Корпорация - Виктория Беляева

6

21 июня 2000 года, вторник. Москва.

В начале первого, когда Малышев, пожевывая печеньица, мирно изучал анализ фондового рынка за истекшую декаду, позвонил Старцев и предложил зайти к нему. Есть новости, – сказал, – и есть просьба.

В кресле напротив Старцева сидел начальник Службы безопасности «Росинтера» Георгий Шевелев. Перед Старцевым лежали шевелевские бумаги с грифом «конфиденциально».

– Я попрошу вас, Георгий Петрович, рассказать еще раз, что удалось найти.

Рыжий полковник кивнул головой и повторил рассказ, который глава Корпорации уже выслушал минут десять назад.

По требованию Старцева, Шевелев, оставив в покое Пупкова, «взял в разработку» ближайших к нему людей. Долгое время ничего путного найти не удавалось – ну, приворовывали люди из профсоюзной кассы, ну, взятки брали за распределение бесплатных путевок – с кем не бывает. И вдруг…

– Заместитель Пупкова Валерий Иванович Ручкин. Бывший плавильщик. С 1992 года – на освобожденной профсоюзной должности. Сорок шесть лет, женат, двое детей. В порочащих связях, как говорится, не замечен… – полковник улыбнулся, – Однако, вот совсем новая информация, очень интересная…

Буквально месяц назад Ручкин, пребывая в очередной командировке в Москве, приобрел недвижимость на Рублевском шоссе. Домик по европейским меркам небольшой – двести квадратов общей площади. Вокруг домика участок – сорок соток. Все коммуникации подведены, завершена чистовая отделка помещений, разбит сад. Домик вместе с участком находятся на территории охраняемого поселка.

– И что? – удивился Малышев. – Все снежнинцы рвутся со временем переехать «на материк», все чего-нибудь прикупают…

Ручкин прикупил не «чего-нибудь», пояснил Шевелев. Ручкин прикупил очень приличную недвижимость в элитном поселке, в тридцати километрах от МКАДа. Цена этой радости по оценке специалистов – около трехсот тысяч долларов.

– Крутовато для профсоюзника, – согласился Малышев, – Но у них там своя кухня, мало ли, где он упер эти деньги…

Тоже верно, согласился полковник, однако, взгляните сюда, Сергей Константинович. Перед вами – история купли-продажи этого дома.

Из предоставленной Шевелевым бумаги следовало:

24 мая 2000 года участок и находящийся на нем дом был приобретен у частного лица Берушина В.П. некоей фирмой, ООО «Золотые купола» за 315 тысяч долларов США;

25 мая 2000 года все тот же участок с тем же домом был выкуплен у ООО «Золотые купола» частным лицом Ручкиным В.И.

Сумма последней сделки составила 300 тысяч рублей.

– Получается, что эти самые «Золотые купола» в течение суток сами нагрели себя, продав недвижимость в тридцать раз дешевле ее закупочной стоимости, – пояснил Ручкин.

Мало ли, снова пожал плечами Малышев, может, просто от налогов укрылись, вот и занизили в договоре купли-продажи сумму…

– Вопрос, – не сдавался полковник, – Зачем было заниматься этим фирме, которая никакого отношения к недвижимости не имеет?…

Фирма эта, похоже, вообще ни к чему существенному отношения не имела. Согласно уставу ООО, она могла заниматься любыми видами деятельности – от торговли в розницу до строительства и грузовых перевозок. Однако, – и тут Шевелев выложил еще какие-то бумаги, – за все время своего существования -два, что ли, года, – фирма работала крайне неритмично: что-то покупала, что-то продавала (исключительно себе в ущерб), да проводила через свои счета кое-какие платежи. Словом, типичная «помойка» – фирмочка, созданная для того, чтобы запутывать контрольные органы, отслеживающие прохождение чьих-то денег, как правило – «черных».

– В общем, Сережа, прямых доказательств того, что Ручкин получил этот дом в подарок от кого-то большого и сильного, у нас нет, – Старцев вздохнул, – Выйти на след, найти реального хозяина этой фирмочки – почти нереально. Доказать, что Ручкин получил этот дом именно за то, что устроил нам на СГК бунт, мы тоже не можем. Но в целом выглядит это все очень и очень подозрительно, согласись…

– Соглашаюсь, – не кривя душой, ответил Малышев, – И что?…

Старцев еще раз вздохнул:

– А то, Сережа, что я как раз хотел тебя кое о чем попросить… У меня сейчас период такой… Интервью за интервью, встречи, выступления… СРБ новый проект готовит, я в нем участвую. В Лондон придется смотаться дважды… Словом, превращаюсь на время в «говорящую голову». А вопрос со снежнинскими «профами» без присмотра оставить нельзя, Немченко сам ситуацию не разрулит… У тебя сейчас, вроде, реструктуризация закончилась, посвободней стало со временем… Возьми на себя Снежный, а?… Как друга прошу…

Малышев накрутил на палец светлую прядь.

