Газета Завтра 995 (52 2012) - Газета Завтра Газета

Страшно ожидание осуждения... Страшнее сознание своего преступления пред своим Спасителем! И вдруг в немощи, когда слабеют силы, тупеют чувства, теряется память, уходит понемногу и разум, вдруг неземное милосердие Всех Царицы посылает мысли, подкрепляет дух. "Сила Божия в немощи совершается", "Духа не угашайте" — вот они, перлы апостола нашего, "апостола языков"... И вновь, и вновь звучат, вселяя надежду, незабвенные слова утренней молитвы: "Свят, Свят, Свят ecи Боже, Богородицею помилуй нас"! 

Вызывает слезы воспоминание дивного ариозо воина из кантаты Чайковского "Москва": "Мне ли, Господи, недостойному... мне по силе ли трудный подвиг сей и достоин ли я такой любви"... 

Дивны дела Господни!.. "

Во второй половине 80-х один из первых самиздатовских экземпляров "Заступницы Усердной" попал к кавказским пустынножителям, подвизавшимся в горах по старческому благословению. Богомудрые отшельники оценили и полюбили эту дивную книгу.

— И меня приглашали подвизаться на Кавказе, — признался как-то раз отец Филадельф.

— И как вы к этому отнеслись?

— Поблагодарил и отказался из-за болезни: к этому времени на ноге уже открылись трофические язвы.

Однажды, беседуя с нами, архимандрит Варфоломей подчеркнул: "Когда кто-нибудь из братии давал отцу Филадельфу то или иное послушание, просил что-либо сделать, — он относился к словам этого брата так, как если бы его устами говорил сам Бог!"

"Он был самым послушным послушником", — с умилением поведал нам игумен Феодорит, рассказывая о незабвенном отце Филадельфе.

Отец Моисей — носитель истинно-монархического, православно-самодержавного миропонимания — постоянно подчеркивал жизненно важную необходимость скорейшего церковного прославления и всенародного почитания Императора-Мученика Николая Второго и его Семьи.

"В этом ключ к возрождению России!" — вдохновенно учил батюшка.

Иногда авва говорил не от себя, прозревая будущее, предупреждая о грозящей опасности.

...Ностальгический декабрь 1991-го. Далекая южная страна в обрамлении заснеженных гор. Лазурно-безбрежное небо, раскинутое над восточной столицей. Редкие ладьи жемчужных облаков, застывших в бездонной вышине. Могучие деревья овеянного легендами города, вросшего в горный склон. Стройные темно-зеленые кипарисы, устремленные к голубеющим высям. Узкие улицы, тесные извилистые переулки, создающие особый колорит. Взволнованные родители и беззаботные малыши под сенью древних храмов и старинных особняков. Неуловимые запахи оживающей природы. Нежные касания совсем не зимнего, почти мартовского солнца. Неповторимая атмосфера пробуждающейся весны...

Который день полыхает гражданская война. В центре из отдельных домов поднимается тяжелый, давящий дым пожаров. Громадное здание правительства, изуродованное снарядами, кумулятивными гранатами, минами и ракетами, с пустыми глазницами разбитых окон, еле выдерживает затянувшуюся осаду. В соседних кварталах периодически вспыхивают жестокие бои. Сотни людей убиты и ранены...

А за рекой вроде бы царит спокойствие и тишина. Там работает почта и телеграф. Лишь изредка доносятся бухающие гулы орудийных выстрелов и невнятный рокот разрывов...

Исторический мост остается позади. Медленно, осторожно приближаюсь к величественному собору, чтобы помолиться и приложиться ко святым мощам. Выбираюсь на предсоборную площадку. И вдруг...

С немалым удивлением четко фиксирую веселые свисты каких-то радостных пташек. Очень странно. До этого не было слышно никаких птиц. Откуда они появились?..

"Фью-и-ить", — лихо проносится мимо меня задорный птичий посвист. Делаю еще несколько шагов. Останавливаюсь и прислушиваюсь. "Фью-и-ить", — непривычный звук мягко рассекает воздух где-то сбоку... В полном недоумении внимательно осматриваюсь. Что же это за птицы? И нигде их не видно!..

"Фью-и-ть!" И в изумлении замираю, созерцая возвратность времени. Перед мысленным взором мгновенно встает давняя встреча с отцом Филадельфом в лаврской келье...

"Под пули-то зачем лезть?!" — неожиданно строго воскликнул тогда прозорливый авва.

