С М С - Николай Александрович Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Синдикат взял на себя смелость и полномочия стать «последним защитником планеты». Именно так его представители и заявили по всем каналам связи. При этом, они представили его «Службой Мирового Спасения». Название Нораг подобрал специально, чтобы синхронизировать аббревиатуры.
Позже представители Синдиката (Службы) объявили, что: «…Ввиду острейшей необходимости, а также в целях победы над чудовищным иноземным врагом, руководство приняло решение задействовать арсеналы оружия массового поражения». Жители Последнего мира восприняли эту новость со стоическим воодушевлением.
Синдикату осталось осуществить последнюю часть плана. Крупнейшие города, якобы захваченные пришельцами, были атакованы ядерными ракетами, города поменьше – ракетами с химическим и биологическим оружием. На все населенные пункты, как мы поняли, ядерных ракет просто не хватало. Синдикат уничтожил за одни сутки до 90% населения Последнего мира.
План был воплощен в жизнь. Добивать горстки выживших, тех, что успели уйти из городов и оказались в окружении сплошных зон заражения, руководство Синдиката не стало, посчитав это нецелесообразным. Им было очевидно, что Поголовье (так они окрестили спасшихся), быстро одичает без благ цивилизации, а затем и вымрет, не будучи способно даже просто прокормиться на диких землях. Впрочем, со временем, Синдикат всё же стал «приглядывать» за перемещениями сбившихся в некие группы беженцев. Члены Синдиката, даже начали вступать с ними в контакт, представляясь агентами Службы Мирового Спасения.
Они говорили, что война не закончена, что пришельцы хоть и отступили, понеся страшные потери, всё же не повержены окончательно. Они передали выжившим точные карты с обозначением заражённых местностей, чтобы те в эти местности не заходили. Откуда в них вдруг проснулась такая забота – нам было непонятно, но мы полагаем, что они стали воспринимать беженцев (от скуки, наверное) в качестве своих домашних питомцев. А поскольку они были абсолютно неопасны, в их смерти не было никакого смысла. На тех картах также был указан периметр, за пределами которого находиться запрещено из-за угрозы нападения тарелок. Якобы Служба сумела запустить множество боевых спутников на низкую орбиту, которые охраняют несчастных от тарелок, но только на определённой, обозначенной на карте, территории.
Такое понимание ситуации беженцами было крайне удобно для Синдиката. Его свежевозведенные города, которые именовались Полисами, имели пятидесятикилометровую демаркационную зону. Стоило кому-либо из посторонних проникнуть в неё, тут же следовала атака тарелок. Синдикат берёг свою зону комфорта.
Получилась двойственная ситуация. Некое количество оставшихся в живых после страшной войны обитателей Последнего мира проживали с небывалым комфортом и в своё удовольствие. Их Полисы были оборудованы так, чтобы вписываться в представление о «рае земном». Сплошь автоматизированные системы, оберегающие от бытовых проблем, контроль климата, чистейшая экология в микросистеме жилого округа, словом, спокойная сытая и размеренная идиллия. Другая же часть представляла собой объединённых в племена-общины несчастных дикарей, деградировавших в технологическом плане и имеющих в основе бытия строго обозначенные векторы к выживанию. Таких общин по миру было множество. Некоторые совсем опустились до уровня древних полуживотных, для которых и каннибализм стал нормальным явлением, иные были более организованы и отступили в развитии не так сильно. Они обладали даже технологиями обработки металла, могли приручать животных и заниматься сельским хозяйством.
Последний мир подвергся сложному дуализму. Один и тот же биологический вид, бывший в нём доминантным, тот самый, что являлся целью Норага, разделился на некие два подвида. И здесь мы не совсем понимали – этого ли Нораг хотел добиться или его замысел не был воплощён полностью. Ведь он никогда не принимал подобных полумер, уничтожение всей цивилизации, её искоренение – вот что всегда было его целью.
Впрочем, в конце концов, нам всё стало ясно, но было уже поздно. И теперь я приступаю к последней части моего повествования, где всё станет ясно и тебе, житель Последнего мира, читающий эти строки.
20/М
Ветер стих. Степь упоённо внимала глубокому небу позднего вечера, чуть пьяному от щедрого света луны. Звёзды, казалось, вели молчаливое соревнование в красоте и загадочности. Иные из них сверкали ярче прочих, утверждая свое незыблемое чемпионство в этой древней игре и надменно игнорируя тусклых претендентов. Многие из них одурачивали наблюдателя. Они ведь давно погасли, там, в далеком космосе, а здесь, в степи, случайный нукер нет-нет да и взглянет на них, да и подивится красоте и величию их. Впрочем, ведь все в этом мире просто обман – подумает, глядя в это небесное великолепие старый мудрец, сидящий возле костра у своей юрты и пускающий струйки дыма из своего длинного чубука. Те звезды уж погасли, а эти – еще не успели, а конец всему един. Пустота, тьма и тишина. И настать она может много раньше угасания последних звезд; сам наблюдающий может сгинуть, тогда исчезнут и они…
Но, однако, большой пессимист мудрец этот, раз так размышляет. К чему он? Ни к чему. Ведь, вдумайся он глубже – может и обнаружил бы мысль иную. К примеру, о том, что просторы космоса едва ли когда-нибудь, хоть на мгновение, могли или могут быть пустыми. На месте исчезнувших звезд всегда возникнут новые. Они появятся оттуда же, откуда и предыдущие, из небытия…
Подобное этим нескладным размышлениям, ощущение мира и себя в нем, охватывали спящего Мелая. За ничтожное мгновение перед пробуждением, он осознал и уразумел все, что возможно было осознать и уразуметь. Он вспомнил кто он, откуда взялся и зачем он здесь.
Но вот штука – сразу же, как он начал приходить в себя, все эти прозрения и воспоминания бесследно исчезли. Перед ним возникло лишь привычное уже красно-синее восприятие мира. Но сейчас линии были еще толще и ярче, и коэффициент их информативности вырос на порядок. Теперь, к примеру, Мелай мог не только ощутить актуально происходящее в мире, но и увидеть некоторые аспекты произошедшего в недавнем прошлом. Это ретроспективное видение он не мог контролировать, поэтому некая информация о минувших событиях, просто спонтанно осознавалась им.
Кима и Энхир принесли его бесчувственное тело сюда, на второй этаж поместья, в спальню Чильтана. Энхир предположил, что потеря их предводителем сознания – «…как пить дать от того, что ничерта
