Через костры и пытки - Анатолий Белов

Экипаж следует по погруженным во тьму парижским улицам и вскоре оказывается за пределами города. Погони нет. Кажется, побег удался.

На этот раз Ванини выбрал Тулузу. Чтобы сбить со следа своих преследователей, он решил поселиться в городе под чужим именем. Так в 1617 году появился в городе новый житель Помпео Училио.

Может быть, иному человеку и удалось бы прожить, не привлекая к себе внимания посторонних, но только не Ванини. Его трезвый ум, остроумие, красноречие не остались незамеченными. Прослышавший о его незаурядных способностях первый президент тулузского парламента Лемазюрье пригласил его в качестве воспитателя к своим детям. Помпео согласился. Надо было зарабатывать на жизнь, а предложение Лемазюрье было довольно выгодным.

Оказавшись в доме президента, Помпео Училио попытался заставить себя держать язык за зубами. При случае он старался подчеркнуть, что является убежденным сторонником католического учения, а любые попытки втянуть его в полемические разговоры решительно отвергал. Казалось, он наконец понял, что надо быть более осмотрительным, более осторожным, чтобы не навлекать на себя беду. Вокруг много добровольных доносчиков, и каждое даже вскользь брошенное неосторожное слово сразу же может быть достоянием инквизиторов. А стоит только им раскрыть, кто скрывается под именем Помпео Училио, как участь Ванини была бы решена. Он знал, что его ищут, и пытался ничем не выдать себя.

Но так продолжалось недолго. Вскоре вокруг Училио образовался кружок молодежи. И вот тут-то, оказавшись в роли учителя, он не мог сдержать себя, стал излагать свои взгляды на мир, на общество, на религию.

Кто знал, что среди молодежи его кружка окажется предатель и доносчик, подосланный инквизицией? Он сумел войти в доверие к своему учителю, а тот был с ним более откровенен, чем с другими. Ванини высказывал свои мысли, изложенные в «Амфитеатре» и «Диалогах» и осужденные богословами как богохульные и еретические. Франкони — так звали этого ученика — слово в слово записал слова учителя и затем послал донос на него, обвиняя в кощунственной клевете на христианское вероучение и католическую церковь.

Поздней осенью 1618 года двое людей остановили Ванини на улице Жипонье.

— Помпео Училио, именем короля вы арестованы.

Они прекрасно знали, с кем имеют дело. Ведь охота за ним велась несколько лет.

На этот раз инквизиция позаботилась о том, чтобы ничто не могло помешать расправе над злейшим врагом католической церкви. Он предстал перед судом по обвинениям, которые ему предъявил парламент Тулузы. Тулузские судьи сделали вид, будто не знают, что Помпео Училио и Джулио Ванини — одно и то же лицо. Они судили Помпео Училио. В конце концов, в их руках было достаточно улик, чтобы вынести обвинительный приговор.

Ванини защищался стойко. Он отвергал все обвинения тулузского парламента. Как ни пытались судьи привести достаточно веские доказательства безбожия Ванини, им это не удалось. Ведь все свои выступления он облекал в такую форму, что казалось, он самый преданный приверженец христианского вероучения. Католические церковники, внимательно следившие за ходом следствия, видели, как умело разрушает Ванини предъявленные ему обвинения, какими беспомощными выглядят его судьи.

Святая церковь проявляла недовольство. Неужели тулузские судьи бессильны доказать виновность отъявленного еретика? Да, они были бессильны и, несмотря на это, «без дальнейшего расследования» вынесли приговор.

Тщетно было взывать к справедливости. Для тех, кого обвиняли в покушении на христианскую веру, ее не существовало. Не существовало и справедливого суда. В этом собственноручно расписались судьи, вынесшие свой приговор.

Февральским днем 1619 года в тулузском парламенте этот приговор был зачитан: «9 февраля 1619 года Великая палата вместе с Палатой по уголовным делам, в присутствии первого председателя суда Лемазюрье и других, по заявлению генерального прокурора короля произвела судебное следствие над Помпео Училио, неаполитанцем по национальности, заключенным в городскую тюрьму. Великая палата заслушала обвинения, выдвинутые против него, свидетельские показания, очные ставки, сведения и доносы о рассмотренных и установленных фактах, речь и заключение генерального прокурора короля против указанного Училио.

Было решено, что процесс находится в таком состоянии, когда может быть принято окончательное постановление без дальнейшего расследования истинности указанного процесса. Установив это, суд объявляет, что указанный Училио обвинен и признан виновным в атеизме, кощунстве, нечестии и других преступлениях, рассмотренных на этом судебном процессе.

