Газета Завтра 995 (52 2012) - Газета Завтра Газета

Мужественным и добродетельным подвижником знала его братия. Несмотря на мучительный недуг, сопровождавшийся тяжкими головными болями, воин Христов неукоснительно выполнял схимническое правило. Никто не слышал от него сетований на недуги и скорби.

Примерно за год до кончины отца Симеона его болезнь обострилась настолько, что он полностью утратил аппетит и большую часть суток вынужден был находиться в постели. Его дневной рацион состоял из одной ложки крещенской воды. Схимник был постоянно спокоен и умиротворен. Страшная худоба не исказила черты его лица. Лицо его казалось изваянным из белоснежного мрамора.

В начале его болезни мне, приезжавшему по временам в Троице-Сергиеву лавру помолиться, иногда удавалось получить от него благословение. С некоторых пор я был лишен этой благодати. Схимонах лежал на спине с плотно закрытыми глазами. Ни один знак не показывал следов жизни в этом богатыре духа.

Однажды вечером я присел около его постели. В это время в келию старца вошел тогда еще студент Духовной академии, ныне (1987 г.) архимандрит лавры, отец А. и начал читать обычные молитвы на сон грядущим. Совершилось неожиданное. Старец привстал на своем ложе, глаза его сверкали, он творил крестные знамения, протягивал дрожащие руки к образу, висевшему над его постелью... В надежде получить благословение и, не смея прерывать молитвы, я стоял и слушал. Но вот молитва окончилась. Старец тотчас простерся на ложе, глаза его закрылись, и опять исчезли всякие признаки жизни... Пришлось мне отойти, так и не получив благословения.

Около года старец находился между жизнью и смертью. Медленно покидали его последние силы...

Дни стали заметно прибавляться. Началось таяние снега и льда, загромождавших двор Лавры. Уборка обширной лаврской территории производилась в основном крепышом, плечистым русским богатырем, послушником Иоанном. Велик был трудовой подвиг его: днем и вечером он пребывал на службе в храме, где, стоя у правого клироса, усердно читал синодики и записки. В четыре часа утра по двору Лавры уже катились его салазки с большим фанерным коробом сверху. Нарубив глыбы льда и погрузив в короб, послушник влек их в установленные места. Так и шла жизнь этого труженика, не предъявлявшего претензий ни к лаврскому начальству, ни к братии.

Однажды, когда послушник колол лед, мимо него прошел тогда еще игумен (ныне архимандрит) отец С. Поздоровавшись со скромным тружеником, он сказал ему что-то ободряющее, видимо, "Бог помощь! ". Послушник на минутку прервал работу. "Скоро придется вашему начальству искать мне замену", — сказал он. На вопрос игумена послушник отвечал: "Я умру вместе со схимником". Это казалось невероятным. Схимник лежал без движения около года. Послушник Иоанн ворочал такие глыбы льда, которые иной не смог бы и сдвинуть с места. Естественно, отец игумен не поверил предсказанию послушника.

Прошло Сретенье Господне. На следующий день, как известно, совершается память Симеона Богоприимца. В этот-то день около полудня мирно отошел ко Господу схимонах Симеон — единственный в тот период схимник Лавры... Слова многократно повторявшихся в храмах песнопений: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром... " как бы предназначались и для сего скромного и сильного духом подвижника...

Услышал послушник Иоанн о кончине схимника. Быстро взошел он на лаврскую колокольню. Вскоре окрестности наполнились торжественно траурными звуками... Умел брат Иоанн передавать чувства христианские: тоску по усопшему брату, веру и надежду на милосердие Божие к сему подвижнику благочестия, который жизнь свою Единому Господу посвятил.

Когда послушник Иоанн спустился с колокольни, он внезапно почувствовал боль в сердце. Попытка спешно организовать причастие успеха не имела. Через несколько часов после кончины схимника почил в Бозе и послушник Иоанн.

Дивны дела Твоя, Господи! Впоследствии стало известно, что Иоанн еще задолго до поступления в монастырь получил предсказание одного блаженного: "Умрешь вместе со схимником". Покойный послушник тогда еще и не знал, какие бывают схимники.

Итак, после 16 февраля 1977 года Лавра участвовала в похоронах двух новопреставленных. Таковы факты..." (из статьи старца "О молитве за почивших").

Слова "умрешь вместе со схимником" неким таинственным образом имели отношение и к судьбе самого Валентина Евгеньевича, который практически в это же самое время принимает окончательное решение стать монахом и тем самым умереть для мира. В 1978-м он читает в МЭИ свой последний научный доклад, посвященный отцу Павлу Флоренскому, ученому-естествоиспытателю и богослову, и, получив благословение отца Кирилла, поступает в Лавру.

