Неизвращенная история Украины-Руси Том I - Андрей Дикий

Внешне все находится в противоречии одна с другим, a между тем все это имело действительно место в течение правления одного и того же лица – гетмана Сагайдачного.

И потому, чтобы осмыслить эти зигзаги политики Сагайдачного, надо видеть не только их внешнее противоречие, но и их внутреннюю связь и зависимость от политической обстановки данного момента.

Объяснение каждого зигзага в сторону Польши надо искать вовсе не в симпатиях самого Сагайдачного и казачества к Польше, а в стремлении предотвратить кровополитие и истребление народа Украины-Руси, или в попытках, благодаря компромиссу с Польшей, облегчить тяжелые условия жизни под режимом Речи Посолитой.

Молчаливое согласие и частичное участие казачества в походах поляков на Москву дало возможность легче вздохнуть и организационно оформиться и усилиться разгромленному после восстания Наливайки-Лободы, казачеству и терроризированному населению, которые благодаря Смутному Времени в Московском Государстве не могли надеяться на помощь Москвы.

Ольшанское и Роставицкое соглашения временно спасали казачество от полного его уничтожения, которое готовила Польша, заполнившая к моменту этих соглашений своими войсками Украину.

Поход под Хотин, спасая Польшу, в первую очередь, спасал от неизбежного, в случае поражения Польши, нашествия турок и татар на Украину-Русь.

Все это Сагайдачный несомненно понимал, а потому и был вынужден итти на соглашения с Польшей, настолько неполулярные в широких массах народа и казачества, что приводили даже к открытому им сопротивлению и противодействию, как, например, бунт Бородавки.

И, наоборот, все антипольские зигзаги политики, Сагайдачного, без всякого сомнения отражали настроения и устремления и его личные и всего народа.

Что другое как не эти настроения могли вызвать вступление Сагайдачного со всем войском в Киевское Братство, не признанное королем, центр борьбы против Польши и ее политики с совершенно определенными промосковскими симпатиями и связями?

Титулование царем Михаила Федоровича и предложение служить ему в борьбе против всех его врагов (значит и Польши) в то время, как Польша его царем не признавала и с Москвой была только во временном перемирии, другого объяснения, как выражение подлинных настроений народа иметь не могут.

То же самое можно сказать и об обращении митрополита Борецкого к Москве с просьбой принять всю Украину в свое подданство. Настроения же своего народа митрополит конечно, хорошо знал.

Переход казаков на сторону Москвы во время похода на Москву, не встречал противодействий со стороны Сагайдачного. В польских архивах сохранилось письмо участника этого похода польского шляхтича Загурского, в котором он прямо обвиняет Сагайдачного в содействии переходу целого козацкого полка (Ждана Коншина) на сторону Москвы.

Нигде в исторических документах нет следов, чтобы Сагайдачный противодействовал переходу украинцев в Московское Государство и в то же время сохранилось множество подробных донесений пограничных московских воевод об этих переходах, с указаниями не только числа перешедших, но даже и их имен.

И, наконец, завещание Сагайдачнога, по которому он все свое не малое имущество завещал Киевскому Братству с тем, чтобы на доходы с этого имущество содержались и обучались бедные дети. Чему будут обучаться и в каком духе воспитываться эти дети, Сагайдачный знал и, если бы он был врагом русско-украинского братства и единства, как это утверждают шовинисты-сепаратисты, то такого завещания, конечно, не сделал бы.

Сравнительно длительное возглавление Сагайдачным Украины-Руси было периодом консолидации всех ее культурных сил, объединенных, несмотря на классовые противоречия, в ненависти ко всему польскому, католическому, особенно же к униатскому.

Осознавши себя, как угнетаемый и преследуемый поляками народ, Украина-Русь искала выхода из невыносимо тяжелого положения в составе Речи Посполитой Польской. И взоры ее передовых людей и чаяния широких народных масс все больше и больше обращались к единокровной и единоверной Москве. Росли и крепли культурно-религиозные связи Киева с Москвой. Расширялись торговые сношения Руси Московской с Русью-Украиной.

