных воспоминаний. Тут любили, изменяли, умирали, заключали сделки, рожали, прятались, убивали, крали, сходили с ума, принимали наркотики, лгали, исповедовались, пытали, молились и глотали снотворные пилюли. Незнакомцу все это было неинтересно. Он искал тайные комнаты, не имеющие окон и очевидных дверей. Ему нравилось находить сейфы, пусть даже пустые или разграбленные. Он открывал их, не опасаясь угодить в ловушку. Он был неуязвим…)

– Куда вы посылаете меня, хозяин? – спросил я, словно монах, смиренно принимающий епитимью.

– Безразлично, мой храбрый дохляк Санчо! Помнишь, что сказала Клара? «Подарки разосланы в шесть сторон света»!

С этими словами он вытащил из-под полы фонарь с арабской надписью на шторке. И опять жесты балаганного фокусника! Я молча ждал, оплёванный его сарказмом.

– Это Волшебный Фонарь Габриэля! – объявил он и подмигнул Двуликой. Потом достал из костра тонкую горящую ветку и сунул её за отодвинутую шторку. Наверное, внутри корпуса было параболическое зеркало, но даже если так, то луч, ударивший из Фонаря, оказался чересчур ярким и немигающим. Ровный розоватый свет, похожий на лунное сияние, пробивающееся сквозь витражное стёклышко… Стоило посмотреть туда, куда падал этот свет.

Не знаю, случайно или нет, но луч выхватил из окружавшей поляну темноты ствол старого дуба, покрытый корявой корой. И в пределах освещённого пятна кора постепенно стала невидимой, а ствол превратился в прозрачный столб, внутри которого было заключено жуткое существо. Его рот был разинут – оно беззвучно кричало уже добрую сотню лет…

Габриэль не дал мне как следует разглядеть это создание – луч быстро переместился вверх. Мы с Двуликой одновременно запрокинули головы. Что греха таить – превращения завораживали…

Луч не рассеивался в воздухе, как положено, но «вырезал» в небе аккуратный пятак. Внутри его не было звёзд. Абсолютная тьма, бездонный колодец, коридор из обсидиана, прорытый сквозь пространство. Вокруг него сиял ледяным светом разорванный Млечный Путь. В его отстранённом великолепном блеске было что-то жуткое…

А потом в «колодец» заглянул гигантский глаз – с ТОЙ стороны. Этот взгляд придавил меня к земле. Зрачок существа размерами в несколько миллионов световых лет рассматривал нас, будто микробов на стёклышке микроскопа. Впрочем, конечно же, не нас. Вероятно, вся наша Вселенная была для этого существа только изнанкой теннисного шарика, в котором Волшебный Фонарь Габриэля проделал дыру иглой своего луча.

И опять я не успел осознать до конца малость и случайность существования моего обманчиво устойчивого мирка. Хозяин направил луч ниже, превращая по пути летучих мышей в птеродактилей, а стаю гусей – в ведьм, которые спешили на шабаш. Они промелькнули слишком быстро.