"Знаете, миленький, это было какое-то чудо. Сначала я думал, куда все девать — квартиру, библиотеку, дачу... Масса сложных формальностей... Но отец Кирилл сказал: "Давай!", помолился, и я едва успевал подписывать бумаги. Все как-то получалось само собой. Все проблемы мгновенно разрешались. И вот последняя подпись — и я в Лавре!"

В письме к племяннику и крестному сыну Алексею, говоря о причинах своего ухода в монастырь, он пишет: 

"Все лучшие годы употребил я на создание научной карьеры, получил много чести и даже власти, много денег и учеников. Мои близкие, кто радовался, кто завидовал. Куча суетных обязанностей навалилась на меня. До сих пор меня мучит совесть об упущенном времени, о потерянной возможности сделать что-то для Бога в тот период, когда я был молод, силен, энергичен".

Монашеский постриг с именем Филадельф он принял 7 февраля 1979, 1-го декабря того же года сподобился сана иеродиакона, а 3 февраля 1985 года — сана иеромонаха. К Пасхе 1989 г. награжден наперсным крестом.

В Лавре он нес различные послушания: разливал освященное масло, дежурил в надкладезной часовне и раздавал воду, пел на клиросе, продавал свечи в Предтеченском храме приходящим туда на исповедь и там же, после окончания этого послушания, читал акафист перед иконой Божией Матери "Державная", которую особенно чтил.

Старец был усердным тружеником. И придя в свою келью, не оставался без дел — молился, принимал посетителей, поток которых с каждым годом все более и более возрастал, ибо он, как магнитом, притягивал к себе всех, кто имел счастье познакомиться с ним (отец Филадельф не порывал связей и с коллегами по институту, со студентами; для некоторых из них стал духовным наставником).

В 1992 году изможденный недугами, но никогда не унывающий авва вышел на новый пастырский уровень: начался титанический труд по воцерковлению Вооруженных Сил. В январе согбенный лаврский подвижник и православные публи- цисты из Москвы завершили важнейшую программную статью "На острие меча". Данная работа положила начало известному сборнику "Православие. Армия. Держава". Крохотная келья отца Филадельфа превратилась в своеобразный штаб, где побывали — с большой для себя духовной пользой — многие достойные воины, в том числе и будущий министр обороны, генерал-полковник Игорь Родионов.

"Если наша Армия соединится с Церковью — Россия будет непобедима!" — прозренчески утверждал дорогой батюшка.

Отец Филадельф много писал. Из-под его пера вышли статьи, публицистические работы, материалы к проповедям (ни одну из этих проповедей ему, впрочем, так и не удалось произнести с амвона — как свидетельствовал впоследствии сам батюшка, за отказ сотрудничать с КГБ, бдительно опекавшим в те годы Лавру, его даже чуть не выгнали из обители).

Сами названия этих работ свидетельствуют о незаурядной пастырско-богословской эрудиции старца и широте интересов его неутомимой боголюбивой души: "О спасении овец дома Израилева", "Христианская община в доникейский период", "Божественный проповедник покаяния Предтеча и Креститель Господень", "Слово в Великую субботу", "Вера и знание", "О сравнении духовности православия и индуизма", "Священное Писание о создании мира (Шестоднев Боговидца Моисея) и современная космогония", "Великое искушение вокруг святейшего Имени Божия" (статья против ереси имябожников), "Благодатный Огонь — символ общения Бога с людьми", "О молитве за почивших", "О предконечных временах и некоторых путях преодоления искушений", "Хранить Православие"...

И, конечно же, как не сказать здесь о фундаментальном труде старца, посвященном Пресвятой Владычице нашей Богородице — "Заступница Усердная". Это книга, которую он так и не увидел напечатанной при своей земной жизни, но которая по праву может быть названа ее достойным плодом, даром любви, принесенным к стопам Создателя и Пречистой Девы Марии. Работа над книгой была и сокровенным для окружающих молитвенно-покаянным деланием схимника, о чем можно судить хотя бы по первым её строкам:

"Идут годы... Надвигается старость, появляются признаки приближающегося конца земной жизни. Всё сильнее раздается голос Совести: "Что ты сделал для Господа? Умножил ли ты таланты, данные Творцом?". Адская боль рвёт сердце: "Ты оскорбил благодетеля и Бога своего!"