Москва всячески поощряла эти торговые сношения, давая ряд льгот купцам с Украины-Руси. Сохранилось много исторических документов, доказывающих покровительство московского правительства украинцам, приезжавшим с товарами в пределы Московского государства: например, по прямому распоряжению правительства был создан ряд “заезжих дворов для купцов из Черкасс”, (тогда в Москве украинцев часто называли “черкасами”) и “литовских людей”, то есть из Украины.

Занятая своими войнами, Польша не могла остановить этот процесс созревания национального самосознания Украины-Руси, несмотря на то., что он был в полном противоречии с интересами Речи Посполитой, стремившейся слить воедино все население своего государства. Средством для слияния было избрано католичество. Но вместо слияния католичество своими мероприятиями привело к полному отчуждению и враждебности между поляками-католиками и православным населением Украины-Руси, которое само себя называло тогда “русскими”

Принятый на Западе в этот период, на соборе в Аугсбурге в 1555 г., принцип “quius regio-eius religio” (“чье правление – того и вера”) населением Украины-Руси, был решительна отвергнут. Несмотря на то, что его короли-короли Польши были ярые католики, Украина-Русь твердо и непоколебимо стояла на стороне православия.

Фанатизм и непримиримость католической церкви создали предпосылки для религиозной войны внутри Польского государства и, в конечном результате, привели к ее разделу (B конце 18-го века.).

Но, с общероссийской точки зрения, возможно, что именно действие католической церкви спасло Украину-Русь от полного поглощения польской культурой и направили ее пробудившееся и, особенно обостренное благодаря преследованиям, национальное самосознание по путям к сближению с Москвой.

Период Сагайдачного (первая четверть 17-го века) можно назвать периодам окончательного осознания населением Украины-Руси невозможности наладить совместную жизнь в одном государстве с поляками. Логическим выводом отсюда было стремление разорвать, навязанную ей историческими событиями, связь с Польшей и устроить свою судьбу сгласно с собственными интересами и желаниями. Началась борьба за освобождение.

Восстания 30-х годов 17-го века

Уже с кокца первой четверти 17-го века начало назревать новое восстание. В сохранившемся письме польского магната князя Збаражского, подробно описывается неустойчивое положение на Украине и предвидится возможность новой “бури”. “Опасность войны с рабами”, как пишет Збаражский, “никогда еще не угрожала польскому государству с такой очевидностью, как в данный момент” (июль 1625 г.). “Все те русские края, которые считают себя угнетенными, частично властью частных собственников, частично же возмущаются против церковной Унии, несомненно будут мстить нам вместе с казаками”.

В том же 1625-м году Севский воевода доносил в Москву, что на Украине готовится восстание, что казаки призвали на помощь донских казаков и хотят вместе с ними, “биться с ляхами”, а случае неудачи “переехать на царское имя”, то-есть перейти в Московское государство.

Не ожидая начала восстания, польское правительство решило его предупредить и направило в “волость” (так называлась заселенная часть Украины) военную комиссию и большие военные силы. Во главе комиссии был магнат Конецпольский, к которому со своими отрядами присоединилось еще около 30 магнатов – владельцев крупнейших имений на Украине.

Цель комиссии была свести до минимума число казаков, а все остальное население обратить в крепостных.

Характерно, что в этом походе принимали участие и некоторые православные магнаты русского происхождения, например, князь Четвертинский. Интересы классовые у него взяли верх над национально-религиозными, как это нередко бывало во время национально-освободительной борьбы Украины-Руси. Не только православные магнаты, но даже и высшее духовенство, а, частично, и реестровые казаки тяготели к социальному строю Польши и склонны были на далеко идущие компромиссы с ее правительством.

Князь Збаражский писал о князе Четвертинском так: “хотя он и греческой веры, но не казацкого нрава и не казацкого происхождения и я знаю, что он был рад увидеть всех казаков в одной ложке утопленных”. Надо полагать, людей таких настроений было не мало.

Однако полякам и их украинским “коллаборантам” не удалось полностью разгромить казачество. После кровополитных боев около Куруковского озера (1625 г.) – дело закончилось все же компромиссом, правда, очень невыгодным для казаков. С казацкой старшиной Конецпольский подписал так называемое “Куруковское Соглашение” или “Ординацию Запорожских Казаков”.