– Ну, Олега… – меньше всего ему хотелось сейчас разбираться с профсоюзами – эту категорию российских граждан Малышев отчего-то сильно не любил. Но Старцев прав – нельзя бросать ситуацию без контроля, – Ладно, считай – уломал… Только… Ты уж потом не хватайся за голову. Церемониться с этими революционерами я не намерен.

– Считай, у тебя карт-бланш, – улыбнулся Старцев, а Малышев, повернувшись к Шевелеву, сказал:

– Ну. Пошли, Жора… Расскажешь мне, что там у них происходит в этом Снежном…

Они вышли, а глава «Росинтера» глянул на часы, покрутил головой и заглянул в распорядок дня.

Через четверть часа – встреча с журналисткой из «Портфеля». Щеглов очень настаивал на этом интервью, говорил, затевается нечто эпохальное – «Портфель» дает три разворота под беседу с главой «Росинтера» о «роли и месте» олигарха в сегодняшней России. Хороша темка, ничего не скажешь… Надо, убеждал Леня, попытаться объяснить в нужном для Корпорации ключе, каким это образом Корпорация и сам он, Олег Старцев, умудрились сохранить свои позиции в круто меняющихся политических условиях. Да не просто о бизнесе рассказать – журналистка требует «психологии», интимных воспоминаний о «жизненном пути» Олега Андреевича – одного из последних представителей поколения «семибанкирщины», первых российских олигархов…

Как удалось сохранить?…

…Они играли в «Короля горы». Незамысловатая такая игра – карабкайся себе вверх по головам соискателей, расталкивай локтями и коленями, рвись к вершине и празднуй победу.

Внизу, у подножия, всё было понятно. Была цель – победить. Победить для того, чтобы исполнить мечты, реализовать нехитрые и понятные всякому желания.

Но мечты человека не безграничны, и когда одно за другим исполняются желания – уютный дом, обеспеченное будущее семьи, самые прекрасные женщины и самые неожиданные впечатления, доступность всего неизведанного, о чем грезилось в детстве, – и когда одно за другим исполняются эти желания, становится ясно, что там, в волшебном сундучке, не так уж и много их было, и вот уже видно дно, и скоро сундучок совсем опустеет, а ведь жизнь едва перевалила за середину… Что же дальше?…

И здесь каждый решал за себя. Кто-то вымучивал желания новые – золотые унитазы и смертельные бои гладиаторов. Кто-то останавливался, замирал, огорошенный и оглушенный – и был сбит с ног молодым возмужавшим соперником.

А он, Олег Старцев?…

Был момент, когда он твердо знал: цель на свете только одна – безусловная победа. Повзрослев, понял, что безусловных побед не бывает – завтра или послезавтра найдется тот, кто побьет твой рекорд. Значит, это – не цель, ибо не может быть целью и смыслом вот это сиюминутное. Тогда – что же?…

Ради чего стоит работать по двенадцать часов в сутки, принимать решения жесткие и жестокие порой, рваться вперед, лезть в «короли горы»?… А не ради чего, пришло к сорока решение неожиданное и грустное. Нет никаких глобальных целей, есть лишь бесконечная вереница будничных задач, путевые столбы. И движение, стремительное движение жизни от одной вехи к другой – это и есть смысл.

Раз набрав обороты, движение уже не остановить – инерция победителя будет вести его все дальше и дальше, от победы к победе. Как тело, привычное к тренировкам, не может жить без нарастающих нагрузок, так не может жить без побед его дух. Но это все – попутное, неглавное, а главное что же?…

А ничего. Просто жить. Ставить новые задачи и добиваться их разрешения. Двигаться. Разгадывать тайны, обходить ловушки. Придумывать и выполнять. Искать и находить.

Он работает не для того, чтобы, а потому что. Потому что ему интересно. Как в детстве интересно было разбирать на винтики совсем еще новый будильник и собирать его снова – для того только, чтобы понять его дремучее устройство и сложную взаимосвязь колесиков и пружин. Как интересно было в юности выходить на ринг, чувствуя в теле веселую и сердитую дрожь, ожидание победы. Как интересно было в молодости читать запретное, разделяющее мир на потусторонний Запад и мучительно несправедливый «совок», и доискиваться причин их несхожести, и осознавать ошибки, и почти всерьез искать способы эти ошибки исправить – и находить их, и, позже уже, в годы зрелости, с удивлением узнавать в происходящем свои же давние прогнозы и предположения…