Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 - Михаил Барщевский

В.: Господин Березовский, соглашение, которое вы здесь подписали, – это совершенно фиктивный документ. Он уводит в сторону. Как бы создает впечатление, что продаются акции компании шейха. Но эти акции были уже переведены на компанию «Акмос», компанию господина Абрамовича, за недели до этого.

О.: Господин Сампшн, я не хочу спорить по поводу определений, я просто спорю по поводу того, что произошло. Никогда никто опять же не обвинял меня в том, что что-то не так с этим документом: ни банк, который деньги получил, ни российская Генпрокуратура, ни лично господин Путин, поскольку это было организовано не мной. Если мне не повезет, после этого судебного заседания меня в этом обвинят, но я вас уверяю, этого никогда не произойдет, здесь ничего незаконного нет. Вот. Это означает, что продолжать настаивать, что это отмывание денег, совершенно не верно.

В.: Господин Березовский, этот документ, я вам вот что скажу, был подписан вами с единственной целью, чтобы банк Clydesdale принял ваши 70 миллионов, не так ли?

О.: Нет, вы не правы, господин Сампшн. Позиция следующая: я следовал советам своих юристов, включая, как вы сами упомянули, профессиональных английских юристов, юриста господина Кертиса или каких-то других, но сертифицированных профессиональных английских юристов. И что в этом не так?

В.: Скажите нам, пожалуйста, что это за сбор за пролет над территорией России?

О.: Господин Глушков, он специалист в этой области, он вам точнее может сказать. Насколько я понимаю, каждая страна, включая Россию, взимает платежи за пролет самолетов над своей территорией. И компания или государство собирает эти деньги. Зависит от страны.

В.: А вы имели право на получение этого сбора за пролет над российской территорией?

О.: Господин Сампшн, я же вам сказал, я не знаю. Я не знаю, потому что не я оперировал бизнесом, связанным с «Аэрофлотом».

Как вы правильно сказали, этим занималась «Андава» – компания в Швейцарии. Она оказывала «Аэрофлоту» услуги, это был бизнес «Андавы», самой «Андавы». Насколько я знаю, Глушкову никогда не предъявлялось обвинений в нарушении каких-то…

В.: Нет, я вас ни про «Аэрофлот», ни про «Андаву» не спрашиваю.

О.: Значит, мой ответ – я не знаю.

В.: Значит, кто-то сказал господину Кертису, что вы имеете право на получение платежей за пролет над Россией. Это неправильно было.

О.: Я не знаю, как господин Кертис получил эту ложную информацию.

В.: Но вы согласны, что это ложная информация? Вы не имели права на получение денег за пролет.

О.: Я не знаю. «Андава» зарабатывала деньги. Может быть, эти деньги были связаны с поступлением от сборов за пролет над российской территорией отчасти. Но я не знаю.

В.: Господин Березовский, я вам не про «Андаву» задаю вопрос. «Андава» никакого отношения к этому не имеет.

О.: Я не знаю, платились ли эти деньги мне, не знаю.

В.: Значит, российские сборы за пролет, учитывая огромную территорию России, взимаются с коммерческих авиалиний за пролет. Это представляет собой колоссальную сумму.

О.: Я не знаю, сколько они взимают.

В.: И вы что, серьезно хотите сказать, что вы могли получать эти российские сборы, не зная при этом о том, что вы их получаете?

О.: Еще раз, я не знаю, получал я эти деньги или нет. Это самый важный момент, и я точно не знаю сумму, которую государство или коммерческие организации взимают за это.

Судья Элизабет Глостер: Вот вы говорили про «Андаву», вы сказали, что вы не знаете, получала ли «Андава» какие-либо средства.

О.: Да, потому что у меня впечатление, что «Андава» управляет «Аэрофлотом», и поэтому, может быть, «Андава» взимала эти деньги.

Судья Элизабет Глостер: Но вы лично получали? Давайте забудем сейчас про «Андаву», вы лично получали какие-либо платежи за пролет?

О.: Нет. Точно нет.

В.: Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на документ, в соответствии с которым вы, судя по всему, продаете свою долю акций в «Сибнефти» компании шейха под названием «Девония». Вы знали, когда вы подписывали документ, что в нем именно это прописано?

О.: Ну, меня информировали, что это продажа нашей доли в «Сибнефти» Абрамовичу и что это было подготовлено профессиональным английским юристом.

В.: Не правда ли, вам сказали, что в этом документе фиксируется продажа ваших акций «Девонии», а не господину Абрамовичу?

О.: Да, потому что было согласовано, что это будет продажа непрямая, потому что Абрамович отказался от прямой продажи.

В.: Госпожа Минти была тем самым солиситором, который на подпись вам принес этот документ в ресторан?