В наказание и в качестве возмездия за эти преступления суд приговорил и приговаривает указанного Училио к передаче в руки палача уголовного правосудия. Палач должен будет протащить его в одной рубахе на циновочной подстилке, с рогаткой на шее и доской на плечах, на которой должны быть написаны следующие слова: „Атеист и богохульник“.

Палач должен доставить его к главным вратам городского собора Сант Этьен и там поставить на колени, босым, с обнаженной головой. В руках он должен держать зажженную восковую свечу и должен будет умолять о прощении бога, короля и суд. Затем палач отведет его на площадь Сален, привяжет к воздвигнутому там столбу, вырвет язык и задушит его. После этого его тело будет сожжено на приготовленном для этого костре и пепел развеян по ветру».

Они торопились. Торопились покончить с этим делом. Утром был вынесен приговор, а в полдень на площади Сален стал собираться народ.

Когда преступник в сопровождении стражников ступил на площадь Сален, зазвонили колокола тулузских соборов. Ванини поднял голову и улыбнулся. Стоявшему рядом стражнику он сказал: «Пойдем, пойдем весело умирать, как подобает философу».

Он был удивительно спокоен. Еще выслушивая приговор, он не проявил ни малейшего волнения, бросив своим судьям, что не отступится от своих идей, за которые готов умереть.

Спокойствие не оставило его и на площади, где должна была состояться казнь. Одному из сопровождавших монахов, который обратился к нему со словами утешения, он сказал: «Христос потел от страха в последние минуты, я же умираю неустрашимым».

Монах отшатнулся, испуганно осенив себя крестным знамением.

Ванини подвели к позорному столбу. Католический священник поднес к его губам крест: «Проси прощения у всевышнего». Но Ванини отвернулся, громко произнеся: «Нет ни бога, ни дьявола, так как, если бы был бог, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный; если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправив его в подземное царство; но так как нет ни одного, ни другого, я ничего этого не делаю».

Даже в те самые минуты, когда Ванини предстояло расстаться с жизнью, он продолжал упорствовать. Это привело в неистовство его неправедных судей. Кончать, скорее кончать с этим еретиком! Пусть кипит он в горящей смоле в аду, а здесь, на земле, сгорит в пламени костра.

Президент парламента подал знак. Палач приступил к своим обязанностям. Он вырвал у еретика язык, чтобы тот более никогда не произносил крамольных речей. Словно забыв о приговоре суда, где говорилось, что преступник должен быть умерщвлен, а затем сожжен, палач поднес факел к сложенным поленьям. Костер вспыхнул, языки пламени поглотили гордую фигуру мученика науки, так и не склонившего головы перед своими судьями.

«Он умер с таким твердым убеждением, спокойствием и твердой волей, как никакой другой человек, которого когда-либо видели», — писала одна из французских газет того времени.

Ему было тридцать три года…

Гражданин Города Солнца

Время действия — XVII век.

Место действия — Италия.

В 1623 году во Франкфурте-на-Майне впервые вышла в свет книга «Город Солнца», которой суждено было прославить в веках ее автора, итальянского мыслителя, одного из провозвестников коммунистического общества. Это была книга о прекрасном государстве будущего, в котором исчезнут бесправие и нищета, социальная несправедливость, эксплуатация человека человеком, утвердятся свобода, равенство и счастье людей. Рожденную в мечтах страну мыслитель назвал Городом Солнца. Он звал в нее людей, звал встретить их восход Солнца, которое должно светить всем на нашей планете.

В то самое время, когда с печатного станка в маленькой типографии во Франкфурте сходили оттиски книжных страниц, автор «Города Солнца» томился в мрачной камере тюрьмы Кастель Нуово, куда почти не проникал дневной свет. И мало кто из первых читателей книги знал, что писал он ее на тюремном топчане, таясь от надзирателей, которые то и дело заглядывали в камеру в узкий глазок на двери. Писал, с трудом водя пером по бумаге, истерзанный пытками, больной и изломанный, испытывая нестерпимую боль от каждого движения. Мало кто знал, скольких трудов стоило переправить рукопись за стены Кастель Нуово. На тонкой веревочке опускал он за решетчатое окно отдельные листки, где их принимала жившая на территории тюрьмы францисканская монахиня Дианора, ставшая верным другом узника. Затем страницы рукописи попадали в руки людей, которые собирали листок за листком, помогая рождению книги.