Изгой. Через тернии к звёздам (СИ) - Екатерина Беспалова

вокруг. В поле зрения попала толстая палка. Он поднял хворостину, но удара нанести не успел, потому что Архипов, борясь с почти прошедшей резью в глазах, выбросил ногу и ударил Корчагина в живот. Смягчать удар не стал – детские игры закончились.

Уронив палку, тот согнулся пополам, что дало Каю время подняться. Он замахнулся и нанёс удар. Андрей упал.

– Никогда не сердись и никогда не угрожай, – проговорил Архипов, глядя на то, как противник встаёт.

Подождав, пока он выпрямится, Кай снова нанёс удар в область прессовых мышц.

– И заставь человека рассуждать здраво, – продолжал он, глядя на лежавшего на земле Корчагина, который, по-видимому, на этот раз не собирался вставать, принимая проигрыш.

Но целью было не выяснить, кто сильнее. Целью стало правосудие. Он вынес приговор и теперь собирался привести его в исполнение, превратившись в прежнего себя. Разница заключалась лишь в том, что теперь судья и палач объединились в одном лице.

– Главное искусство состоит в том, чтобы не замечать ни оскорблений, ни угроз, – говорил он, не сводя глаз с «подсудимого», – и подставлять левую щёку, когда тебя ударят по правой.

Замолчав, Кай ещё раз ударил Корчагина коленом и склонился к нему:

– Но беда в том, что своим недалёким умом ты не оставил мне выбора ни для первого, ни для второго, ни для третьего. Ты совершил низкий поступок, как для твоего общества, так и для моего мира. Тебе нигде нет прощения, ублюдок! – С этими словами он достал пластиковые наручники и, заломив руки Андрея назад, затянул стяжки на запястьях. – Ты даже не испытываешь раскаяния, что опускает тебя ещё ниже. Хотя куда ниже, ума не приложу. Но мы это исправим. Каждый должен нести наказание за то, что совершил.

– Ты решил заделаться в праведные мстители? Напрасно! За мной знаешь, какие люди стоят? «Ястребы» тебе спокойной жизни не дадут.

Но Кай не обращал внимания на пустые угрозы. Он вытащил нож и одним ловким движением разрезал дорогую футболку.

– Мне плевать на пернатых, веришь?

– Больной сукин сын! – прорычал Андрей, пытаясь освободиться, но всё было напрасно. – Что ты задумал?

– И каждому воздастся по делам его, – проговорил Кай, сделав первый глубокий порез на идеально гладкой груди в области сердца.

Раздался громкий крик, который разнёсся эхом по утреннему лесу, нарушая мирное пение птиц.

– Ты должен запомнить, что есть поступки, которые настоящий мужик никогда не совершит, как бы ему этого ни хотелось.

Он сделал ещё пару порезов, стараясь не нарушать симметрию линий.

– Больной сукин сын! – выкрикнул Андрей, часто дыша.

– Продать Шереметьеву «Ястребам», а потом посягнуть на её честь было твоей ошибкой, – продолжал Кай, нанося глубокий порез за порезом. – А потому я хочу, чтобы ты помнил об этом всю свою никчёмную жизнь.

За этими словами последовало ещё несколько движений ножом. Задыхаясь от боли, Андрей истекал кровью.

– Носи это клеймо и помни, что сделал. – Склонившись ниже к лицу, Кай прошептал: – Подойдёшь снова или посмотришь в её сторону как-нибудь не так, в следующий раз я вырву твоё сердце и вырежу её инициалы на нём. Ты меня понял?

Он разрезал стяжки и освободил «подсудимого», позволив коснуться раненой плоти, – палач, но не мучитель. Корчагин шипел от боли, но даже в таком состоянии не собирался сдаваться. Он предпринял попытку ударить Кая, всё ещё сидевшего рядом, но тот ловко увернулся. Андрей успел ухватить рукав футболки, оголив плечо.

– Ты… Ты один из братьев! – прохрипел потрясённо он.

Чёрт бы подрал этого мажора! Кай закрыл тату и встал на ноги:

– Поделишься своим открытием с кем-нибудь ещё, и я лично сделаю тебе точно такую же этим самым ножом. – Он повертел кровавое лезвие в руке, давая Андрею шанс переварить услышанное. – Ты понял?

Тот быстро закивал. Развернувшись, Архипов пошёл прочь. Ни один мускул не дрожал на непроницаемом лице. Да, так будет с каждым, кто посмеет дотронуться до неё, кто заставит её плакать или того хуже – страдать. Уже садясь в машину, Кай обернулся и сказал:

– Телефон в твоей куртке на берегу. Двадцать пятый километр к югу от города.

Глава 24. Физика и химия

Глава 24. Физика и химия

После кровавых разборок Кай заехал домой, чтобы привести себя в порядок и сменить грязную одежду. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри всё горело огнём. Он закрыл глаза, чувствуя, как холодные струи воды стекают по волосам на крепкий торс и мускулистые руки.

Остыть и сосредоточиться – то, что требовалось в данный момент. С остальным справится, как делал это всегда. Выключив воду и обмотавшись полотенцем, Кай вышел из ванной. Подойдя к большому зеркалу в прихожей, он посмотрел на отражение. На лице красовался пока ещё едва заметный синяк. Дьявол! По-видимому, избежать объяснений не удастся.

Кай нахмурился. Врать не хотелось, но правда тоже могла оказаться чреватой последствиями. Хотя, с другой стороны, ответить тому, кто обидел девушку, было делом чести любого уважающего себя парня. Да, может, методы оказались немного жёсткими, но иного Корчагин не заслужил. Оправдав себя таким притянутым за уши аргументом, Кай направился в комнату, чтобы одеться.

Только подъехав к университету, он вспомнил про мобильный и выключенный на нём звук.

«Доброе утро! =) Если ножа не будет, у тебя есть все шансы получить согласие на сегодняшнее свидание =)»

«Как прошло твоё утро? Где ты?»

Кай отправил сообщение и выключил зажигание.

«У меня всё хорошо! Лекция закончится через 15 минут. Я – на четвёртом. Давай встретимся после звонка? =) »

«Давай =)»

Он заблокировал телефон и вышел из машины. Значит, ждать вечера не придётся. Лучше не придумаешь!

*****

– Тебе обязательно туда идти? – не унималась Шакунова, вот уже вторую пару норовя затащить Сашу в кафешку недалеко от университета, чтобы «в кои-то веки спокойно поболтать».

– Да, Оль, – состроила недовольную гримасу та. – Я должна была отдать задание ещё перед первой лекцией, но проспала.

– Ой, давно бы так, – улыбнулась Ольга, – а то ходишь за ним, как на верёвочке. Тебе вообще можно было сегодня остаться дома.

– Он – мой научный руководитель.

– И что теперь? Будешь молиться на него? Ту работу, которую