Мечта моего сердца - Полин Эш

— Но теперь-то я знаю! Если вы исчезнете, я даже пытаться не стану. Какой в этом будет смысл?

— Вы должны поправиться ради вашей жены! Разве вы ее больше не любите? — проговорила Лейла с воодушевлением. И тут же поняла, что как раз этого говорить не стоило.

— Думал, что люблю, пока не встретил вас.

Она услышала, как дверь палаты за ее спиной открылась, но на сей раз это был не Керни Холдсток. Он все-таки, видимо, ушел наконец домой. Вошел один из стажеров, а с ним ночная медсестра — строгая суровая особа, для которой существовали только физические проблемы больного. Лейла поспешила уйти, пока не поздно.

Предстояло повидать еще двоих, но Лейла знала, что с Джефри пока разговора не получится. Он все еще находился в полусонном состоянии после операции. Едва ли он даже ее узнает.

Другое дело Дадли Марчмонт. Он больше не входил в число ее подопечных, и, чтобы повидать его, ей требовалось получить разрешение. Ей хотелось уговорить его помириться с Мерси Лилбурн, но неожиданно случилось нечто заставившее ее передумать.

В одиннадцать часов она пошла на первый перерыв и встретила Абни, которая сменила ее в палате Дадли.

— Извини за бестактность, но ты слышала про нашего художника?

— Мистера Марчмонта? Нет, а что с ним такое? — настороженно спросила Лейла. Любые слухи об этих трех пациентах все сильнее заставляли ее нервничать.

— Сперрой должна была передать ему посылку от тебя, — начала издалека Абни.

— Бог мой, ну так что же? Там были кое-какие рисовальные принадлежности, которые он просил купить. Что тут такого?

— Лучше спроси, как Сперрой это обставила. Вернее, во что это вылилось. — Абни выразительно вскинула брови. — Она намекнула Марчмонту, что тебе недосуг передать посылку самой, потому что одариваешь своим вниманием другого пациента. В общем, она постаралась убедить его, что ты весьма ветреная особа.

Лейла покраснела от возмущения.

— Зачем ей это понадобилось? — растерянно спросила она.

— А ты не знаешь Сперрой? Определенно она сама увлеклась художником, а он ни Джуэль, ни ее на дух не переносит. Джуэль-то все равно, а Сперрой захотела поправить дело.

— Как? — пробормотала Лейла, не решаясь строить предположения.

— Она своими намеками довела его до белого каления, так говорили, меня самой не было при этом. В общем, он написал тебе письмо.

— Господи! — Лейла вспомнила, что Дадли в самом деле не выносил Сперрой из-за ее назойливого любопытства.

— Говорят, что письмо определенно амурного содержания. «Чем я провинился, что вы разбиваете мне сердце вашей холодностью, дорогая моя…» Что-то в таком роде. Он попросил Сперрой положить его в конверт и при нем же заклеить. Он писал его, держа карандаш в зубах, и был при этом сам не свой. Сперрой конверт заклеила, но, когда вышла из палаты, тотчас же вскрыла.

— Не может быть!

— Еще как может, моя лапочка, а потом как бы нечаянно уронила его прямо под ноги главной медсестре, которая как раз шла за ней по коридору. Та окликнула ее и стала расспрашивать, а потом зашла в палату, чтобы самой поговорить с пациентом.

Лейла потрясенно молчала.

— Представляю, как ты шокирована! — сказала Абни. — Мне, честное слово, ужасно жаль. Ты, конечно, всегда хотела, как лучше, но ясно было, что назревает что-то подобное. Такие, как Сперрой, тебя ненавидят, потому что все мужчины в палате только и ждут твоего появления. Разве ты сама этого не знала?

— Когда это случилось? — спросила Лейла.

— Сегодня, ближе к вечеру.

— Но я когда еще попросила Сперрой передать посылку… — изумилась Лейла.

Абни многозначительно кивнула.

— Ты что — ожидала, она сразу побежит передавать? Ричи, на твоем месте я приготовилась бы к крупным неприятностям. Такие вещи главная категорически не спускает.

— Я так или иначе собиралась просить ее об увольнении, — твердо произнесла Лейла. — Здесь все становится слишком сложно.

— Есть еще кое-что, — сказала Абни. — Говорят, что Дадли Марчмонта переводят в Сент-Джеймс, для имплантации кожи. Быстрая реакция со стороны начальства.

— Что, прямо сегодня? — пробормотала Лейла.

— Нет, сегодня просто поторопили с оформлением. Чувствуешь, откуда ветер дует? Может быть, это, конечно, и совпадение, а может, и нет.

И Лейла приняла решение. Едва сменившись с дежурства, Лейла позвонила Арабелле Таппенден. Арабелла не выразила желания встретиться, но, услышав, что Лейла увольняется из больницы, согласилась повидать Лейлу, только не у себя дома, а в кафе гостиницы. Видимо, чтобы выслушать Лейлу, ей требовалось поддержать себя чашкой кофе.

Лейле хотелось бы, чтобы место было более уединенным, но тут она ничего не могла поделать.

Арабелла уже ждала ее в кафе за угловым столиком, бледная и бесстрастная. Несколько постояльцев гостиницы неторопливо поглощали поздний завтрак. С безнадежностью взглянув на сидевшую напротив с холодным видом молодую женщину, Лейла приготовилась начать свой рассказ.

Арабелла молча, рассеянно помешивала кофе.

— Даже не знаю, с чего начать, — призналась Лейла. — Сейчас, когда мы встретились, это кажется ужасным нахальством, но так как я ухожу из больницы, то не хочу, чтобы вы плохо думали обо мне.

Арабелла слегка повела плечами, отвергая предположение, что это может на нее как-то подействовать. Лейла упорно продолжала:

— Если вы сами никогда не лежали в больнице, то можете поверить мне на слово — больные склонны делиться своими проблемами с сиделкой, если она расположена их слушать. Это трудно объяснить… Видите ли, ваш муж все рассказал мне об этой девушке — Романи Девере, но на самом деле в этом нет ничего такого.

— Вам не кажется, что вы вмешиваетесь в то, что вас совсем не касается? — спросила Арабелла ледяным тоном.

— Теперь как раз касается, миссис Таппенден, из-за сплетен, которые распространились по больнице о вашем муже и обо мне, — серьезно сказала Лейла. — Только я знаю, насколько они несправедливы, и поэтому безоговорочно верю, что сплетни о нем и этой девушке несправедливы в равной степени. Она пользуется тем, что он хочет избавить вас от ложных слухов. И фактически шантажирует его, чтобы добиться продвижения по службе.

— Она сама это вам рассказала? — иронически спросила Арабелла.

— Нет, но она очень стремилась проникнуть в его палату, только я ее не пустила.

Арабелла не собиралась позволить так сразу переубедить себя.

— Тут нечто более серьезное. Было еще письмо!

— Да, письмо! — с ожесточением выговорила Лейла. — Мистер Таппенден мне о нем рассказал. Письмо для нее, чтобы она показала его председателю, — рекомендация на должность его секретаря. И только!