Свеча прокурора - Эрл Гарднер

— Выполните ее просьбу, позвоните девочке. Мэдж вполне нормальна. Теперь вы послушайте. Нидхем поставил свой автограф под показаниями. Факты полностью совпадают с той версией, которую я напечатал у вас. Мы будет судить Хэндлй по обвинению в убийстве первой степени.

Дежурный ответил от чистого сердца:

— Накините петлю ему на шею — мы вознаградим вас бурными аплодисментами. Он нас потчует развеселым «ха-ха-ха!», о чем бы его ни спросили.

— Сообщите ему, что нашли Мэдж Трент, — посоветовал Селби, — уточните, где и при каких обстоятельствах, добавьте, откуда мы получили эту информацию. Надеюсь, он тут же позабудет свое развеселое «ха-ха-ха!».

— Сообщу сейчас же, — обрадованно заверил дежурный. — Скоро закончится моя смена. Я введу своего напарника в курс дел, чтобы вам и дальше оказывали поддержку. И вот еще одна новость. Блейн и Мэдж Трент намыливаются на машине Степлтона в Юту, дабы сочетаться браком. Как вам это понравится?

— Настолько нравится, что я готов раскошелиться на свадебный подарок. Передайте им мое благословение.

— Кстати, у вас в графстве когда-нибудь спят? — спросил дежурный.

— Нет, — ответил ему Селби. — У нас нет сменщиков. Так что мы отдыхаем между делами. Спасибо вам за все.

— Всегда к вашим услугам, — откликнулся дежурный. — Вы нам здорово помогли. Игорный улов оказался богатым, в сети попала крупная рыба. Успеха!

— И вам того же! — Селби повесил трубку.

Далее в развитии сюжета наступил антракт. Они отправились домой к Брендону. Миссис Брендон провела большую часть своей жизни на скотоводческом ранчо, привыкла принимать жизнь такой, какая она есть, а потому встретила их по-мате-рински, быстро зажарила толстые ломти ветчины, сделала яичницу, испекла кекс. Селби побрился, выкупался.

Между тем натиск непредвиденных холодов ослабел. Солнце пригревало. Перед домом шерифа посреди зеленой лужайки раскинули свои тенистые листья пальмы.

— Спасибо, Рекс, — поблагодарил Селби. — Трудно объяснить, почему, но домой меня совсем не тянет. Не хочется одиночества. Тем более, что нас ждет малоприятное дело…

— Удивительное совпадение, — откликнулась Сильвия Мартин, — мне тоже жутко было думать о возвращении в свою квартиру. А вот нормальный, семейный дом привел мои нервы в норму.

Брендон угрюмо произнес:

— Нам предстоит взорвать бомбу в доме Степлтонов. Удовольствие, доложу я вам, ниже среднего. И все-таки очень любопытно будет понаблюдать за Великим и Могущественным Степлтоном, когда он ткнется носом в факты… Пошли!

Они подъехали к дому Степлтонов. Чарлз Де Витт Степлтон в пижамных брюках и купальном халате как раз вынимал утренние газеты из почтового ящика. Лицо его потемнело от гнева, едва он их заметил.

— Вы зашли слишком далеко! — проговорил он злобно. — Мы с Джорджем имели длительную беседу. Он заверил, что ни в чем не виноват. Вы взяли ложный след. Поэтому я настаиваю, чтобы вы оставили мальчика в покое. В свой дом я вас не впущу.

— Весьма сожалею, мистер Степлтон, — сказал Селби, — У нас плохие новости. Поверьте, я искренне сочувствую.

— В чем дело? — спросил Степлтон.

— Нам нужно повидать Джорджа.

— Я только что предупредил вас, вы его не увидите.

— Мне кажется, — настаивал Селби, — после нашей встречи с ним вы увидите все в новом свете. Огласка неизбежна, но хотелось бы уменьшить ее масштабы.

— Что мне огласка! — вспылил Степлтон. — Это вам надо бояться огласки! В завтрашнем «Блейде» из вас сделают отбивную. Парочка взбесившихся провинциальных чиновников! Нет, вам далеко до столичной полиции…

Селби заметил невозмутимо:

— Не буду спорить, мистер Степлтон. Эту вашу остроту мне уже пришлось однажды выслушать. Должен сообщить, что пока длилась наша с вами разлука, мы хорошо попрактиковались по части свечей. Если вам угодно знать, мы собираемся арестовать вашего сына за убийство.

— Какой-то придурок увидел автомобиль, похожий на автомобиль моего сына, и вы решили обвинить мальчика в убийстве?..

— Не только, — прервал его Селби. — Мы обвиняем вашего сына в убийстве Эмиля Уоткинса, чей труп был обнаружен в автокемпинге.

Степлтон выпучил глаза:

— О Боже, да вы совсем спятили!

Джордж Степлтон, чисто выбритый и с иголочки одетый, появился в дверях дома.

— Что-то ты задержался с газетами, папа. Мне хотелось посмотреть в спортивном разделе, как сыграли… — Увидев собравшуюся на лужайке компанию, он замолчал на полуслове.

