Приходящие из Мора - Кирилл Юрченко

— От страха померли, — подытожил Фаддей, глядя на мертвых животных.

Никто не мог бы дать иного объяснения. Происходящее настолько не укладывалось в сознании, что не имело смысла гадать.

Василий предложил забаррикадироваться в доме и дожидаться егерей.

— А приедут ли они — егеря? — спросил Фаддей, и все промолчали, понимая, что он хотел этим сказать.

— Есть другой план, — произнес Лука.

Он попросил дать ему ружье, с тем, чтобы он мог добраться до машины и попытаться наладить ее.

— У меня есть «холодная сварка» и немного масла. Я могу заделать течь. Бензина достаточно. Главное — камни. Да я, наверное, сумею их растащить. У меня ведь там и лебедка есть. Все есть! Я бы и в тот день справился, но от жары чуть не спятил.

— Хорошо, не кори себя, — понимающе произнес Фаддей. — Точно справишься?

— Справлюсь? Конечно! Я же говорю — сам не понимаю, почему бросил все. Чуть не тронулся…

— Да ты и сейчас — как будто с ума сошел! — натужно засмеялся Василий. — Ружье тебе дай! Ты уйдешь, а нас сожрут тем временем. Без оружия-то!

— Нас и так сожрут. Рано или поздно, — сказал Лука.

Василий посмотрел на Фаддея, ища в нем поддержку — дескать, совсем сдвинулся парень, скажи хоть ты свое слово. Но Фаддей был иного мнения.

— Лука прав. Ждать помощи глупо. Если эти чудища разгуливают по лесу, мы запросто можем ее не дождаться. Не знаю, откуда они взялись, эти твари. Убить их не трудно, но если их много, нам не справиться. Нужно выбираться к людям.

«А есть ли люди?» — тут же задался вопросом Лука. Здесь, далеко за чертой цивилизованного мира, казалось, ничего и никого более не существует, кроме их маленького общества, поставленного на грань выживания.

— Вот, что я решил, — сказал Фаддей. — Все-таки, Лука, ты дело говоришь. Бери ружье, так и быть! Отправляйся за машиной. А мы запремся в доме, и будем ждать твоего возвращения. Если что — закроемся в подполье.

Сказав это, Фаддей задумался.

— Отправить с тобой Василия? Вдвоем легче. Но я боюсь. От него можно ожидать всего, что угодно. А, Василий?!

Василий хотел возразить, но сник под гневным взглядом соседа.

— Ладно, — передумал Фаддей. — Все-таки одному опасно. Отправляйтесь сейчас же, — скомандовал он и велел собираться.

— Не вздумай этому олуху ружье давать, — шепнул Фаддей, когда Василий отправился к Дарье за съестным, и они остались наедине. — Если оно к нему в руки попадает, Василий дуреет. Один раз чуть охотника не застрелил. Все мнит себя часовым в лагере.

Мысленно составляя план своих дальнейших действий, Лука все обдумывал одну мысль, которая пришла к нему еще ночью во время разговора с Еносием.

— Фаддей, позволь я прежде схожу к дому Игната.

— Хочешь его отыскать? — спросил старик. — Ну что ж, попробуй. Только помни о том, что я тебе говорил.

— Не верь человеку? Ты это имел в виду?

— Никому не верь. Только себе одному. И будь осторожен. Ружье возьми. Будь очень осторожен. Маринка…

Он не договорил. Но Лука все понял. И сердце его наполнилось силой. Но, одновременно, и тревогой тоже.

Путь к дому Игната занял немало времени. Каждый шорох казался подозрительным. Лука то и дело вскидывал ружье, всякий раз убеждаясь, что движение в кустах, под забором, за сгнившими черными домами — фантазии разыгравшегося воображения. Должно быть, смешно он смотрелся со стороны — этакий герой вестерна, расхаживающий вдоль пустых улиц, готовый выстрелить в каждого, кто неожиданно появится в поле зрения. Только здесь не как в ковбойских фильмах, где и травинки не видно — кругом заросли чуть не в полный рост, где можно спрятаться. Меж тем, Лука ощущал, что действительно может выстрелить. И, что весьма вероятно, — от страха.

Подойдя к ограде дома с флюгером, он позвал Игната. Вспомнил, как тот бесшумно появился в момент второй встречи (первая, возле древнего сруба, была заочной), и на всякий случай обернулся несколько раз, пока проходил во двор и поднимался на крыльцо.

Постучал в дверь. Та оказалась не заперта. Лука проник в дом, закрыл за собой и прислонился к двери спиной, привыкая к полумраку. Робкий свет с улицы тонкими полосками окантовывал тяжелые шторы. Как будто нарочно жилище погрузили в темноту. Что-то неожиданно щелкнуло и зажужжало в одной из комнат. Лука почувствовал, как внутри все сжалось, нахлынул ужас. И только когда он услышал бой часов, напряжение сошло.

«Да что тебе здесь — трансильванский лес? Граф Дракула, собственной персоной, прячется в фамильном замке? Что за паника?»

— Игнат! — негромко позвал он.

В доме никого не было. Лука медленно прошелся по всем комнатам. В одной наткнулся на стеклянные банки, стоявшие на письменном столе. Внутри банок что-то плавало. Подойдя ближе, Лука осторожно взял одну и поднес к глазам. Не разобрать — какой-то заспиртованный организм. Он смог разглядеть лишь тонкие конечности и отвратительно большую голову. Что за уродец?!

— Сейчас разберемся, — он приблизился к окну, чтобы разглядеть получше. И только сейчас заметил, что между стеной и шкафом имелась ниша, которую в полумраке не сразу заметил. В этой нише вполне можно было спрятаться. И там что-то скрывалось — на выбеленной стене отчетливо был виден край рукава.

Сердце взбесилось от подступившего ужаса. Кровь запульсировала даже в пальцах, сжимавших банку. Он поставил ее на стол.

Какая-то сила заставила Луку двинуться вперед. Крепко держа ружье, он медленно шагнул в ту сторону. Еще шаг. Еще один.

Увидев полушубок на вешалке, телогрейку, старый грубый плащ, рукав которого он и заметил, Лука с шумом выдохнул. Пульс понемногу успокаивался. Того адреналина, который пробежался только что в его крови, хватило бы на десятерых. И на полпути к столу, где стояла банка, Лука посмеялся над своими страхами и переживаниями. Надо же было так испугаться какого-то плаща.

«Плаща!?…»

Если тут висит тот самый плащ, значит и его хозяин здесь!

При этой мысли Лука резко развернулся. Задел стол. Банка упала и покатилась, глухо ударившись об пол, разбилась. Плеснуло мерзким запахом.

Но Лука не смотрел вниз. Взгляд его был прикован к шкафу, дверца которого, скрипнув, распахнулась.

Знакомая тощая фигура Игната плавно выплыла из шкафа и медленно приближалась к нему. Показалось, что Игнат (не человек — а дьявольский образ) что-то хрипло шептал. Позабыв о ружье, и не думая стрелять, Лука дотянуться до окна и с криком рванул на себя штору, не отнимая взгляда от нагнавшей ужас фигуры. Ткань шторы затрещала, и в комнату хлынул яркий свет. Руки, тянувшиеся к Луке, отпрянули, заслонив лицо своего обладателя. Высокая худая фигура при этом осела, как будто пытаясь вжаться в пол и спрятаться от света. Лука впервые видел Игната без его привычного плаща: совершенно лысая голова, молочная бледность лба и черные пальцы, прячущие лицо и глаза от яркого солнечного света.