Очень плохой призрак - Соня Кайблингер

боялась, что у неё дома их случайно обнаружит домработница.

Схватив очки, Отто рванул обратно в гостиную и положил их на стол перед тётей Шэрон. Она несколько нерешительно взяла их в руки и, оглядев со всех сторон, рассмеялась:

– Какие смешные очки! Кажется, я уже как-то видела их на Эмили. Даже жалко, что её родители выбрали для неё такие.

– Тётя Шэрон, это необычные очки, – объяснил Отто. – Можно даже сказать, это особое изобретение. – Чьё это изобретение, лучше пока не объяснять, об этом он расскажет тёте позже. Если она сейчас узнает, что дядя Арчибальд изучал привидений и имел потайной кабинет, для неё это будет перебор.

– Изобретение? – наморщила лоб тётя Шэрон. – Я не вижу ничего необычного в этих очках – ну не считая их странного вида.

– А ты их надень, – предложил Отто.

– Хорошо, – тётя Шэрон осторожно пристроила очки на нос и оглядела комнату. – Всё хорошо видно, как сквозь оконное стекло. Эти очки ничего не увеличивают и не уменьшают, то есть… А-а-а! Что делает на люстре эта девушка? – Тётя Шэрон в ужасе сняла очки и вновь посмотрела на люстру. – А теперь она вдруг исчезла. Отто, что это за очки? И что это за девушка?

– Это Молли, – Отто набрал в грудь воздуха и придвинул свой стул ближе к тёте Шэрон, надеясь, что она справится с волнением. Для Отто привидения уже давно стали привычным явлением, а тётя Шэрон ещё ни разу в жизни не встречалась с призраками лицом к лицу.

– Молли? – недоверчиво повторила тётя Шэрон. Потребовалось несколько секунд, пока она сообразила. – Ты имеешь в виду – полтергейст Молли?

– Нет – наше домашнее привидение Молли, – поправил тётю Отто. – Как я уже говорил, в нашем доме нет буйных духов. Молли очень милая. Обычно она обитает в стиральной машине и прячет наши носки.

По взгляду тёти Шэрон Отто понял, что она заметила пропажу носков.

– Простите, – захихикала Молли. – У меня просто слабость к носкам! И ещё ужасно весело смотреть, как вы их ищете. И не находите. И потому вынуждены потом надевать носки разного цвета, – Молли снова хихикнула. – Обещаю исправиться.

– Молли, – с опаской повторила тётя Шэрон. Потом, казалось, собралась с духом и медленно надела очки. – Ты правда дух, Молли?

– Точно, прямое попадание, тётя Шэрон, – Молли помахала рукой, всё ещё раскачиваясь на люстре вниз головой. – Дух. Бестелесное существо. Или попросту привидение. – Она задумалась. – Хотя слово «привидение» я не люблю. Когда люди его слышат, то сразу думают про гремящие цепи и могилы.

Тётя Шэрон потеряла дар речи.

– И как давно ты умерла, Молли? – наконец пробормотала она.

Молли задумалась:

– Я уже была здесь, когда вы въехали в этот дом. Больше ста лет назад, – она кокетливо улыбнулась. – Но ведь по мне не скажешь, правда? А вот по сэру Тони сразу видно. У него такое помятое лицо со множеством морщин – а всё потому, что старикан вечно недоволен.

– Сэр Тони, Берт и Молли, – повторила тётя Шэрон. – То есть вас и в самом деле трое?

Молли пожала плечами:

– Верно, трое. Три призрака. Два классных – это Берт и я, и ещё один зануда, хи-хи!

– Я просто не могу в это поверить, – тётя Шэрон покачала головой и посмотрела на Отто. – Молли и правда очень милая девушка. Немного странная, но совершенно не страшная.

– Благодарю вас, тётя Шэрон, – Молли поклонилась. – Я знаю. У меня нет дырки в животе, и голову свою я в руках не ношу, – довольно добавила она. – То есть меня можно назвать вполне заурядным призраком.

– И вы… вы точно не собираетесь нам вредить, если мы останемся здесь? – спросила тётя Шэрон.

– Совершенно не собираюсь! Ни капельки.

Отто с трудом сдержал улыбку. Вот это другое дело. Хорошо, что он решился познакомить тётю Шэрон и призраков.

– Тётя Шэрон, ну пожалуйста, – Отто посмотрел преданным собачьим взглядом, – давай останемся здесь!

Тётя Шэрон помедлила, потом тяжело вздохнула и наконец кивнула:

– Ну хорошо.

И часы с маятником тут же принялись бить. Отто вздрогнул. Тётя Шэрон неуверенно взглянула на наручные часы.

– Почему они бьют? – озадаченно спросила она. – До полного часа ещё целых восемь минут.

– Возможно, поэтому, – Отто встал и, подняв с пола клочок бумаги, протянул его тёте Шэрон. Мальчик уже догадался, кто прислал это послание. – Вот. Кажется, мы получили сообщение.

Тётя Шэрон затаила дыхание:

– Посмотри ты, Отто!

Отто кивнул и развернул записку. Там почерком дяди Арчибальда, который мальчик знал по его записным книжкам, было написано всего два слова:

Отто улыбнулся, а тётя Шэрон осторожно взглянула сначала на сообщение, а потом снова на Молли.

– И вы не будете нас… пугать? И держать в страхе? И всё такое? – решила убедиться она ещё раз.

Молли громко рассмеялась:

– Мы же просто духи! Без очков вы бы нас даже не заметили. Ну разве только Берта – ведь он уже много лет ест ваш сыр.

Глаза тёти Шэрон вдруг стали просто огромными.

– Я так и знала! – воскликнула она, довольно хлопая в ладоши. – Я знала, что Отто один не может съесть столько сыра. Я уж думала, это мыши – но откуда они в холодильнике?

– Это точно был не я, – мальчик пожал плечами. – Да я и сыр-то не особо люблю.

– Я прошу прощения за Берта, – улыбнулась Молли. Но если хочешь обезопасить съестные припасы, заворачивай их в алюминиевую фольгу. Тогда можешь быть уверена: Берт их не тронет.

– В алюминиевую фольгу? – тётя Шэрон растерянно взглянула на Отто.

Отто вздохнул и посмотрел на новые часы, которые тётя Шэрон добыла сегодня на блошином рынке. Они совсем заболтались – была уже глубокая ночь.

– Это долгая история, тётя Шэрон. Давай я расскажу тебе об этом завтра?

Тётя кивнула, но потом вдруг ещё кое-что вспомнила:

– Да, и ещё расскажи, пожалуйста, почему наш сад так странно выглядит – словно в нём завёлся гигантский крот.

– Э-э-э… хорошо. Об этом я тоже завтра расскажу, – пробормотал Отто и отправился к себе в комнату. У него ещё целая ночь впереди – что-нибудь да придумает.

Об авторе и художнике

Соня Кайблингер родилась в 1985 году в городе Кремс, в Австрии. Она выросла в доме с привидениями, которому уже почти сто лет. Во всяком случае, Соня до сих пор уверена, что духи творят там свои тёмные делишки. По-другому никак не объяснить, почему, как только она переступает порог этого дома,