С М С - Николай Александрович Игнатов

жителей, о которых тебе, читатель, известно из параллельной части повествования, где описываются события, ставшие мне известными из памяти Норага. Они глядели в небо, где завис целый рой БПЛА Синдиката. Тарелки были явно настроены на агрессию, по всем признакам они готовились атаковать нашего врага и его спутников. Нораг, меж тем, уже полностью воплотился, вернув себе память и исторгал психоформы, внедряемые прямо в сознание жителей Последнего мира: «…жалкая, слабая плоть…невероятно трудно пребывать в ней…скоро кончится…узрите же, слабые сущности, свою гибель…вы заслужили забвение…»

Мы ощутили колебания психокинетики, явно свидетельствующие о готовности Норага испустить мощнейший нейро-импульс. Это некая телепатическая команда для всех жителей Последнего мира. Команда их организмам – умереть. Не исполнить её они были бы не в силах. Однако в этот раз мы все же успели его остановить.

Все БПЛА были зафиксированы нами пространственно-темпоральным стазисом и я «нырнул» в Норага. Именно нырнул, другой аналогии здесь мне не подобрать. Я соединился с ним, но не слился воедино. Мы стали как бы двумя полисами одной сущности.

Выше, в своем тексте я неоднократно говорил, что действую не один; я говорил «мы», «наш флот», но, в сущности, все эти «мы» и сам я – одно и то же. Напоминаю тебе, читатель, о чрезвычайной сложности устройства нашего, с позволения сказать, социума. Самого социума, в твоем понимании, конечно, у нас нет. Как, впрочем, нет и «нас». Грубо говоря, «мы» – это симбиоз сущностей, обладающих одним сознанием, способных коррелировать, пребывать во множестве, оставаясь единым. Дальнейшие подробности аспектов и особенностей «нас» будут для тебя излишними. Просто дополню – когда я сказал, что нырнул в Норага, это, строго говоря, означало, что в него нырнули все «мы».

Враг сопротивлялся недолго, все же «мы» были сильнее, но, погибая, он поведал страшную истину. Какой бы невероятной и абсурдной она «нам» не показалась, сомнений в ней не возникло.

Нораг и «мы» – суть две части одного целого организма. Как причина и следствие, как два ядра, соединенные цепью. Квинтэссенцией нашего общего бытия было некое соревнование, за которым следил наш создатель. Игра одного игрока с собой же. Абсурд. Но игрок не подозревал, что он один, и что соперничать ему больше не с кем. Сколько населенных разумными существами миров погибнет, а сколько будет спасено – вот нехитрая суть этой игры. Почему Норагу это было известно, а «нам» – нет? Видимо, об этом не знал и он, а открылась эта истина лишь в результате слияния, аннигиляции полюсной сущности и возникновения на ее месте моноэссенции.

Я обрел себя, как бы бессмысленно это ни звучало. И теперь моей целью, до скончания всего сущего, станет поиск создателя. Квантовые порядки субэнергетических потоков (то, что я называл «наш флот») исчерпаются лишь когда угаснет последняя звезда во всех вселенных, а этого, как известно не произойдет. Поэтому передо мной целая вечность для поиска моего демиурга. Поиска и уничтожения этой непозволительно жестокой сущности.

Как бы я хотел, чтобы эта моя новая стезя не оказалась очередным алгоритмом деятельности все той же циничной игры…

Страшная головная боль и голоса вдруг пропали. Энхир, Чильтан и Кима взглянули на небо. Тарелок не было, они просто исчезли, а на месте, где только что парил в воздухе свихнувшийся, озлобленный Мелай, оказавшийся лже-Бурханом, они увидели полупрозрачный яркий силуэт; силуэт был похож на человеческий. Тепло и умиротворение струились от него. Он повисел так еще секунду, а затем исчез.

Все трое переглянулись. Им было неизвестно откуда, но в их сознаниях возникло вдруг простое ощущение истины – жители Полиса ждут их. И не только этого. Во всех двенадцати городах люди вдруг изменились, теперь они жаждут найти всех одичавших собратьев, поделиться с ними своими благами, чтобы вместе строить новый мир.