О.: Вы знаете, я ее имени не помню и фамилию не помню. Мне показали документ.

В.: И она говорит, что она вручила вам исправленный текст соглашения и своей консультации. И что Фомичев вместе с вами прошелся по этим документам, отвечал на ваши вопросы по-русски…

О.: Я этого не помню.

В.: Хорошо. У них был экземпляр этого соглашения, который был по факсу направлен Патаркацишвили. У вас это соглашение уже было.

О.: Это соглашение, о котором мы сейчас говорим?

В.: Да. Дальше Березовский подписал это соглашение.

О.: Господин Сампшн, еще раз, я не могу этого вспомнить. Это, наверно, важное событие, когда я получил 1 миллиард 300 миллионов, но это произошло так, как произошло. Произошло в ресторане «Нобу» в 10 вечера. Опять же я не помню, но раз она это написала, у меня нет оснований ей не верить. Конечно, я не мог прочитать эту вот большую пачку бумаги. Я доверял им, и я не помню, чтобы я этот документ раньше видел. Я просто не помню. Я не хочу сказать, что этого не было, просто не помню.

В.: То есть вы не сомневаетесь, что вам господин Фомичев рассказал про это соглашение, ответил на ваши вопросы, что вы задавали вопросы, он вам отвечал.

О.: Я совершенно не помню. И более того, я очень сомневаюсь в этом, потому что, как я вам уже говорил, опять же, может быть, это глупость и неправильно, но я тогда Фомичеву верил. Естественно, я не тратил время на то, чтобы читать эту пачку бумаги. Я ему доверял, поэтому я и подписал. Я не помню, чтобы я этот документ анализировал. Я не хочу сказать, что этого не было, но я просто не могу это вспомнить. Очень мала вероятность, что я в детали, подробности этого документа вдавался. Как я уже сказал раньше, я не знал про структуру сделки с «Девонией», я ничего не знал, не обращал на это внимания, потому что я доверял Бадри и Фомичеву.

В.: Я вам вот что хочу сказать, вы наверняка прекрасно понимали эту сделку, потому что вам господин Фомичев в присутствии госпожи Минти про этот документ подробно рассказал.

О.: Господин Сампшн, я не могу отрицать этого, но, с другой стороны, вы не можете доказать, что кто-то подробно, долго, в 10 вечера в «Нобу» мне про это дело рассказывал.

В.: Вот во втором пункте, вы видите, вам говорят, что в соответствии с тем соглашением, которое вы сейчас должны подписать, шейх на самом деле не обязан покупать ваши акции. Он просто имеет опцион, он получает опцион.

О.: Господин Сампшн, опять же я это подписал, я понял, что мы имеем дело с Абрамовичем и с шейхом, а уж как технологически это было организовано – это отдельный вопрос. Я продал свой интерес в «Сибнефти» господину Абрамовичу через шейха Султана, как я ранее то же самое делал с ОРТ. И я знаю, что платеж пришел не одним платежом, не одним буллетом, а в течение периода времени.

Г-н Сампшн: Согласны ли вы, что целью структуры «Девонии» была защита ваших интересов?

О.: Да, я понимал, что целью была защита моих интересов.

В.: Какие это были интересы? Была ли одной из целей структуры «Девонии» защита ваших активов от того, чтобы их не выявили российские власти? Вы говорили в разбирательстве North Shore, где вы отметили, что структура была предложена господином Кертисом, а заключительным бенефициаром был господин Абрамович.

«Это было сделано через шейха Султана. Зачем это было сделано? Чтобы защитить мои активы, мои деньги, поскольку российские власти хотели отобрать все мои активы и все мои деньги по всему миру». Это верные показания?

О.: Да, они верны.

В.: Согласны ли вы, что другой целью заключения этой структуры было создание документов, которые бы удовлетворили требования и расследование банка Clydesdale?

О.: Ну, не знаю насчет создания документов, я просто формулирую свое понимание, что мне нужно было иметь чистые деньги на Западе и чтобы они были как можно более защищенными от российских властей. И я хотел иметь какую-то запись, которую я в будущем смогу использовать против Абрамовича. Собственно, это все. Три цели.

В.: Вам нужен был документ, не так ли, чтобы объяснить банку Clydesdale, откуда деньги взялись, откуда они пришли?

О.: Господин Сампшн, мне наплевать на любые документы. Мне важно только то, как это решить. Основная проблема с этими документами – это то, что у меня, как вы помните, было соглашение с Абрамовичем в 1995/96 году. Они были устными соглашениями, договоренностями, но они были. И для меня важно, чтобы банк мое объяснение принял. И опять же, господин Сампшн, хочу подчеркнуть, никогда никаких проблем с этими деньгами не имел. С другими – да. Да, они очень много расследовали.