Родина белых медведей - Савва Успенский

Так складывается определенный порядок, присущий всем птичьим базарам Севера. Верхние «этажи» — вершины пиков и мысов — принадлежат бургомистрам. Они чувствуют себя здесь полновластными хозяевами и берут с других обитателей «общежития» немалую дань яйцами и птенцами. Человека эти хищные чайки встречают тревожными криками еще на далеких подступах к базару, видимо, стремясь не допустить конкурента к своей постоянной (и неплохой) кормушке. Центр поселения, как правило, составляют кайровые колонии, причем величина их определяется количеством и площадью горизонтальных карнизов.

Участки средних «этажей», непригодные для гнездовья кайр, достаются моевкам. Эти части базаров — отвесные стены, ниши, глубокие щели — наименее доступны для человека и очень коварны. Гнезда моевок здесь нередко единственные выступы, на которые, казалось бы, можно опереться, наступить ногой. Однако эти опоры очень непрочны. Неопытного скалолаза они подчас вводят в соблазн и служат ему плохую службу.

На средних же «этажах» размещаются бакланы — пожалуй, самые сварливые и необщительные из жильцов птичьих базаров. Чистики относятся к высоте безразлично и, если находят глубокие расщелины, могут гнездиться как на вершинах скал, так и низко над морем.

Размежевание между обитателями «общежитий» происходит не только на суше, но и в воде, во время кормежки. Чистики промышляют вблизи побережья и питаются преимущественно донными животными. Они легче других пернатых мирятся с морскими льдами и довольствуются небольшими полыньями, трещинами, разводьями среди ледяных полей. С прибрежных скал иногда удается наблюдать за охотой птиц. Нырнув и размахивая крыльями, чистик «летает» в толще воды. Именно «летает», настолько движения его походят на обычный полет в воздухе. Достигнув дна, он тщательно обследует камень за камнем, заглядывает, даже подныривает под них. Время от времени птица появляется на поверхности, держа в клюве рыбешку или рачка. Однако прежде чем проглотить добычу или улететь с ней к гнезду, чистик непременно «прополощет» ее, несколько раз опустит в воду, низко наклонив голову.

Кайры тоже прекрасно ныряют и совершают подводные «полеты» при помощи крыльев, но ловят рыбу и рачков главным образом на более глубоководных участках. Случалось, что рыбаки доставали этих птиц, запутавшихся в сетях, с глубины в тридцать и даже сорок метров. Под берегами кайры добывают корм редко: это не характерно для них, но иногда их принуждают к этому чрезвычайные обстоятельства. Прекрасные ныряльщики и удачливые рыбаки также бакланы. Моевки в отличие от всех этих птиц нырять не могут и облавливают только поверхностные слои воды, зато они лучшие летуны и обладатели самых обширных охотничьих угодий.

Птичий базар отнюдь не вынужденное скопление птиц. Совместное гнездование дает пернатым большие преимущества. Прежде всего «общежитию» легче отбиться от хищников, защитить от них свое потомство. Например, к колонии полярных крачек или белых чаек (первые гнездятся на острове, вторые залетают сюда только зимой) не рискуют приблизиться ни песец, ни бургомистр, ни поморник. Что представляет собой коллективная самооборона у белых чаек, я видел несколько лет назад. Дело было на севере Новосибирских островов. Едва лишь вблизи колонии показывался бургомистр, как навстречу ему, сорвавшись со скал, бросалась чаячья стая. Бургомистр тут же утопал в плотном облачке окружавших его птиц. Только по движениям стаи можно было догадываться, что хищнику основательно достается от преследователей и что он мечется из стороны в сторону, то взлетая, то совсем прижимаясь к прибрежным льдам. Лишь когда незваный гость бывал отогнан далеко в море и скрывался за торосами, возбужденные чайки возвращались на свои карнизы. От своих друзей полярников я слышал, что эти птицы успешно защищают гнездовья даже от белых медведей.

Хотя не столь яростно, но отгоняют бургомистров от своих колоний и моевки. Тактику кайр (как и белых гусей) скорее можно назвать пассивной самообороной. Пока птица насиживает или согревает птенца, ее потомство находится в безопасности. Мало того, наседка присмотрит и за близлежащим чужим яйцом и не позволит его похитить. Не случайно поэтому кайры, гнездящиеся более плотными поселениями, терпят от хищников гораздо меньший урон, чем птицы, живущие мелкими группами.

Выгоды колониальности заключаются не только в возможности самообороны; в полярных странах в условиях холодного лета обитатели птичьих базаров могут сэкономить тепло, которого здесь так мало. Сгрудившись, птицы не так сильно остывают. Интереснейшие наблюдения такого рода сделаны в Антарктиде французскими исследователями Прево и Бурльером. Выяснилось, например, что температура тела у императорских пингвинов зависит от того, держатся ли они плотной «толпой» или поодиночке. В первом случае температура на два с лишним градуса выше, чем во втором. Птенцы пингвинов в отсутствие родителей собираются в одну тесную группу и только так спасаются от морозов. Нечто подобное происходит и на птичьих базарах в Арктике. Стоит спугнуть с карниза кайр, как кайрята сползаются в кучу и замирают. Растащить их бывает невозможно: птенец, отнесенный на противоположный край карниза, тотчас возвращается в «детский сад» и не покидает его до прилета взрослых птиц.

В крупных и плотнозаселенных колониях птенцы кайр не только реже замерзают, но и быстрее растут. Оставшись без присмотра, они могут согреться под крылом соседней птицы, а находясь в большом «детском саду», лучше экономят тепло. Эти кайрята меньше остывают и расходуют больше энергии не на поддержание температуры своего тела, а на рост и развитие.

На Севере перед птицами стоит нелегкая задача: за короткое северное лето они должны успеть высидеть яйца и вырастить птенцов. И опять их выручает жизнь в «общежитиях». На острове Врангеля, как и в других частях Арктики, нетрудно было заметить, что яйца (а позднее и птенцы) в крупных плотнозаселенных колониях чистиков появляются почти одновременно. Не то происходит в мелких колониях, где пары занимают пустоты в удалении одна от другой. Там еще в середине и даже в конце августа наряду с подросшими птенцами встречаются малыши, которым, конечно, не суждено превратиться во взрослых птиц: беспомощными, обреченными на гибель покидают их родители, изгнанные приходом зимы. Яйца и птенцы гораздо дружнее появляются и в больших, плотных колониях моевок. Здесь, наверное, много значит пример соседей: жильцы тесных «общежитий» как бы взаимно подгоняют друг друга к кладке, находятся в своеобразном и полезном соревновании.