Резкая фраза напрочь выпадала из мирного контекста нашей спокойной беседы. И вот теперь его грозный окрик из прошлого спасает мне жизнь. Только сейчас потерянно осознаю, что впереди могу "поймать" пулю... Плавно ухожу с линии огня. Благополучно достигаю безопасного места. Возвращаюсь, благодаря Бога за неизреченную милость — спасение от нелепой смерти!..

Приходя в келью старца с грузом духовных проблем, обремененные тяжестью грехов и забот, обуреваемые страстями и тягостными помыслами, подавленные унынием по поводу совершающегося в стране беззакония, мы покидали его окрыленные, исполненные сил, веры, любви и надежды. И об этом хотелось говорить стихами.

Все ближе родной, неотмирный чертог.

Горят купола в лазурите.

Сквозь время — 

на Стыке бытийных дорог —

Сверкает крестами обитель.

Затихли раскаты невидимых сеч.

Растаяла бесов орава.

Из кельи — о, радость 

спасительных встреч!

Выходит сияющий авва.

А дальше — такое! Уму не объять.

Вся Вечность в том миге чудесном.

Разъяла оковы греха Благодать.

На сердце — бессмертно, небесно...

И снова сполохи решающих битв.

Пора запредельных усилий...

Незримым мечом покаянных молитв

Подвижники тьму сокрушили.

Россия в горниле смертельных боев

Закаты надмирно кровавы.

Но грянет Заря, и сметут воронье

Орлы Святорусской Державы!

Почувствовав приближение кончины, наступившей 9 декабря 1992-го, накануне празднования чудотворной иконы Божией Матери "Знамение", за несколько месяцев до этого старец, по благословению о. Кирилла, принял схиму с именем пророка и боговидца Моисея (после кончины в его келье была найдена рукопись с недописанным акафистом этому великому ветхозаветному святому). Перед отшествием в Вечность каждый день причащался Святых Христовых Тайн. Умирал в полном сознании, до последнего момента осеняя себя крестным знамением.

Похоронен, по его личной просьбе, рядом с могилой горячо любимой мамочки — на новом Сергиевопосадском кладбище у села Благовещенского.

"Жизнь жительствует!" Эти слова из пасхального "Слова" святителя Иоанна Златоуста часто приходят на память, когда думаешь о старце. Он где-то бесконечно далеко... и совсем рядом. Он, как из окошка, открытого в иной мир и иное время, смотрит на тебя с фотографии своими большими кроткими глазами, в которых — Любовь, Бессмертие, поэзия Духа. Зовет нас из Вечности вместе с преподобным Силуаном Афонским: "Обратитесь ко Христу, все народы Земли, и вознесите молитвы свои к Богу; и молитва всей земли пойдет к небу, как прекрасное тихое облако, освещенное солнцем..."

Так восходила к небесам его молитва, так возносилась к Престолу Всевышнего его безсмертная, святая душа.

Алый закат полыхает над миром,

Рвёт облака над истерзанной Русью...

В небо взмывает, грохочет стихира,

Цепи срывая с окованных грустью.

Небо отверсто над лаврским собором.

К небу, душа! Скинь оковы литые

И возносись, как монашеским хором

К Богу возносятся песни святые.

Быль эта жизнь, или сон, или небыль?..

Там наше счастье — 

за гранью Вселенной.

К небу, к Любви, что бескрайней, 

чем небо,

Схимник восходит, годами согбенный.

Золотом Лавру засыпала осень.

Алой лампадой закат догорает,

Над куполами в небесную просинь

Злато-багряное пламя вплетает...

Шорохи, ветер, пожар лихолетья

В звездных просторах 

скрываются, тают...

Древние храмы, седые столетья

Молча в Безсмертие Русь провожают...

Рекомендуем к прочтению:

Студенческие волнения

«...В милосердии неумолим»

Битва за историю

Не бойся и веруй!

Гроза над миром

Реклама

Комментарии

Yuri+ , time datetime="2012-12-26 03:16:19.762212" 26.12.2012 03:16 time

Символично. Конец Советского Союза начался с ухода ученых в монахи.

Из сферы реальных величин в мнимую область.

А другие свалили на историческую родину или на Запад. Вот и получился 1991 год.

Vladimir Reutov , time datetime="2012-12-26 07:16:42.225884" 26.12.2012 07:16 time

Написано в лучших тонах откровения. Вчера по каналу "Культура" у Сергея Петровича Капицы был последний вопрос от зрительницы о Боге. И он на него ответил кратко. Интересно знать отношение разных ученых к этой проблеме. Примерно так же,но о Церкви ответил ранее выдающийся ученый Александр Александрович Зиновьев.