К нему обратился шериф Брендон:

— Подойдите, Джордж, нам надо поговорить.

Юный Степлтон поколебался, дернулся, словно хотел вернуться в дом, потом нехотя подошел к шерифу. Брендон объявил:

— Джордж Степлтон, именем закона я арестую вас как соучастника в убийстве Эмиля Уоткинса, чей труп был обнаружен вчера на территории Кейстонского автокемпинга.

— Вы спятили, — пробормотал Степлтон-младший. Мой отец уже объяснил вам, чего вы стоите и…

— Ваш папочка может покупать вам билеты на самолет, — вмешался Селби, — дарить дорогие автомобили, может прикрывать вас от закона в мелких проделках. Увы, на сей раз вы зашли чересчур далеко. Вы обвиняетесь в убийстве первой степени. Если вы докажете, что не знали, как Хэндли убил Уоткинса, отравив его выхлопными газами, тогда, возможно, удастся смягчить обвинение.

Лицо Джорджа Степлтона выдавало его внутреннюю борьбу. В глазах отразилось изумление.

— Хэндли запер его в гараже! — выдавил он наконец из себя. — И завел мотор!

— Совершенно верно, — подтвердил Селби, — Видите ли, Джордж, вы задолжали Хэндли и Нидхему двадцать тысяч. Вы сами рассказали им о происшествии в Сан-Диего. Когда в «Пальмовой хижине» появился Уоткинс, отец женщины, которую вы сбили, ваши кредиторы решили избавиться от него и уберечь вас — ради этих двадцати тысяч.

Чарлз Де Витт Степлтон, вмиг утративший величавую осанку в своем мешковатом халате, пижамных брюках и домашних тапочках, взмолился:

— Джордж, скажи, что он мерзкий трепач, и пошли домой!

Степлтон-младший побелел и бросил в лицо отцу:

— Он не трепач, папа. Он говорит правду.

— Что?! — вскричал Степлтон.

Джордж кивнул. Брендон повторил:

— Пошли, Джордж.

Отец не мог отвести глаз от сына.

— Ты хочешь сказать… Ты не мог! Этого не было!.. Черт побери, ты что, на самом деле сшиб женщину и сбежал как последняя сволочь?!

— Я тогда сильно напился, — пролепетал Джордж в свое оправдание.

— Напился! — проревел Степлтон. — Это тебя не извиняет. Это только портит дело. Какого же дьявола…

— Сейчас важнее другое, — заявил Брендон. — Он участвовал, хотя отчасти и вынужденно, в преднамеренном, хладнокровном убийстве.

— Мой сын, — проговорил Степлтон, глядя перед собой невидящими глазами.

— Ваш сын, Джордж Степлтон, — подтвердил Брендон.

Пальцы Степлтона-старшего разжались, газеты упали наземь.

— Вчера вы давали нам всяческие советы, — продолжал Брендон. — Теперь я скажу, Степлтон. В мое время мальчишки так себя не вели. А почему? Потому что отцы заставляли их косить сено, трудиться на ферме, зарабатывать себе на образование. Такие, как вы, растлевают нынешнюю молодежь. Джордж рос хорошим парнишкой. Вы подарили ему шикарную машину. Он увлекся быстрой ездой. Вы третировали дорожную полицию, плевали на ее предупреждения и штрафы. Два-три раза его арестовывали за езду в нетрезвом виде. Вы использовали свое влияние, улаживая все скандалы. Попробуйте уладить этот. Пошли, Джордж.

Брендон взял Джорджа Степлтона под локоть и отвел к машине. Они уехали, а Чарлз Де Витт Степлтон все стоял посреди лужайки, тупо глядя вслед. Лицо его за несколько минут постарело на десять лет, фигура как-то съежилась, вконец утратив былую импозантность.

Глава XXI

Мейсон распахнул перед Сильвией ворота своего гаража, обнял ее за талию, и они вместе шагнули в полумрак.

— Устала, Сильвия? — с участием спросил он.

— Так устала, что ощущаю самый вкус усталости. Но это еще не все, Дуг. Я горда, горда до восторга.

— Горда? — удивился он.

— Я горжусь тобою!

— Я не сделал ничего особенного. Пахал и все.

— Пахал и все! — воскликнула она. — Увидел то, что никто не видел, спровоцировал преступников на признание. Если это — будничная пахота, что же тогда талант?! Послушай-ка меня, братец, кое-кому в этом городишке кажется, что ты и в подметки не годишься столичным коллегам, недостоин держать свечу в их присутствии, но… Дождись завтрашнего «Клариона», Дуг Селби…

Он негромко засмеялся, прижал ее к себе и сказал:

— Вроде бы мы начали срабатываться.

Их глаза встретились. Ее на миг затуманились, но она тотчас взяла себя в руки:

— Поди прочь, Дуг Селби, — молвила она, нервно рассмеявшись. — В твоем присутствии я размагничиваюсь. А у меня просто нет времени распускаться, пока… ну, по меньшей мере, пока не напишу для «Клариона» очерк, который заставит всех прозреть и может, пролить слезу.